Генетика любви (СИ) - Катрин Селина "Сирена Селена"

«Пообещайте мне кое-что, пожалуйста. Никогда больше не делайте себе больно».

Себе — не буду.

Цварги обладают потрясающей регенерацией, у них крепкие кости и плотная ткань мышц. Они считаются сверхрасой благодаря резонаторам, но рога же являются и самой уязвимой частью мужчин.

Я ухватила бутылку за горлышко, миг — и она обрушилась на голову Морису. Многочисленные осколки упали на диван и пол. Ещё секунду супруг нависал надо мной и осел грудой костей, жира и мышц. Из последних сил я сбросила тяжёлую тушу на пол и поняла, что меня сотрясает крупная дрожь. В первую секунду показалось, что я убила Мориса, но за окном вспыхнула очередная молния — кровь оказалась всего лишь остатками настойки, да и грудь супруга двигалась вверх-вниз.

Не думая больше ни секунды и понимая, что он может очнуться в любой момент, я схватила плащ из прихожей и бросилась вон из дома.

Глава 11. Утро после грозы

Себастьян Касс

Себастьян не знал, сколько времени ему удалось поработать над кровью Орианн, но из состояния глубокой погружённости его вывела входная трель, раздавшаяся в третий раз на всё поместье. Он выругался, что его снова отрывают: то Гаскон забежал отпроситься домой пораньше, то Рорина сообщила об уходе, то Стефан с Софосом одновременно прислали сообщения, что сегодня вернутся лишь поздно вечером, а дед — что они с бабушкой приглашены на званый ужин.

«Дождь льёт как из поржавевшей трубы... Кто в такое время гуляет? — думал Себастьян, спускаясь из кабинета. — Хорошо в Академии на Юнисии: никаких звонков и глупых пережитков, требующих дополнительного внимания гуманоидов. На общежитиях стоят автоматические турникеты, пропускающие кадетов по идентификационным картам, а на кабинетах и личных лабораториях висят буквенно-цифровые замки на выделенных аккумуляторах».

Себастьян в полнейшей задумчивости преодолел просторный холл, открыл входную дверь и замер, потрясённо уставившись на неожиданную гостью.

Вода ручьями стекала по одежде и коротким волосам Орианн. Она была бледнее обычного, глаза влажно блестели, дрожь сотрясала хрупкую фигурку. Цваргиня стояла точно ледяная статуя и невидящим взглядом смотрела сквозь Касса. Её светло-розовые губы двигались, точно она хотела что-то сказать, но слова при этом застревали в горле. Рваные сумбурные бета-колебания прорывались сквозь потрескавшийся панцирь отчуждённости.

— Госпожа Мэрриш? — до глубины души изумился Себастьян и тут же шагнул в сторону, чтобы пропустить неожиданную гостью в дом. Видимо, это движение стало спусковым крючком.

Цваргиня дёрнулась. Мужчину наотмашь ударило волной страха и отчаяния. Подол насквозь промокшего плаща резко разошёлся в стороны и показывал край разодранного платья, в котором женщина завтракала. Съехавшее в сторону хлопчатое бельё едва прикрывало грудь. От получасовой ходьбы в босоножках в такую погоду осталось лишь одно название.

— Орианн, что с вами случилось?! — воскликнул потрясённый цварг.

Вместо того чтобы отвечать, женщина стала медленно оседать на мрамор, как будто до сих пор держалась на невидимых нитях и вопрос как ножницы обрезал верёвочки кукловода.

— Себастьян, умоляю, увезите меня так далеко, как только можно. Я хочу развод, — прошептала она, всхлипнула и потеряла сознание.

Небо разрезало надвое ослепительной молнией.

***

Орианн Мэрриш

Я впала в какое-то странное состояние транса. Ноги несли меня по знакомой тропе, я оступалась, падала, вставала и снова шла. Перед глазами мелькнуло величественное здание из стекла, камня и металла, показавшееся смутно знакомым.

Вместо меня как будто кто-то подселил в тело совсем другую Орианн. А может быть, это и была та, настоящая Орианн, которую все эти годы я держала на привязи. Она взяла верх над телом Ориеллы и упорно шла в сильный дождь и ветер по узким тропкам вдоль горы к поместью Кассов. Выходить на дорогу она не рискнула, выбрав кратчайший путь. Она же смело позвонила во входную дверь и что-то попросила у Себастьяна.

Дальше следовал провал в памяти.

Первый раз я проснулась, укутанная в несколько слоёв плотной ткани в удобном тёплом кресле. Судя по обилию кнопок и рычагов, а также непривычной форме окон, это был не флаер, а другой летательный транспорт. За стеклом клубились грозные чёрные тучи, и ослепительно-белыми росчерками вспыхивали кривые молнии. Себастьян с поджатыми губами напряжённо смотрел вперёд, уверенно тянул штурвал на себя и переключал светящиеся тумблеры.

«Ланс! Лотт!» — пронеслось в голове с очередным раскатом грома.

— Я не могу покидать Цварг! Мне вначале надо забрать Ланса и Лотта!

Себастьян, не отвлекаясь от управления, уточнил:

— Дети сейчас с вашим мужем? Он это с вами сделал?!

— Нет, они у Марианны, — пробормотала я, укутываясь в ткань. Сил на второй вопрос отвечать не было — вновь навалилось сонное оцепенение.

— Не волнуйтесь, Орианн, мы не покидаем Цварг и можем вернуться в поместье Мэрриш в любой момент, как только вы захотите.

— Не захочу.

В следующий раз я проснулась, когда меня коснулся бесконечно приятный древесный аромат. Себастьян Касс куда-то нёс меня на руках. Дождь уже прекратился, и в лунном свете я рассмотрела лишь заставленную дорогими флаерами парковку.

— Мы уже прилетели. В этом доме находится моя личная квартира в южном полушарии Цварга. Вы же не имеете ничего против многоэтажек?

— Не имею, — пробормотала я и уткнулась носом в ароматное место на шее Касса — там, где билась жилка.

Пускай это совершенно неприлично, но его запах успокаивает.

В третий раз я проснулась, когда Себастьян настойчиво тормошил за плечо.

— Орианн, проснитесь, пожалуйста.

— Да? — сонно пробормотала я, зевая.

— Вам надо помыться. Вы много времени провели в мокрой одежде, ко всему, я видел грязь на ступнях и ладонях. Надо всё промыть, особенно если у вас имеются раны…

— У меня нет ран, — тут же возразила, садясь и скидывая с себя… одеяло, мужской плащ и собственное пальто.

Просторное помещение освещали встроенные в стены и пол приглушённые светильники. Современный функциональный дизайн, красиво, дорого и ничего лишнего. Кушетка, на которой я, оказывается, лежала, была обтянута чёрной кожей. Стиль минимализмом отдалённо напоминал офисный, но тем не менее я почувствовала себя в этой комнате уютно. Никаких ненавистных винных и коричневых оттенков с вычурной отделкой.

Пока я осматривалась на новом месте, Себастьян нахмурился.

— Орианн, мне не нравится ваш ментальный фон. Он выглядит… потрёпанным. С вашего разрешения я вызову дока, чтобы он вас осмотрел.

Я отрицательно покачала головой. Зачем? Если у меня небольшой стресс, то всё пройдёт само собой. Если же сканирование медицинскими приборами покажет, что ментальная составляющая значительно пострадала, то вопросы будут не к Морису, а к Себастьяну. Сомнительно, что я смогу донести до местных чопорных баранов, что мне противна мысль иметь детей от собственного мужа. Морис отмажется тем, что пил настойку и физически не мог оказать на меня никакого бета-воздействия, и моё удручающее состояние спишут на действия профессора Касса. Это станет ещё одной проблемой на его плечах, помимо той, что замужней женщине не пристало оставаться наедине в доме неженатого цварга. Нет-нет, никакой огласки! Последнее нанесёт серьёзный удар по репутации Себастьяна. По моей тоже, конечно, но в этом плане мне опускаться уже некуда — и так на самом дне. Небольшое лечение ментального фона совершенно точно не стоит таких рисков.

— Спасибо, но не надо, Себастьян.

— Почему?

Мужчина опустился на корточки и взглянул на меня бездонными синими глазами. Один взгляд — и меня пробрало: он действительно интересовался здоровьем и переживал обо мне. Я вспомнила, что Касс родился и провёл всю жизнь фактически на Юнисии, а потому действительно может не понимать нюансов неписаных правил Цварга.