Анжарская академия. Темный магистр исцелению не подлежит (СИ) - Княжина Елена

Магистр вдохнул чужой цветочный аромат и поморщился. Что драная хавранка сотворила с его берлогой? Какие-то сутки в его жизни присутствует женщина (о да, мягкая, теплая, спасибо, Джонас!), а это уже напоминает конец Звездносвода!

От ящика для магпочты тянулся едва заметный призрачный след, словно им недавно кто-то пользовался. Передернув плечами, Райс ощупал голубую дорожку чар. Хавранка бы с ящиком не разобралась, студенты обходили его серую конуру по стеночке… Тогда кто отправлял письмо?

От светлых волос, заливших розовое безобразие, даже до кресла дотягивался сладкий, десертный запах. Отдаленно знакомый и что-то напоминающий.

Раздраженно подскочив с кресла, магистр прошелся до шкафа. Достигнув финальной стадии «огхарревания», как выразился бы Тонкин, узрел ровную стопочку рубашек. Тот, кто их сложил, не оставил беднягам и шанса помяться.

К порядку в своей спальне (равно как и в жизни) Райс не стремился. Знал, чем это обычно заканчивается. «Мягкие… теплые…» Вархово стихийное бедствие! Сначала кружевные поплавки, потом… это вот. Душистое и стопочками разложенное.

Райс почесал саднящую татуировку. И неодобрительно фыркнул, отметив черный хвост под шкафом. Еще одна беглянка! Приходит, когда хочет. Уходит, когда пожелает. Вертит своим… Нет, надо с этим срочно что-то делать.

Но вместо каких-то решительных мер, направленных на избавление от брачной привязки, Райс снова завалился в кресло. Иначе резко подступивший сон застал бы его в вертикальном положении.

Кейр почти задремал, размазав лицо по подставленной ладони. Рассеянный взгляд, убаюканный шелестом анжарской ночи, блуждал по своей-чужой постели. Перетекал со знакомых плеч, увитых незнакомыми волосами, на одеяло, под которым пряталось хавранское кружево.

Последняя светлоголовая женщина, что в шутку посетила его комнату, принесла с собой тьму. Нет, не так… Она и была Тьмой. Райс слишком много общался с ее «детьми», чтобы не узнать по взгляду и запаху.

Но нынешнее исчадие и пахло, и выглядело светлым пятном. Слишком ярким для темного логова. Почесав складку над бровями, Райс прикрыл глаза и с глухим стоном провалился в сон.

Кейра мучил странный кошмар. О том, что прямо в его спальне, в его устоявшейся жизни случился разрыв материи. Из рваной раны мира высунулись черные щупальца, потянулись к розово-рюшечной постели, обвили кружевную девицу и потащили обратно в портал. Отбирая у Райса, затягивая во тьму изнанки!

Свистящий сигнал вырвал его из бреда. Комнату залило багрово-красным светом, идущим от стеклянного магпочтового ящика.

Кейр не сразу сообразил, где он и что происходит. Словно снившийся кошмар не прекратился, а перешел в иную фазу, оброс новой сюжетной веткой. А снилась ему какая-то нездоровая чушь о болотнице, щупальцах, портале и брачном артефакте…

Вскочив с кресла, он с силой потер взмокшее лицо и прочитал записку. От Джонаса. Ректор просил о помощи, что-то случилось на болотах.

Подавив судорожный зевок, Райс открыл шкаф и не глядя вытащил из него плащ. Сознание брыкнулось в липком бреду. Магистр попытался припомнить, почему ему не стоит покидать спальню. Но так и не нашел ни одной веской причины остаться в берлоге. Кроме той, что ему хотелось спать, как дикой вирре, разбуженной посреди зимы!

Разрыв вновь случился за полигоном, и Райс, кутаясь в плащ, пошел вниз. Да Вархова бездна! Если там опять что-нибудь вывалилось…

Торопливо вышел из магистерского корпуса, с отчаянием вопрошая у черного Звездносвода, когда Тьма прекратит над ним издеваться? Но Звездносвод был привычно нем. Он понятия не имел о планах златоволосой гадины, терзавшей материю Анжара и лично темного магистра.

Она как специально выбирала момент, едва Райс позволит себе сомкнуть глаза. Издевалась, проверяла на прочность, лишала последней способности здраво соображать. У нее к магистру давний счет. Но, справедливости ради, их «симпатия» взаимна. Кое-чего он Тьме никогда не простит.

Никто не знал точно, сама ли она устраивает разрывы, подтачивая защиту Эррена. Или же ажурная тонкость материи – естественное следствие того, что на изнанке проснулся мрак. Проснулся, обрел силу и… стал давить. Напирать на светлую сторону бытия.

До баланса двум половинкам было далеко, вот материя и рвалась в особо тонких местах – к примеру, на академическом полигоне, изрядно подточенном магической практикой. Заболоченный лес примыкал к территории прямо здесь, в особо чувствительной зоне. И будто бы манил обитателей изнанки прогуляться по академии.

Отчаянно зевнув, Райс засучил рукава плаща. На запястье что-то сверкнуло серебром, но он не придал значения. Лишь развернул в пальцах фиолетовую сеть и осторожно двинулся к черной лесополосе.

– Джонас! – прикрикнул на темноту впереди.

– Их два, Кейр, – раздалось справа. Ректор, привалившись толстым боком к широкому туру, говорил едва слышно. – Одного я вернул матушке, а второй бросился к въездным воротам.

– Ты цел? – Райс обеспокоенно подошел к напарнику.

– Никогда не привыкну к столкновениям, – пожаловался тот, оседая на траву, присыпанную лепестками филии. – Вроде не барышня, чтобы в обморок падать, а всякий раз дурнеет. Второго сам лови.

Обычно разрывы легко поддавались «штопке». Отряд маг-гвардейцев мог залатать крупную дыру за час или два. С небольшими Райс справлялся и сам, опустошая свой резерв дочиста. В компании Джонаса дело шло быстрее, но ректорские обязанности и супружеская жизнь часто отвлекали напарника от болот.

Проблема была в другом. Пока маги работали, возвращая материи первозданный вид, в щели так и норовили протиснуться «дети Тьмы». Исчадия изнанки. Черные души с хоботками и щупальцами, с горящими огнем глазами и дрянной способностью вызывать обмороки своими «объятиями». Давно позабывшие о своей мирской жизни, обезумевшие, ведомые инстинктами и… пожалуй что, любопытством.

Столкновение энергий мироздания вело к взрывам, тошноте и иным неприятным последствиям. А для юного неокрепшего организма могло окончиться многолетним магическим сном или дырой в резерве.

– Тьма! – ругнулся Райс, заприметив черный хоботок, ускользающий за кусты. Весьма длинный, змееподобный, волочившийся за вязкой туманной тушей.

Было бы приятнее, напоминай исчадия мрака свою мамашу. Весьма привлекательную особу при ярком золоте волос и джантарном сиянии глаз.

Она как-то заявилась в академию лично и дала понять, что с Райсом еще не наигралась. И ровно после этого началась вся чехарда… Разрыв на разрыве! И как тут не поверить, что Тьма намеренно раздирает Эррен на части?

Сегодня магистр был особенно яростен, закидывая трясущийся куст фиолетовыми нитями. Искры слетали с пальцев, больно жаля скулящее исчадие. То издавало горестное «Ууу!», но Райса разжалобить было непросто.

Он вспомнил все, что имеет к изнаночным тварям. Свой дом в Тарлине, обернувшийся жуткими развалинами, про которые слагают легенды. Страшные сказки для маленьких тарлинок. Местные до сих пор боятся подходить к «проклятым» руинам имения Райсов. Распускают слухи, что под обломками прячутся дети изнанки.

Варх знает, как оно на самом деле. Кейр в Тарлине в последний раз бывал давно, лет пять назад. И по той улице намеренно не ходил, обогнув ее через два квартала.

Фиолетовое лассо нашло добычу, искусно намотавшись на изменчивый хоботок. Магистр вложил в чары последнюю энергию и сцедил с кончиков пальцев несколько черных рун. Те обернулись каплями, сгустками мрака. Впитались в заболоченную землю и открыли «дверь» в никуда.

– Проваливай! – прохрипел Райс, захлебываясь тошнотой. Упал на колени, дернул лассо и остервенело захлопнул дверь за изнаночной тварью. – Привет мамаше…

Глава 13

Кейр Райс

Почти сразу за очередной порцией тошноты, которой традиционно сопровождались магические откаты, пришло запоздалое озарение. Райс вспомнил, почему ему нельзя было покидать спальню. Подавив обреченный стон и бросив прощальный взгляд на болото, магистр пополз обратно к академии.