Между стенами (ЛП) - Джинджелл Вэнди
Я знала, что кое-какие бумаги косвенно касаются меня, но не думала, что это поможет разобраться во всём этом безобразии. Уж очень многие документы ко мне не имеют никакого отношения.
— Конечно! Это же всё информация. А если мои подозрения верны… а, не важно. Отмечай давай.
— Что ты мне показать хотел? — крутя маркер, спросила я. — Сейчас не могу: нужно вернуться домой, пока Зеро не начал меня искать.
— Ладно, — сказал он. — Но сначала глянь вот на это и скажи, почему оно тут.
Взяла у него половинку листа бумаги и уставилась на чёрно-белую фотографию девочки-подростка. Практически белые волосы, хотя в жизни ближе к цвету платины, а глаза, которые казались тёмными пятнами на лице, на самом деле были карими.
— Это моя мама, — хрипло проговорила я. До этого не видела фотки среди бумаг, иначе оставила бы себе. — Это, эм… её фотография на права.
— Права, говоришь? На что?
— На вождение машины, — ответила я. — Ну, которые ездят и бибикают…
— Знаю я что такое машина, — проворчал он.
— То-то ты в тот раз вцепился в мою руку, а потом попытался по ноге мне на плечи забраться, когда подумал, что она тебя сожрать собирается, — мой голос становился всё более хриплым. Ничего не могла с этим поделать. Да и со жгучей влагой в глазах тоже.
— Да не… почему ты плачешь? Прекрати. Позеленей твоё золото, ребёнок, извини, не хотел… просто ещё чаю не пил, вот и несу не пойми что.
— Да ты тут ни при чём, — я промокнула глаза рукавом футболки. — Просто не ожидала. У нас фотографий никогда не было, так что давно маму не видела.
— Это правильно, — согласился Пять. — Особенно чтобы их в человеческом интернете не было. От бумажных-то одни проблемы: кто знает, что с помощью такой картинки и лепрекона могут отрыть Запредельные.
— Понятия не имею, что это значит.
— Значит, родители твои были преступниками, либо скрывались, — резко ответил Пять. — Всегда знал, что с тобой что-то не так.
— Не были они преступниками! — возмутилась я. — И не скрывались мы! С чего бы? Мы ничего плохого не совершили!
— Скрываются не только те, кто нарушил закон, — сказал он. — Позеленей твоё золото, ребёнок, разве не помнишь, как со мной было?
— Но это не значит, что мои родители были мутными! — возмутилась я. И тут из глубин памяти стали быстро всплывать настораживающие картинки: обалдевшее лицо друга, когда он узнал, что к девяти годам я переезжала десять раз; мальчик из соседнего дома, который отказывался со мной играть и даже в мою сторону смотреть не хотел, потому что считал меня маленьким приведением; а вот я расспрашиваю маму и папу о детях из телевизора, которые ходили в школу, а их родители работали в офисах. Наконец папа спокойно, но твёрдо говорит: «Мы не оставляем за собой таких следов. Мы живём в настоящем», когда десятилетняя я упрашивала его купить мне только что появившийся в магазинах фотоаппарат, похожий на полароид.
Ничего странного. Кто сказал, что все должны жить одинаково, просто мы немного отличались от нормальных, скучных людей. Да и путешествовать по родной стране — тоже круто. Смысл всё время торчать на одном месте?
Только если подумать, не часто мы куда-нибудь выбирались: разве что иногда выезжали загород, но никогда не бродили по городу среди людей. Но всё равно это не значит, что мы скрывались или жили как-то неправильно.
— Только не говори, будто сама об этом не думала, — сказал он. — Да золото твоё побери, ребёнок, ты должна была заметить, что в какой-то момент жизнь изменилась!
— Жизнь не менялась! — бросила я. — Всё всегда было как надо, а потом их убили! Они не делали ничего странного и не заслуживали этого!
— И что, неужели ты везде жила в норках, как та комнатка, про которую рассказывала?
Я уставилась на него. Рассказала про комнатку только потому, что к слову пришлось, да и нравился он мне. Даже подумать не могла, что это мне боком выйдет.
— Всегда любила забираться в укромные места. Там было безопасно!
Уголки его губ чуть приподнялись, но улыбка вышла грустной.
— Безопасно от кого, ребёнок?
— Пора мне, — оборвала я. Развернулась и, сжимая мамину фотку, пошла к двери. За спиной слышалось бормотание и обеспокоенное постукивание деревянной ноги, но, к счастью, Пять меня не провожал.
Бред. Выслушивать от пройдохи лепрекона Запредельного о том, будто я ненормальная! По крайней мере, когда об этом говорила Моргана, она судила с человеческой точки зрения, а Пять о людях ничегошеньки не знает. До него вообще только недавно дошло, что мы не чуть более умный вид коров.
Моргана, ага. Вспомнила адрес на бумажке и как-то протрезвела. Если отбросить суждения Пяти о моих родителях и том, как мы жили, то вопросов во всей этой истории становилось только больше.
Вот бы узнать, какую игру ведёт Атилас. Зачем ему понадобились её права? Если он и пытался сделать то, на что намекал Пять, то ничего не вышло бы, мама-то мертва, на другом конце следа всё равно никого нет. Ещё хотелось понять, что ещё объединяет нас с Морганой — у обеих кошмары, а теперь вот наши адреса оказались на одной странице чьей-то адресной книги. Эти параметры установил Атилас или тот, кто изначально ввёл адреса?
Узнать бы, кто изначально ввёл данные в полицейскую базу, тогда бы я сильно приблизилась к ответам на многие вопросы. А знает ли Атилас, что ищет и ответит ли на мои вопросы?
Ну да, родители Морганы живы, а мои мертвы, но это ж не значит, что мне мерещатся связи там, где их нет. Просто пока что мне известны не все кусочки этого паззла.
Решение не обнаружилось даже когда подошла к дому Блэкпойнта, зато это остановило меня от муторного погружения в старые воспоминания. Они бы неизбежно привели меня к одному, особо неприятному, а сталкиваться с тем воспоминанием не сильно хотелось. Появился замечательный повод отвлечься: надо вспомнить, где в последний раз видела дурацкий Джин Ёнов галстук.
Комната охраны? Не. В последний раз видела его, когда он скакал по лестнице наверх.
Поднимаясь наверх, время от времени свистела, будто он прискачет как собачка. Вместо того, чтобы обойти все комнаты, почему-то зашла в игровую.
— Капец, ну и бедлам, — пробормотала я под нос. По спине пробегал холодок, старалась не ёжиться — наверное это потому, что рядом нет никого из психов, и я тут совсем одна. Уф, как же неуютно. — Да, они тут действительно что-то искали.
Пора завязывать разговаривать с самой собой.
Аккуратно обходила валяющиеся на полу коробки от игр и другое барахло и хмурилась. Запредельные и золотой фейри по очереди знатно тут всё разнесли, но что-то было не так. Ещё бы понять что.
Занятая размышлениями, обошла стол и немного покопалась в валяющихся вещах. Собственно, их уже просматривала группа Запредельных, а потом и золотой, но они ни на чём особо не задерживались и просто бросали предметы обратно.
С золотым всё более-менее понятно — хотел впутать Зеро в расследование под надзором своего лейтенанта, чтобы убедиться в том, что Блэкпойнта точно убрали и что он не прячется в каком-нибудь укромном уголке, но вот группа Запредельных действовала на удивление бездарно. Блэкпойнт недостаточно важен, чтобы устраивать за ним погоню, либо они заметили намёк, который проморгали мы? А что, если я машинально взяла дневник Блэкпойнта, они поступили так, как действовал бы на их месте Атилас. Если Блэкпойнта кокнули за пять минут, когда камеры вырубились, а они показались просто чтобы сбить со следа неизвестных возможных наблюдателей, то искать особо и не нужно. Они и так бы знали, где он.
Если им интересовались Силовики и Семья, Вышестоящие тоже за ним приглядывают. Несложно предположить, что и другим Запредельным он может понадобиться. А если наш золотой олух заявлялся сюда потому, что подозревал о заварушке, должно было произойти нечто, что его на эту мысль натолкнуло. Может кто-то в нужное время дал лицу или лицам верную подсказочку?
Перевернула дневник, и из него на стол вывалилась визитка. Что за нафиг? Неужто он налепил на страницы визитки? Вернулась к особенно плотным из них и действительно: на каждой странице было налеплено около четырёх карточек, а вывалившаяся как раз находилась между ними. Просмотрела налепленные и ухмыльнулась, затем взяла визитку со стола и заулыбалась ещё шире. Заложила эти страницы визиткой, хотя их и так найти легко, и сунула дневник под мышку.
