Огненные оковы дракона (СИ) - Безбрежная Анна

Я с ненавистью на него взглянула и прошипела:

— Ну и хорошо! Я рискну остаться здесь. Хоть буду подальше от тех, кто хотел меня убить, — и повернулась к нему спиной, решительно шагая дальше.

Вдалеке виднелся лес. Листва на деревьях срывалась порывами ветра, и падала под ноги мощным исполинам. Мне хотелось скрыться в густой темной чаще. От непогоды, от мужа, что так жестоко со мной поступил и воспоминаний, что отравили мою жизнь до конца дней.

— Иви, ты не понимаешь, тут опасно. Не смотри на эту, казалось бы, безобидную природу. Да она, похожа на нашу, и солнце то же. Но те, кто по этой земле ходят, они изначально принадлежат мраку, владеют темной магией, способной убить. Тут все недружелюбно.

— Зато Ланис оказалась очень даже была дружелюбной.

— Здесь много таких, как она и похуже есть.

— О, так это вашей семейке тут как раз место!

Грэг от такого даже с шага сбился, и чуть отстал. Но нет, опять спустя минуту догнал.

На краю леса вдруг из травы показались белые ушки зайчика. Он мирно сидел на задних лапках, и, не испугавшись нашего приближения, смотрел, подергивая носиком.

— И этот зайчик тоже скажешь опасен? — ткнула пальцем в животинку. — Милый зверек! — Грэг остановился и пристально в него всмотрелся. — Явно, что хуже, чем ваша семейка я тут точно никого не найду. Вы всех переплюнули. А почему бы вам тут не обосноваться, а, Грэг? — энергично махая руками, шла быстро вперед, стараясь согреться.

— Стой! — раздался окрик Грэга. Я даже не попыталась среагировать на него. Хватит с меня.

При моем приближении зайка мило улыбнулся, и показал два ряда острых, как иглы зубов. Грэг в мгновение ока нагнал меня, и быстро задвинул к себе за спину. В милую зубастую зверушку полетел огненный файер. От зайки остался только выжженный кусок земли и пепел, который тут же взлетел в воздух под порывом ветра и развеялся по полю.

— Это кто? — дрожащим голосом спросила Грэга.

— Твои познания в местных обитателях отсутствуют. И чувство опасности, судя по всему, тоже не развито. Так что шанс остаться в живых в Гнилых землях равен нулю, — разъяснил он. Я передернула плечами, потому что озноб прошелся по телу, оставляя холодные липкие мурашки.

— Это — указал он на чернеющий след на земле от зубастой зверушки. — Тариг. Безобидный снаружи, но кровожадный внутри. В Гнилых землях под каждым кустом притаилась опасность. И если ты в одиночку выйдешь к поселению, каким-то чудом оставшись живой, то ты думаешь, тебя мужики так просто пропустят? Да тебя же первый встречный сделает своей рабыней. И будешь выполнять в постели все его разнообразные желания. А потом, как надоешь ему, продаст тебя в публичный дом. Хотя ты бы и в обычной жизни одна не выжила. Такие мужики есть везде. — Я с ужасом на него взглянула, и руки задрожали.

— Я клянусь тебе, Иви, что выведу тебя из этих земель, и… отпущу. Ты уедешь домой.

Внутри все перевернулось от его слов, словно сокрушительный ураган пронесся. Домой… Свобода… Горечь и… поражение.

Глава 20

К вечеру дождь закончился, а небо расчистилось. Воздух был необычайно свеж и пропитан ароматом сырой хвои. Радостное пение птиц заполнило всю округу. Сквозь высокие деревья с темной и влажной кроной пробивались лучи солнца. Порывы прохладного ветра доносили запах земляники.

Промокшее платье облепило кожу, и я задрожала, обхватила себя руками. Подол даже не закрывал ноги, а ткань была разорвана до бедер, из-под нее виднелись кружева панталончиков. Изорванные чулки мало укрывали от вечерней прохлады. На руках порезы саднили, и их покрыли корки засохшей крови. Лицо свое я даже боюсь увидеть. Представляю, какая я должна быть после того, как упала на камни, и целого дня, проведенного в лесу.

Все это время я шла, не зная куда. Грэг неотступно шел позади, я с ним не разговаривала. Прогоняла его, но он упорно не бросал мня. Ловил, если запиналась, показывал, где ручей, если видел, что я искала, где утолить жажду.

Я видела обожженную кожу под прорехами его рубашки. Лицо Грэга было напряженно, а лоб сморщен от боли. Иногда он останавливался и тяжело дышал. Во мне боролась очень обиженная женщина, и знахарка, которая хотела помочь раненому. Но пока обманутая и преданная женщина побеждала.

— Почему ты не обернешься в дракона? Ты излечишься, — спросила Грэга.

— Если бы я мог это сделать, мы бы уже улетели домой.

Я встала как вкопанная. А я и не подумала об этом раньше. Конечно! Он же дракон! Почему же мы идем пешком-то?

— Я повредил крыло. Сжег его в вулкане. Драконы не бессмертные, так что увечья, полученные в драконьем обличье, остаются и на человеческом теле. Если бы я получил повреждения в человеческой личине, совместимые с жизнью, то бы обернулся драконом и все прошло. Но тут все наоборот. Пока летать я не могу. Придется нам, Иви, идти пешком.

— С крылом все плохо? — подошла к Грэгу, заглядывая в его лицо, на котором лежала тень упрямства, и губы сложились в жесткую линию.

— Надо подождать. Рука должна хоть немного зажить в человеческом обличие, и тогда можно попробовать обернуться в дракона, и улететь отсюда.

Я закусила губу, задумчиво разглядывая под ногами камни, мокрые травинки, на которых блестели капли влаги. Вздохнула и поплелась дальше. А куда, не знаю. И Грэг молчал.

***

Бревно на поляне, на котором я примостилась, царапало нежную кожу ног шершавой корой. Я чуть привстала, чтобы побольше подтолкнуть под себя платье.

Вечер вступал в свои права, розовые полосы заката растворялись в синеве сумерек. На небе загорелись первые звезды, и тонкий серп луны печально склонился над ними. Позади густел лес, шелестя кронами деревьев под порывами ветра, казалось, будто шептали диковинные существа, переговариваясь на непонятном языке. Я оглянулась и поежилась, везде виделись враждебно настроенные черные тени, притаившиеся в кустах. Хорошо, что после не очень милого зубастого зайчика мы больше ничего не повстречали. Но я все время опасливо оглядывала округу. Вытянула ноги, они ужасно ныли, и услышала песню голода, исполняемую моим животом.

— Сейчас попробую что-нибудь поймать нам на ужин, — произнес Грэг, подбрасывая ветки в костер. Я ему не помогала, сидела и исподлобья наблюдала, как он суетится, собирает хворост, сооружает место для костра. А огонь он зажег одним щелчком пальца.

Левая рука у него плохо работала, и было видно, что она доставляла массу хлопот. Мне было стыдно, как знахарке, но как только я порывалась с места ему помочь, тут же охлаждали воспоминания о том, что он хотел мне сделать. Ну ладно, не он лично, а его семейка. Все равно. Он меня не уберег от жертвоприношения. Самое главное, он знал о моей предстоящей участи и не предупредил. Как такое простить? Не знаю…

Нервно пинала ботинком землю под ногами, вцепившись в шершавые бока поваленного дерева. Грэга не было уже полчаса точно. Ушел искать нам ужин. Я хотела пить и было страшно. Отблеск костра далеко не попадал, и казалось, меня окружал сплошно мрак. Неясные шорохи и шум заставляли вздрагивать и съеживаться от ужаса. Я впервые в жизни была одна в лесу ночью, да еще в Гнилых землях.

Раздался тихий свист. Я оглянулась на звук и ничего не увидела. Ни шороха, ни хруста веток. По позвоночнику пробежал холодок. И вот из тьмы проступила фигура. Широкий, мощный бородатый мужик. Лет сорока на вид. Коричневую рубаху подпоясывала простая веревка. Мятые штаны заправлены в стоптанные сапоги, а на бедре висел топор, как показалось мне в ржавых пятнах. Или это была кровь? Густые брови скрывали темные глаза. Я часто заморгала и сжалась от испуга, руки судорожно вцепились в дерево. Взгляд мужика прошелся по мне, и остановился на моих голых ногах. И до меня дошло, что они были оголены и виднелись панталончики! Я тут же попыталась свести ткань вместе, натянуть ее больше. А тяжелый пристальный взгляд осматривал грудь, поднялся к лицу, и на его обветренных губах появилась довольная ухмылка. Он тихо свистнул, и к костру вышли еще трое мужиков в такой же поношенной одежде. Все незваные гости были крупными, коренастыми и не бритыми. Сердце замерло, а горло пересохло. Меня охватил паралич, если бы они на меня сейчас набросились, я бы даже не смогла пошевелиться.