Подмена (СИ) - Романова Екатерина Ивановна
— Мне кажется, когда мы доберемся до места, я буду готов убивать! — прорычал Эриол, натягивая нормальные штаны.
— Не принимай все близко к сердцу, — посоветовала, застегивая пуговицы на брюках. Мягкая кожа села идеально по фигуре. — Они всего лишь пошутили.
— За такие шутки в зубах бывают промежутки!
— Как вульгарно, ваше высочество! Вас кто воспитывал, волки?
— Драконы! И обычно я не терплю такого хамства! — выдохнул он, застегнув пряжку ремня, инкрустированного алмазами. Вот это уже похоже на Ремальда куда больше.
— Тем ценней твое терпение! — подмигнула и указала разъяренному его величеству на упомянутую пряжку.
Он опустил голову и сменил гнев на милость. На золотой пряжке мелкими алмазами был выложен герб Риганов.
— Ладно. Идем. Надеюсь, я не пожалею о принятом решении…
Пришлось еще немало попетлять. Мы миновали топкое болото, которое нас едва не сожрало, прошли по тонкому подвесному мосту над пропастью (мост, к слову, обвалился, но слава пыльце уже после нас!), проплыли через небольшую реку (вредные русалки хватали нас за ноги и пытались утянуть на дно) и в таком виде: сырые, уставшие, голодные и злые остановились перед большими тисовыми воротами.
Богато украшенные резьбой, они были наглухо закрыты.
— Похоже, нас тут явно не ждут, — выругался Эриол. — Это последняя капля моего терпения. Еще никто не смел так издеваться над наследным принцем Мирры!
Злость Эриола, в принципе, понятна. Больше суток мотаться по лесу босиком, удовольствие не из приятных. Да и мне порядком эта тропа поднадоела, хоть я и привыкшая к долгим лесным прогулкам. А дитю бархата, фарфоровых сервизов и серебряных ложек в диковинку подтираться лопухами, доставать из ног занозы и питаться подножным кормом. Хотя его жареный на костре кролик был великолепен и подножным его никак не назовешь!
Был великолепен…
Желудок возвестил грозным ревом о своем намерении кого-нибудь сожрать, если его тот час же не наполнят!
Мы постучали. Мы представились! Мы даже выругались матом, но к нам так никто и не вышел. Терпения дракона хватило на пятнадцать минут. Моего — на полчаса. Я даже еще раз постучала и сказала волшебное слово «пожалуйста», но открывать нам не спешили.
— Знаешь, пошло оно все дракону в зад! Я тропу прошел? Прошел! Я намерение продемонстрировал? Продемонстрировал! И что получил? Вот это вот все? Есть такое слово — достоинство! И помяни мое слово, отныне Эриол Риган в ответ на такое хамство и издевательство никогда ничего общего с друидами иметь не будет!
И только он повернулся к воротам спиной, как они скрежетнули…
А еще скрежетнуло что-то внутри меня. Реальность подернулась сероватой дымкой. Деревья принялись водить хоровод, а небо, пронзительное голубое небо вдруг стало таким тусклым, что…
— Джиа!!!
26
Эриол Риган
Еще секунду назад Джиа, уставшая, но полная жизни, стояла рядом, а теперь лежала на моих руках обмякшим цветком. Безжизненные глаза смотрели в небо, румяная кожа побледнела, губы — высохли, а ладони — похолодели. Я не представлял, что делать. Без сил, которые потратил вчера досуха, мне оставалось только беспомощно наблюдать, как она угасает. И угасает стремительно.
— Что с ней?
Ремальд бросился к герцогине и накрыл ладонью ее холодный лоб.
— Не знаю. Не представляю! Еще секунду назад все было хорошо.
Друид закрыл глаза и будто к чему-то прислушивался. Его ладонь источала зеленый свет и дрожала, сканируя ауру.
— Ты можешь ей помочь?
— Отойди.
Мужчина отмер и, подхватив Джиа на руки, стремительно понесся в общину. Нас тут же окружили друиды в бело-зеленых балахонах.
— Скейр, живо!
— Но, повелитель…
— Живо! — скомандовал он. — И принесите антидот к артоку!
Я даже примерно не представлял, о чем он говорит. В моей голове билась только одна мысль: лишь бы она выжила! Любой ценой, только бы осталась рядом! Даже думать не хочу, что больше не услышу ее заразительного смеха и нелепых шуток, не коснусь мягкой кожи, не почувствую этот тонкий цветочный аромат…
Черт, Эриол! Это реакция дракона! Не твоя… Следует думать о другом! Если она погибнет на территории друидов, я здесь камня на камне не оставлю! Я превращу в пыль их луга, леса и долины. Я иссушу огнем их реки, я…
Зарычал, сдерживая ящера. Непонятная напасть Джиа тянула из него силы, причиняла боль.
Стиснул зубы и зашел вслед за Ремальдом в высокий шатер. Внутри было прохладно и тихо, пахло какими-то травами. В углу что-то кипело в котле, на столе дымились колбы с отварами. Это явно убежище лекаря или кого-то похожего.
Джиа уложили на кушетку. Друид что-то скомандовал своему помощнику с шапкой из оленьих рогов на голове и потянулся к блузке герцогини. Одним движением он разорвал податливую ткань.
— Ты что делаешь?!
— Спасаю ей жизнь! Ты вливал свои силы? — он мягкими движениями ощупывал грудь и живот Джиа, гладил кожу, выводя на ней затейливые руны, оставляющие едва заметные мерцающие следы.
— Не твое собачье дело!
— Сколько? — спокойно спросил друид, намазывая бледную кожу герцогини какой-то зеленой отравой. Едкий тошнотворный запах резко ударил в ноздри.
— Это тебя не касается.
— Сколько? — процедил он сквозь зубы.
— Это связь до полного иссушения.
— Во имя святого посоха, ты сумасшедший?
Сам задаю себе этот вопрос. Не я, дракон принял решение…
— Выйди!
— И не подумаю.
— Выйди!!!
Меня выбило из шатра резким ударом в грудь, настолько стремительным и неожиданным, что я даже не успел среагировать. Вылетел на дорогу, перекувыркнулся через голову и вскочил на ноги. Да что они себе позволяют?!
Я рванулся обратно, но ударился в невидимую стену. Попробовал снова и снова, но только без толку бился, как муха в стекло.
Дракону не терпелось сравнять это место с землей, но я понимал, что Ремальд сейчас единственный, кто хоть как-то может помочь Джиа. Я даже малейшего понятия не имел, что с ней происходит. Это бесило, это выводило из себя, но это и заставляло сдерживать зверя! Он бесновался внутри, и оборот едва удавалось контролировать. Я взревел, перебарывая яростную первобытную мощь самого сильного в мире зверя, вспорол когтями податливый дерн, прошил огненной струей воздух, но он никак не унимался, выворачивая мои жилы, разрывая мою кожу шипами, покрывая ее чешуей. Болезнь одолевала и его.
Стражники окружили меня с четырех сторон, вскинули свои посохи. Жалкие идиоты! Стоит мне выпустить зверя наружу и никакая, даже самая сильная магия, не сможет ничего противопоставить его ярости. Алмазный дракон абсолютно неуязвим для магического воздействия. Алмазный дракон, но не человек.
Я не сразу понял, что жрецы помогают. Надо мной создали голубой купол. Огонь ударялся в него, и струился вдоль стен, впитываясь в землю. Воздух менялся, и каждый его глоток успокаивал ящера.
— Дышите глубже, ваше высочество, — произнес незнакомый друид с шапкой из оленьих рогов на голове. — Мы поможем обуздать вашего зверя.
— Справлюсь сам, — прорычал сквозь огненное облако.
И справился бы, но друиды не отступали. Продолжали удерживать купол и напевать свои заклинания. Через несколько минут дракон сдался, и я полностью сбросил оборот, не ощущая больше боли. Не чувствуя связи с Джиа! Так, словно ее больше и нет.
— Что вы сделали?
Обессиленное тело неумолимо тянуло к земле, но я не мог позволить себе демонстрацию слабости. Только не здесь, не сейчас, когда она борется за жизнь, а друиды вдоволь поиздевались над нами с этой проклятой тропой, чтоб ее стерло с лица земли!
— Позвольте представиться, я Оркас — второй посох Темного леса и правая рука повелителя трех лугов.
Засунуть бы ему этот самый посох!
Мои губы дрожали от гнева, а кулаки сжались до побелевших костяшек, но друид с хладнокровным спокойствием продолжал держать вытянутую перед собой руку.
Выпрямился и обуздал эмоции. В итоге Джиа права. Следует помнить кто я, и с какой целью прибыл сюда. Мы обменялись крепким рукопожатием и напряжение немного отступило.
