Тёмная судьба (ЛП) - Ньютон Ив

На один пугающий, волнующий миг она вплетает в себя мою истинную сущность и принимает её без колебаний, её сила переплетается с моей, образуя связь, которая кажется нерушимой.

Я падаю рядом с ней, измученный и уязвимый, каким никогда раньше себе не позволял быть.

- Дракон, - тихо произносит она, поворачиваясь на бок лицом ко мне. - Это многое объясняет.

Я слабо смеюсь.

- Неужели?

- Жар. Чувство собственничества. То, как ты двигаешься, когда дерёшься. Эти Охотники, - говорит она. - Они охотятся именно за тобой?

Я киваю.

- И да, и нет. Они убивают всё сверхъестественное. Но мои родители связаны с ними историей. Мой отец стёр их с лица земли после того, как они похитили и пытали мою мать около двадцати пяти лет назад. Им потребовалось так много времени, чтобы перегруппироваться, и теперь они жаждут мести.

Её брови приподнимаются.

- Я понимаю, почему тебя отправили сюда. Твои родители, должно быть, в ужасе, - она замолкает, и я задаюсь вопросом, думает ли она то же самое о своих родителях. О родителях, в отношении которых мы всё ещё не уверены. Должно быть, это убивает её. - Ты сказал, что у тебя есть старшая сестра. А какие ещё у тебя есть братья и сёстры?

- Ещё одна старшая сестра. Она моя настоящая кровь. Её отец - мой отец, младшие брат и сестра, близнецы, тоже от моего отца.

- Ты говоришь так, словно это не само собой разумеющееся.

- У моей матери было три мужа и непростой отец.

- Три мужа? - глаза Изольды расширяются, губы приоткрываются от удивления. - Это интересно.

Я смеюсь, и этот искренний звук доставляет удовольствие после всего напряжения.

- У моей матери много достоинств. Традиционность не входит в их число.

- И они все ладят друг с другом?

- Большую часть времени. Мой отец - собственник. Остальные более сговорчивы. Это не сильно отличается от того, что происходит сейчас с тобой.

Выражение её лица становится задумчивым.

- Двор, связанный узами крови и желания.

- Именно так, - я притягиваю её ближе, прижимаясь губами к её лбу. - Трое… возлюбленных, - ухмыляюсь я, и она хихикает.

- Я хочу увидеть тебя драконом.

Я прищуриваю глаза.

- Это всё ещё теория. Я ещё не перекидывался.

- Никогда?

Я отрицательно качаю головой.

- Ты думаешь, у тебя получится?

Я обхватываю ладонями её лицо.

- Если это значит защитить тебя, я сделаю всё, что потребуется.

Она кивает и устраивается у меня на груди, довольная и сонная.

Она безоговорочно принимает меня таким, какой я есть, и это само по себе стоит того, чтобы за это бороться.

ГЛАВА 21

КАССИЭЛЬ

В это время дня в библиотеке царит тишина. Лишь несколько учеников углубились в домашнюю работу. Итак, здесь только я и накопленные веками знания.

Одно из немногих преимуществ моего падшего состояния заключается в том, что мне не требуется сон. Моя неземная сущность поддерживает меня без остатка. Пока Изольда, Уильям и Си-Джей восстанавливают силы после сегодняшней жестокой тренировки, я ищу ответы.

Я подхожу к библиотекарше, нервному призраку по имени мисс Верн. Когда я подхожу к её столу, она поднимает взгляд, и её глаза слегка расширяются.

- Мистер Кассиэль, - говорит она. - Чем я могу тебе помочь сегодня?

Я прямо смотрю ей в глаза, позволяя ноткам своей неземной грации прозвучать в моём голосе.

- Вы хотите помочь мне, мисс Верн. Вы показать мне небесные тексты в восточном архиве.

Её зрачки расширяются, когда моё принуждение овладевает ею.

- Восточный архив, - мечтательно повторяет она. - Да, я должна показать тебе эти тексты.

Она встаёт из-за стола, тихо позвякивая ключами, и ведёт меня между тёмными стеллажами. Я следую за ней, испытывая знакомое чувство вины, смешанное с удовлетворением. Эта способность беспрецедентна, но это преимущество падшего. Я был поражён, когда нечаянно применил его на Изольде, но в подобных ситуациях оно оказывается полезным. Я знаю, что никогда больше не буду использовать его на Изольде. Я бы предпочёл, чтобы она пошла против меня, чем заставлять её делать что-то против её воли.

Мисс Верн останавливается перед дверью без таблички в дальнем конце восточного крыла библиотеки. Её ключ вставляется в замок, механизм открывается со звуком, который в тишине кажется неестественно громким.

- Тексты, которые ты ищешь, находятся внутри, - бормочет она, отступая в сторону.

- Спасибо, - говорю я. - Вам лучше вернуться за свой стол. Забудьте, что я здесь был.

Она моргает, на её лице отражается замешательство, прежде чем выражение её лица разглаживается. Не говоря ни слова, она поворачивается и уходит, уже забыв о нашем разговоре.

В восточном архиве пахнет пылью, старым пергаментом и озоном. Полки высотой до потолка заставлены текстами, которые привели бы в восторг большинство теологических факультетов. Это не обработанные Священные Писания, которым учат в обычных учебных заведениях, а настоящие записи: хроники небесных войн, систематика ангельских иерархий и забытые пророчества, слишком опасные для понимания большинства сверхъестественных существ. Я наткнулся на них случайно, обнаружив раздел, который Блэкридж намеренно скрывает.

Я провожу пальцами по корешкам, ощущая дремлющую в них силу. Все они содержат знания, которые могут разрушить умы, менее подготовленные к этому, чем я.

Мои крылья непроизвольно раскрываются, когда я продвигаюсь вглубь архива, чёрные перья шелестят от сдерживаемого волнения. Это то, во что я в конечном счёте влюбился. Это был не бунт, не похоть и даже не моя собственная воля. Знания. Неутолимый голод узнать то, чего мне знать не полагалось. Чего они не хотели, чтобы я знал.

Раздел о Магии крови оказался меньше, чем я надеялся, и был втиснут между трактатами о программах разведения Нефилимов и аннотированной историей Второй Небесной войны. Переплёты пяти томов изготовлены из материала, который не является ни кожей, ни тканью, а скорее представляет собой смесь органических и необычных элементов.

Я выбираю самый старый, массивный том под названием «Sanguinem Vitae et Mortis», написанный на разных языках. Обложка теплая на ощупь, как живая ткань. Когда я открываю её, от страниц исходит слабый медный аромат, напоминающий свежую кровь.

Усаживаясь за чтение, я впитываю текст, мой заторможенный разум обрабатывает информацию с невероятной скоростью. В книге содержится самая ранняя из известных историй о Сангвинархах, предшествующая даже самому термину. В нём говорится о «повелителях крови», появившихся после первой небесной войны, когда кровь падших ангелов смешалась с человеческой, создав гибриды беспрецедентной силы.

Моё внимание привлекает один отрывок:

Первый повелитель крови возник в результате смешения сущности падшего серафима Азраила с человеческой женщиной королевского происхождения. Их потомство проявило способности, выходящие за рамки понимания, способные манипулировать самой сущностью жизни с помощью крови. Небесное воинство, испугавшись этого нового творения, попыталось уничтожить его, но сила ребёнка оказалась невосприимчивой к ударам ангелов.

Я откидываюсь на спинку стула, плотно прижимая крылья к спине, пока до меня доходят эти слова. Сангвинархи - не просто могущественные манипуляторы кровью, они отчасти небесные создания. Дальние родственники Нефилимов, но с кровью падших ангелов, которая проявляется по-другому, в основном в манипулировании кровью, а не в размерах и силе.

Я возвращаю книгу на полку и выбираю другую, на этот раз в переплёте из почерневших перьев. От названия «Coronam Sanguinis» у меня по спине пробегает холодок. «Кровавая корона».

Кровавая корона - это ритуал ужасающей силы, разработанный специально для таких существ, как Изольда.

«Для ритуала Кровавой короны требуется сила семи кровей, каждая из которых добровольно даётся разными сверхъестественными существами», - читаю я, переводя меняющийся текст. «Будучи поглощёнными Верховным Сангвинархом в правильной последовательности, эти капли крови образуют метафизическую корону, которая стократно усиливает их природные способности. Ритуал коронации может быть проведён только в ядре силы, где завеса между мирами наиболее тонка».