Магические приливы (ЛП) - Эндрюс Илона

Легенда гласит, что Мукка Мханнанайн, бессмертные свиньи, обеспечивали Туата Де бесконечным запасом пищи. Они постоянно регенерировали, и в мифах не было чёткого описания того, как именно это происходило и сколько времени это занимало. Убить их навсегда, вероятно, было невозможно. Но мне не нужно было их убивать. Мне нужно было просто пройти мимо них.

Первая свинья бросилась на меня, как таран. Море, суша… свинья и в Африке свинья, а танцпол в клубе был мокрым и скользким.

Две других свиньи пробирались по полу, каждая по своей траектории.

Одна была почти рядом со мной. Зловещие бивни блестели, неестественно белая, влажная кость отражала свет фонарей.

Я увернулась, не теряя ни секунды, развернулась, бросилась влево в нескольких сантиметрах от второй свиньи, полоснула ее по морде и метнулась вправо, уходя с пути третьей свиньи. Сверкающий бивень прошелся по моему бедру, но я не стала останавливаться.

Позади меня вторая свинья столкнулась с первой и набросилась на нее, взбешённая кровавой раной на морде. Третья свинья врезалась в них, и они покатились по комнате, сцепившись в клубок.

Морские свиньи не созданы для танцев.

Я пересекла зал и вскочила на сцену.

Аарон поднял руки. В его пальцах сверкнули золотые монеты. Они были большими и жёлтыми, с неровными краями, отчеканенными вручную.

Он улыбнулся и бросил в меня две штуки. Я увернулась, но они развернулись и полетели в мою сторону. Одна ударила меня по правой руке, другая — по левой. Тяжёлые кандалы сковали мои запястья и превратились в цепи, которые упали в воду на полу, где хрюкали морские свиньи, пытаясь последовать за мной. Цепь вытянула мои руки, причинив острую боль в левом плече. Холодная магия струилась по металлу, проникая в мою кожу.

Аарон держал монеты на ладони и сбрасывал их одну за другой указательным пальцем. Две ударили меня по ногам, а ещё одна — по талии. На меня надели кандалы. Сеть из цепей выстрелила в меня и погрузилась в воду. Я никуда не могла уйти.

Аарон улыбнулся.

— Не знаю, как ты выбралась из моей сети, но я могу тебя использовать.

Ледяная вода закружилась вокруг меня в кристально чистом столбе и поглотила меня целиком. Она просачивалась в меня, в мои поры, в нос, в рот и начала разрывать меня на части.

— Превратить обычного человека очень сложно, — магический голос Аарона эхом отдавался в моих ушах, несмотря на то, что их заливала вода. — У них недостаточно магии, чтобы пережить превращение.

Вода тянула меня к себе, пытаясь изменить изнутри, и в моём сознании возникла другая версия меня — с жабрами и длинным блестящим хвостом на месте ног.

Море манило меня. Я чувствовала его течения, скользящие прямо за бортом корабля. Я слышала его песню, и оно звало меня. Я хотела поплыть.

— Но ты, кем бы ты ни была, — прошептал Аарон. — В тебе вся магия мира.

Именно. У меня действительно была вся магия мира.

Я сосредоточилась внутри себя, за пределами воды, за пределами магии, Аарона, в центре своей силы. Я не могла произнести слова, но могла их подумать. Если вера обладает силой, то мысль обладает магией, и я не позволю осквернить своё тело. Это моё тело, моя кровь, мои кости. Оно принадлежит мне.

Я мысленно произнесла эти слова, вложив в них всю свою силу. Эстена эред дэр.

Магия бурлила внутри меня, радуясь возможности вырваться наружу, будто она всё это время ждала разрешения. Я толкнула её, направив в своё горло, сосредоточив на нём всю свою силу.

Эстена эред дэр.

Моя магия столкнулась с существом, застрявшим внутри меня. Я напряглась, толкая изо всех сил, сильнее, сквозь ослепляющую боль, сквозь инстинктивную панику, формируя свою магию, окутывая ею препятствие.

Толкнуть сильнее. Сильнее. Сильнее…

Оно отцепилось. Вода вокруг меня расступилась. Я закашлялась и выплюнула крошечную светящуюся медузу.

Слова давно забытого языка сами собой полились из меня, потрескивая от силы.

— ЭСТЕНА ЭРЕД ДЭР. — У тебя нет власти надо мной.

Цепи лопнули, разлетевшись на тысячи осколков, и испарились. Монеты соскользнули с меня на пол.

Старик съежился.

Рот Аарона разинулся, лицо превратилось в маску.

— БОЙТЕСЬ МЕНЯ, ИБО Я — СМЕРТЬ, КОТОРАЯ ПРИХОДИТ К ТОМУ, КТО ЗАБИРАЕТ ДЕТЕЙ.

Корабль задрожал, сотрясаемый силой. Морские свиньи в панике заверещали.

— АРРАТ НАСУ САР О.

Магия оторвала Аарона от земли и подняла в воздух, вытянув его ноги и руки.

— АРРАТ УР АХУ КАРСАРАН.

Его руки хрустнули, кости сломались в слишком многих местах, чтобы сосчитать. Аарон закричал. Его магия плескалась вокруг него, обжигая, но не могла противостоять моей.

— АРРАТ УР ПИРИД КАРСАРАН.

Кости его ног сломались со звуком взрыва петарды.

— ОХИР ГАМАР.

Человеческая груда раздробленных костей, которая раньше была Аароном, упала на сцену. Он завыл, когда я подошла к нему, подняла меч и ударила, пока клинок «Саррата», наконец, не оборвал его крик.

Морские свиньи снова превратились в морскую воду. Океан отхлынул через пробоину в корпусе, оставив после себя лужи.

Я приподняла голову Аарона за волосы и повернулась к старику.

Он упал на колени и с глухим стуком ударился лбом о пол.

Мой голос был хриплым.

— Кто-нибудь ещё считает себя богом?

Его голос дрогнул.

— Нет, госпожа.

— Хорошо.

Я повернулась к девяти пленникам.

Цепи на их лодыжках никуда не исчезли. Черт.

— Дарин? — позвала я.

Он испуганно посмотрел на меня.

— Я друг твоего отца.

Дарин уставился на меня, явно шокированный.

— Моего отца?

— Да. Томаса. Мне нужно, чтобы ты объяснил мне, что здесь происходит.

* * *

Сундук с золотом лежал на морском дне, примерно в 20 футах глубиной. Вода была кристально чистой, и с моего места на краю пробоины в корпусе были видны все детали. Деревянный ящик размером с мусорный контейнер покоился среди валунов с коралловой текстурой, покрытых морскими звёздами и ежами. Резная крышка была откинута, открывая сверкающее сокровище внутри — груду золотых монет, ярко-жёлтых, как яичные желтки, сложенных в небольшую гору и украшенных сверкающими драгоценностями. Божий выкуп. Буквально.

Аарон попросил у Мэнаннана силы и богатства. Он показал мне свои силы. Этот сундук был обещанным богатством.

— При первом погружении каждый получает монету, — сказал Дарин. — Всего одну. Как только касаешься золота, тебя заковывают в цепи.

Их цепи вели к этому сундуку, отрастая из него, как корни.

— Как только берешь первую монету и оказываешься прикованным, ты несешь её Аарону, и он отправляет тебя за следующей. Только ты можешь нырять сколько угодно, и это не будет иметь значения. Ты можешь прикасаться к сундуку, можешь собирать монеты, но когда ты попытаешься достать их из воды, они исчезнут.

— А почему Аарон не стал прикован, когда коснулся тех первых монет? — спросила я.

— Как только достаешь монету из воды, её сможет взять любой, — сказал Дарин. — Но только Аарон мог ею воспользоваться.

Так что каждая из монет Аарона была из того сундука и стоила свободы ныряльщику. Он сам не нырял за монетами. Иначе он был бы прикован, как и остальные. Нет, он, должно быть, подозревал, что выкуп Мэнаннана был с подвохом. Должно быть, он нанял какого-то морского жителя, чтобы тот принёс их, и как только он оказался в ловушке сундука, Аарон начал похищать людей.

Каждая из этих монет излучала магию, и она была сильной. Чем больше монет, тем сильнее становились способности Аарона.

— Он заставлял нас нырять всё время, — сказала девушка. — Часами напролёт. Даже когда мы ничего не могли достать, он продолжал нас посылать.

Сокровище действительно не хотело, чтобы я его игнорировала. Я хотела продолжать смотреть на него. Я хотела нырнуть и прикоснуться к этим блестящим жёлтым монетам. Почувствовать, как металл трётся о подушечки моих пальцев.