Рейчел Уорд - Числа. Хаос
В нос попадает дым, щиплет горло. Треск пламени. Женский крик.
И все это прямо передо мной.
Картина из Интернета — лицо. Мое лицо. И тут я вижу, какая она здоровенная, эта картина, какая громадная, до самого потолка и в пять метров шиной.
— Не может быть, — говорю я, и голос отдается от стен.
Даже на экране, по частям, это был шок — а тут…
Хочется отойти на несколько шагов и посмотреть, на все целиком, но отходить тут некуда: туннель шириной всего в несколько метров.
Поэтому я подхожу поближе. Рука у меня трясется, все тело ходуном ходит. Кожа горит, между лопатками течет струйка пота, даже шапка вся промокла. Трогаю стену. Какие огромные буквы. Прижимаю ладонь к картине, растопыриваю пальцы, и все равно едва-едва закрываю только нижнюю половину семерки. Стена жутко холодная, а кожа у меня пылает. Снимаю капюшон, стаскиваю шапку, подхожу к стене вплотную. Кладу на нее обе руки, наклоняю голову, прислоняюсь лбом к кирпичам.
Это прямо как услышанная молитва. Я всю жизнь держал числа в себе, и вот доказательство, что я не одинок. Про это знает кто-то еще. Цифры «2027» преследовали меня. Но тут, в холодном темном туннеле в Вест-Энде, возле этой картины, где меня окружают, захлестывают смерть и разрушение, здесь я понял, что эту боль делит со мной кто-то еще. Как будто я домой вернулся.
Кирпич под пальцами оживает. Я чувствую это кожей. Он гудит мне в уши и просачивается сквозь подметки. Я снова слышу грохот, крики, вижу поднимающееся пламя, глухой рокот, все громче и громче. В голове не остается ничего, кроме него. Я держусь на ногах, но зажмуриваюсь. Вибрация и рокот — это одно и то же, они громоздятся вокруг, внутри. Пламя и лица перекошенные, искаженные, испуганные.
Открываю рот и кричу. Так я кричал, когда упал в костер, по-звериному, из самой глубины. Туннель — больше не камни и кирпичи, а живое, дикое, ревущее чудовище, оживший кошмар. Крик все длится и длится, пока не кончается воздух.
Отхожу от стены и открываю глаза. Не знаю, что со мной сделалось, что было на самом деле, а что примерещилось. Руки закоченели. Растираю пальцы, подношу ко рту, дышу на них. Диски света в концах туннеля серые, на их фоне видны косые струи дождя. Глаза шутят со мной шутки: их сбило с толку, что снаружи светло, а здесь темно, и картина у меня прямо перед носом, поэтому я не сразу замечаю, что в дальнем конце туннеля кто-то стоит — не идет, а просто стоит.
Вижу только контур — мешковатые штаны, куртка и ирокез. И тут до меня доходит, какое безлюдное это место.
Вот блин, сейчас меня поколотят.
Только драки мне сейчас не хватало, поэтому я иду в другую сторону. «Держи себя в руках, — твержу я себе. — Не показывай, что тебя плющит». Уже у выхода я оборачиваюсь на секунду поглядеть, не идут ли за мной. Тот тип стоит где стоял и смотрит на меня. Я останавливаюсь, заставляю себя посмотреть на него в ответ. Мы оба стоим под дождем — и глядим друг на дружку. Тут у меня волосы встают дыбом. Мы далеко друг от друга, но, когда мы смотрим друг другу в глаза, меня окатывает теплая волна.
Это не парень, а девушка. Девушка, которая меня ненавидит, девушка, чей последний вздох окружит меня, когда она ускользнет из этого мира. И это будет через пятьдесят лет.
Сара.
Сара
Я вижу его первой. Странно, я еще не успела за угол свернуть, а уже чувствую — он тут. Так что даже не очень удивляюсь. И спрашиваю себя: почему я пошла именно по этой дороге? Идет дождь, и в магазин ближе через квартал, а не задами, но я пошла именно здесь. Почему?
У меня мурашки бегут по коже, когда я вижу его во плоти, живого человека, а не картинку в голове или на стене. Оказывается, я этого ждала. Что со мной такое творится?!
Надо было повернуть назад, пока он меня не заметил. Повернуться и уйти. Нет, убежать. Это парень из моего сна. Из моего будущего. Человек, который возьмет моего ребенка и уйдет в огонь. Он сам дьявол. Чего же я стою как вкопанная?!
Адам
— Сара!
Она не шевелится, и я иду к ней. Прохожу десять метров, и тут она оживает.
— Стой. Ближе не подходи. Голос у нее неуверенный.
— Я просто поговорить хочу…
— Мне нечего сказать.
— Это ты, да? Ты меня там нарисовала. Зачем ты нарисовала меня на стенке, чтоб все видели?!
— Сам знаешь. Сам знаешь, что ты делаешь. Голос у нее тихий и ровный, но я слышу в нем
яд. Она меня ненавидит. Считает подонком.
— Не знаю! Ничего я не знаю!
Делаю шаг к ней. Она пятится и наклоняется за камнем.
— Не подходи!
— Сара, я ничего не знаю. Я тебе ничего не сделал. Я тебя не понимаю. Но про Новый год я тоже…
Теперь она меня слушает, еще как слушает.
— Что ты «тоже»?
— Я их тоже вижу — числа. Везде люди с первым, вторым и третьим числом, их тут тысячи. Сара, будет беда, еще какая!
— Какие числа?!
— Ну числа, которые видишь, когда на кого-то смотришь. Ты же понимаешь.
Тут до меня доходит, что она на меня смотрела и сейчас смотрит. Наверное, мое число лезет ей прямо в глаза.
— Какие числа? — повторяет она. — Что ты несешь?
— Даты смерти. Ну ты меня понимаешь. Ты их тоже видишь.
— Хватит! Не вижу я никаких чисел! Ты меня не знаешь! Ты ничего про меня не знаешь!
А я думаю: «Вот и нет. Я вижу, как далеко тянутся твои годы. Я чувствую тебя рядом, чувствую, как мы любим друг друга».
— Замолчи, — говорит она. — Не говори ничего. Уйди.
— Кроме тебя, меня никто не понимает! Ну пожалуйста, давай поговорим!
Она поднимает руку и бросает в меня камнем. Загораживаюсь руками. Поздно. Он задевает меня по макушке.
— Черт! — кричу я.
Сгибаюсь пополам, пытаюсь передышать приступ боли, все заволакивает черным и красным. Поднимаю голову и вижу, как Сара исчезает в переулке.
Выпрямляюсь, но больно так, что меня аж к земле прижимает, будто гирей. Ковыляю слепом за Сарой, шатаюсь как пьяный.
Длинные ряды домов, стоящих вплотную друг к другу. Между рядами позади домов — проулки. Сары — ни следа, поэтому я уже решаю сдаться и тут вижу на свалке у обочины гору банок из-под краски. Приглядываюсь к домам, кажется, одна калитка покачивается.
Она еле держится на петлях. Дворик за калиткой в полном хламе, дом еще хуже: окна или выбиты, или заставлены фанерой, на крыше не хватает черепицы. Неужели тут живут?
Прислоняюсь к стене напротив и гляжу на дом. Если стоять и не шевелиться, голова не так болит. Лицо чешется. Трогаю его пальцем — кровь.
У окна что-то движется. Я не вижу, что это и кто это, но там явно кто-то есть. Как быть, постучаться в заднюю дверь? Обойти спереди? Подождать?
