Без права на выбор. Вопреки желаниям (СИ) - Лисицына Ника

— Понятно. А чего он не с вами? — не унимался демон.

— Так он же не питается такой пищей. Чего ему тогда с нами тут делать?

— Так зомби вообще кушать не умеют, — проговорил он. — И пить.

— Что? — не поняла.

— Я говорю, что зомби, не только кушать не могут, но и пить. А вот глядя на вашего нового приятеля, я бы даже сказал, что любой живой, СТОЛЬКО выпить не сможет. А вот поди ж ты.

Если сказать, что я в шоке, то не сказать ничего. Это когда же мы успели мальчика напоить?

— Ладно, об этом позже, а сейчас — и хитрая улыбочка — в мой кабинет. Все. И мальчика тоже с собой прихвати, — и с последним словом, его поглотил открывшийся портал.

Через пятнадцать минут, мы, всей нашей провинившейся компанией, сидели в кабинете ректора и кусали ногти от нетерпения. А он, гад такой, да вы не поверите, поливал цветочки.

— Ну что ж, — проговорил он — может кто-нибудь из вас, объяснит мне, что это было? — отставив пустой графин, ректор прошел к своему месту и устроившись, уставился на нас, подложив сцепленные пальцы в замок под подбородок.

Молчим. Мы же партизаны. И вот даже на задание в разведку все разом ходили, и ничего что прокололись, нас же никто этому не учил, в самом деле. Все постигаем сами. Методом, так сказать, проб и ошибок.

— Что молчим? — внимательно оглядывая каждого из нас, спросил он. И взгляд такой просящий-просящий, видимо и правда интересно ему стало. А мы не ведемся. Да после того дровосека, от которого мы по кладбищу бегали, нас теперь ничем не проймешь. Тот же тоже на нас, жалобно так смотрел, в надежде, что мы проникнемся и остановимся. Ан нет. — Виола? — спросил меня мужчина.

— А чего сразу Виола-то? Вон, мальчика и спрашивайте, — у меня видимо от страха совсем тормоза отказали, что я все стрелки на зомбика перевела, а он сидит, и глазками своими хлопает. Красивыми, кстати, зелеными.

— Да? — удивился ректор. — Ну, хорошо, — и перевел свой сканирующий взгляд на него. — Кто ты, чудо наше, ожившее? И для чего ко мне в дом полез? — а тот поерзал на месте, да и ответил:

— Марик. А чего полез, так сказано же было вперед, заходим, не стесняемся, вот я и зашел. Меня, вообще, мама в детстве с ремнем учила, не перечить старшим. Слушаться. А это знаете, как запоминается? Да и потом, все пошли, и я пошел. Я чё, самый рыжий что ли, чтобы от компании отбиваться? — и давай челку свою оттягивать, да глаза кверху закатывать, наверное, чтобы виднее было, а то вдруг, в его внешности произошли кардинальные изменения, а он и не в курсе. Но нет, как был чернявеньким, таким и остался.

— Понятно, — охренел ректор от такого заявления, впрочем, как и все мы. И вот сидим теперь, одиннадцать охреневших и один молоде́ц. А Марик, сидит довольный собой, и улыбается, и на меня заискивающе так поглядывает. Типа, ну как, я все правильно сказал? Нервно хихикнув, только большой палец ему показала.

— А…кто, позволь поинтересоваться, — первым, конечно, пришел в себя, демон — сказал «Проходить и не стесняться»?

— Ну, так дух и сказал. А вот вы вообще знаете, что бывает, когда с духом спорить начинаешь? — чуть ближе к столу придвинулся Марик. На что ректор только отрицательно головой качнул. — Вот и я нет, — печально ответил тот. А у нас вот-вот истерика начнется. Это ж надо, такое ляпнуть?

А в этот самый момент, из-за шторки слабый хлопок послышался. Да он, в смысле Эш, дух наш местный, подслушивал, зараза. Представляете? А когда жареным запахло, свалил по-тихому. Ректор только усмехнулся и вновь уставился на меня.

— Виола, может все-таки просветишь меня, чего это вам понадобилось в моем доме? — а я и сказать чего, не знаю.

— А мы за ее вещами, пошли, — спасла положение Стейси. — Ай-я-яй, лорд ректор, и не стыдно вам было у девушки вещи отбирать? — и вот даже пальцем ему погрозила. А тот сидит, и смех едва сдерживает. Нет, я согласна, ситуация нестандартная, но ведь от двусмысленности данного заявления, я даже покраснела, а он сидит, и…сдерживается.

— Так, а от чего ж, просто не подошли и не попросили? — сквозь смех, проговорил мужчина.

— А что, так тоже можно было? — в голос спросили мы, одновременно, и даже на стульях поближе придвинулись.

И вот тут грянул смех. Даже из-за двери раздалось громогласное А-ХА-ХА-ХА-ХА, от нимфочки.

В общем, все свелось к тому, что ректору реально так настроение кроме нас никто не поднимал, потому и отделались мы все, выговором и отработкой. А мне сказали разместить Марика в отдельном помещении. В кладовой. А духу, переоборудовать эту кладовую, под жилую комнату. Короче, все остались довольны.

— Ви, — проговорил Ник, подойдя ко мне сразу, как только мы покинули кабинет ректора. — Нам нужно поговорить.

— Давай. Только сейчас пары уже начались. Давай вечером?

— Идет. Тогда сразу после ужина, прогуляемся?

— Хорошо. До встречи!

— До встречи, сестренка!

И мы пошли каждый на свое занятие, а Ник со Стейси, в библиотеку. У них дипломная работа на носу.

Глава 19

— Ви, — позвал меня Ник, как только я вышла из здания академии, и направилась в сторону парка.

— Ты один? — подходя ближе, и не заметив Стейси, спросила у него.

— Да, — ответил он, и поцеловал меня в висок. Прямо как в детстве. Странно, а ведь еще совсем недавно, он и знать меня не хотел. Что могло случиться за эти несколько дней, что я не видела брата? И словно прочитав мои мысли, Ник сказал: — Ви, нам нужно поговорить. Но сначала, я должен попросить у тебя прощение. Пойдем, присядем?

Пройдя по парковой аллее, мимо нескольких лавочек, на которых уже сидели ребята с других курсов, мы подошли к беседке, что стояла в отдалении, и скрывалась от любопытных глаз, раскидистыми ветвями деревьев.

— Я ездил домой, — начал Ник, присаживаясь рядом со мной. — И виделся с Корилой. — Немного помолчав, и словно собираясь с мыслями, Ник продолжил. — Ви, прости меня. Я…, я просто заблуждался относительно тебя. Она ведь просто меня обманула. — Из такой бессвязной речи, я не поняла ничего.

— Ник, о чем ты? Кто тебя обманул? — заглянула ему в глаза, придвигаясь еще ближе.

— Корила. Меня обманула собственная сестра. Понимаешь, я же очень много раз писал тебе письма, и отправлял их с летуном, но не получал от тебя ни одного ответа. Вернее не так. Один ответ я получил. Вот. — И он протянул мне лист бумаги, сложенный вчетверо. Бумага была уже сильно потрепана, и было сразу заметно, что ее разворачивали и сворачивали много раз.

«Здравствуй Ник. Прости, что долго тебе не писала, но знаешь, думаю, ты и сам догадался, почему. У меня все хорошо. Мы с твоим отцом, живем душа в душу. После маминой смерти, Френк все больше и больше стал замечать мое сходство с ней, а когда я выросла, то и вовсе сделал мне предложение, от которого я просто не смогла отказаться. Думаю, что я больше не могу общаться с тобой так, как мы делали это раньше, потому, что это будет выглядеть некрасиво по отношению к твоему отцу. А я, тебе уже не сестра, а мачеха. Не пиши мне больше. Все что нужно, я смогу узнать у твоей сестры. Надеюсь на твое понимание».

Виола.

— Это что? — недоуменно спросила у Ника.

— Твое, мне, последнее письмо, — ответил он, вынимая лист из моих ослабевших рук.

— Но, я такого не писала! Да как же это может быть, если я даже из дома-то сбежала, чтобы прекратились эти преследования со стороны Френка. Мне же даже нянюшка Мари помогала сбегать, и с подругой своей договорилась, что я поживу у нее. Как же так? — я не понимала, как такое возможно? Кто мог написать подобную ересь и отдать Нику, и почему он вообще поверил в подобную чушь?

— Я знаю, что это все ложь, — сказал Ник.

— Но…я не понимаю.

— Послушай. После этого письма, я перестал тебе писать, да и домой больше не возвращался, даже на каникулы. Если честно, то я был просто обижен, и лишь сейчас понимаю, как это все было глупо. Нужно было сразу во всем разобраться, а не строить из себя обиженного малолетку. Я ведь связывался с Кори, писал, спрашивал пару раз о тебе, но она заявляла, что у вас с моим отцом медовый месяц, что длится уже несколько лет. Ясное дело, что у отца о подобном я спросить не мог, чем Кори и воспользовалась. И лишь сейчас, когда я был на последней практике, я получил от нее очередное письмо, где она говорит о смерти отца, и во всем винит только тебя. Она сказала, что после пожара, ты словно в воду канула. Забрала все свои вещи и просто сбежала. Поэтому я и отнесся к тебе в лазарете так. И если я смог простить тебе связь с моим отцом, то его смерть, простить я уже не мог. Знаешь, когда Стейси поведала мне, о своем исцелении, о том, что она ВИДЕЛА, когда ушла за грань, я сперва не поверил. Я думал, что это просто игра воображения. Ну, откуда у тебя могла появиться сила мага жизни? Тем более, если это так, то почему отец мертв? Но, она настаивала, и мы даже поругались из-за этого. Я не хотел о тебе даже вспоминать, а она настаивала на том, чтобы мы с тобой помирились. И вообще, что мы оба обязаны тебе жизнью. А потом, решив все-таки узнать, что же случилось тогда, в лазарете, я поговорил с Элениэлем и с Линдой. Они подтвердили слова Стейси. Тогда я отправился домой, — помолчав немного, словно собираясь с мыслями, он продолжил. — Кори не ожидала меня увидеть, а потому и не была готова ни к моим вопросам, ни к тому, что я, не поверив, решу обыскать ее комнату. И вот тогда-то я и нашел все твои письма. И свои тоже.