Дарья Кузнецова - Случайные гости
– Попробовать-то можно, только как? – вздохнула я. – Он странный какой-то, заторможенный и весь в себе, – пожаловалась, покрутив пальцем у виска. – Я Ванькину теорию заговора не очень разделяю, но они правда похожи на роботов, просто высококачественных, склонных к творчеству и способных ценить прекрасное. А вот что с нами делать собираются, мне тоже совершенно непонятно. Он утверждал, что мы едем к ним домой; может, как роботы они не имеют права самостоятельно принять ответственное решение и везут нас к хозяевам, разбираться? Что ж у них за хозяева тогда? Может, потомки каких-нибудь древних колонистов?
– А вот эта версия мне нравится больше всего, – согласно кивнул дядя. – Иначе объяснить их сходство с людьми и знание языка не получается. Язык ведь за всю космическую эру – что первую, что вторую – изменился незначительно, можно сказать – не изменился вовсе. Есть, кстати, еще одна странность, мы не сказали: нас с Адой поселили в одной комнате, – сообщил он.
– Ты полагаешь, они заглянули в ваши личные файлы и увидели отметку о женитьбе? – ехидно поинтересовался Василич.
– Я ничего не полагаю, я говорю тебе то, что есть. Нас с Адой поселили вместе, как будто действительно знали, что мы муж и жена. При этом, обрати внимание, Алену с Ваней, хоть они и кровные родственники, расселили. Может, кстати, поэтому и расселили, что они явно не могут быть парой. И при этом тебя, Жень, тоже не поселили с Аленкой. То есть они предположительно имеют представление об институте брака, и общие моральные нормы у них близки к нашим. Ну или они действительно ознакомились с документами, – с иронией резюмировал капитан.
Некоторое время мы продолжили делиться впечатлениями. Ни к каким выводам, разумеется, не пришли, но хоть наговорились вдоволь: сидеть в одиночестве и тишине устали все. Да особенно и не пытались, сосредоточившись на простом и понятном. Василич (при поддержке брата) пожаловался на кормежку и посокрушался об отсутствии мяса, я поплакалась о невозможности нормально вымыть голову, тетя Ада поворчала обо всем сразу – и о ненормальном рационе, и об отсутствии распорядка, и об антисанитарии. И всем стало легче. Как оказалось, сильнее всего тяготили не условия содержания, а невозможность поделиться с кем-то собственным возмущением и получить согласие и искреннее сочувствие от близкого человека.
Мы обнаружили, что ведущие в соседние комнаты арки не исчезают и не пытаются снова изолировать нас друг от друга. Но стоило кому-то выйти, проем затягивался мутной голографической завесой. То есть понятие личного пространства тюремщикам было знакомо. Поначалу все сошлись на том, чтобы остаться спать вместе, но постепенно к этой идее остыли и решили понадеяться на авось. Слишком привыкли все спать именно так, как нас расселили. Василич честно сообщил, что храпит, Ванька сопел и ворочался (он с раннего детства спит беспокойно), дядя тоже похрапывал, а лично я привыкла спать в тишине и не могла уснуть даже под малейшие шорохи. Поэтому разбрелись в итоге по своим камерам, оставив в одиночестве брата; так получилось, что именно его закуток оказался посередине и стал местом общего сбора.
Утро у меня началось знакомо, с чужого пристального взгляда. Хотя, наверное, не такого уже и чужого: к нашим тюремщикам в целом, и этому меломану в частности, я уже начала привыкать. И не удивилась, обнаружив его на том же месте в той же позе. Мужчина сидел и внимательно наблюдал за мной, терпеливо дожидаясь, пока я проснусь. Может, мне почудилось, но сейчас он действительно выражал всей своей позой именно ожидание. Исполненное терпения, человеческое, а не безразличную неподвижность выключенного механизма. Сложно было объяснить, в чем разница, но впечатление сложилось именно такое.
– Как тебя зовут? – первым делом поинтересовалась, твердо настроившись извлечь из наладившегося контакта максимум пользы. – Я – Аля, а ты? – переспросила, потому что тюремщик продолжал молча на меня таращиться. – Как твое имя?
– Имя? – переспросил он. На пару мгновений прикрыл глаза, а потом проговорил – неуверенно, с вопросом, даже как будто едва заметно нахмурился: – Сур?
– Наверное. – Я растерянно пожала плечами. – Тебе виднее. Хорошее имя, – похвалила на всякий случай. – Сур, спасибо, что вы разрешили нам общаться между собой. Для нас это очень важно, понимаешь?
– Да, – без раздумий согласился он.
– А для чего в таком случае вы сначала нас разделили? – осторожно полюбопытствовала я.
– Так получилось, – после короткой паузы проговорил собеседник, причем у меня сложилось впечатление, что ему попросту не хотелось объяснять. – Музыка. Сыграй? Пожалуйста, – осторожно попросил он.
Хоть мужчина по-прежнему говорил не связными предложениями, а отдельными словами, произношение его определенно стало уверенней, а голос – менее надтреснутым. И я готова была поклясться, что в речи чужака начали проявляться эмоции. Пока еще бледные и неуверенные, как будто он пытался вспомнить, что это такое, но слишком отчетливые, чтобы продолжать списывать это на собственную фантазию.
– А у тебя не будет из-за этого проблем? – на всякий случай уточнила я, послушно беря в руки скрипку. – Извини, но ты ведешь себя… иначе. Это не страшно?
– Нет. Все хорошо, – заверил он меня. – Я выбрал.
– Выбрал что? – подозрительно поинтересовалась я.
– Не важно, – вновь отмахнулся он, и я решила пока прекратить расспросы.
Пожалуй, сейчас стоило запастись терпением. С самого начала стоило, но сейчас я, кажется, была на это способна. А там, глядишь, действительно удастся разобраться, в чем дело.
Сейчас я играла почти механически; куда сильнее музыки меня занимала реакция единственного слушателя. Он сидел, прикрыв глаза, и тихонько подпевал себе под нос, а под одну мелодию даже начал тихонько покачиваться из стороны в сторону явно в такт. Вот уж действительно – меломан…
Во время концерта в комнату настороженно заглянул Василич – ночью «занавеска» звуки не пропускала вовсе, а теперь, кажется, начала, – окинул нас обоих озадаченным взглядом, медленно кивнул и точно так же тихонько скрылся. Видимо, заглянул удостовериться, что все в порядке.
– Сур, скажи, пожалуйста, зачем вы везете нас к себе домой? – мягко полюбопытствовала я, взяв в концерте паузу. – Нас очень тревожит этот вопрос. Вы ведь не собираетесь нас убивать?
– Убивать? – Он нахмурился уже вполне явственно и медленно качнул головой. – Нет. Проверить и помочь. Здесь нельзя, некому.
– Помочь с чем? – опасливо уточнила я. – Надеюсь, вы не собираетесь как-то нас изменять? Ну, как остальных людей с той планеты, откуда вы нас забрали. Например, пожилой мужчина, который был с нами на корабле, – попыталась пояснить я.
![Дарья Обломская - Правильное дыхание [Книга 1]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
