Ольга Ильина - Последняя из рода Леер-2
- Сомневаюсь, - хмыкнул Зак, за что получил хлесткой плеткой по лицу. Так вот что за звук он слышал в жучке. Хорошая штука. Зак бы с удовольствием прошелся ею по спине этого гада.
- Сидеть! - рявкнул Вуд.
- Или верите, что бывший ведущий анвар вас спасет? А может ваша венценосная подружка?
- А от чего меня спасать? Я ничего такого не сделал.
- Сделали, кадет Эйвери. Вы выжили. А не должны были, - ответил Вуд и подошел к Заку так близко, что он ощутил это. Тот же легкий налет безумия, что был в Марьинке. Тьма, - Знаете ли вы, кадет Эйвери, что ваши раны были смертельны. Но что-то, или кто-то спас вас тогда.
У Зака гулко забилось сердце. Он чувствовал, что сейчас произойдет что-то важное, возможно откроется какая-то тайна, то, что он упустил.
- И откуда в вашей крови взялся редчайший состав слез вымерших камнеедов?
- Я не знаю, - прошептал Зак. Но именно в этот момент что-то в его сознании перевернулось. Он часто, много раз задавал себе вопрос, почему выжил тогда. Почему выжил, а друзья погибли. Винил себя в том, что, возможно сплоховал, что не показался врагам настолько сильным. И вот теперь он понял, что кто-то дал ему слезы Ауры. Слезы, которые она хранила в своей комнате. Кто-то взял их. Кто-то знал о них. И только двое знавших, живы сейчас. Он и Милава. Или нет? Сердце продолжало гулко биться, когда Вуд потерял к нему всякий интерес и обратился к Майку.
- Даю вам последний шанс, Каверс. Расскажите, где скрывается ваш отец, и мы забудем об этом инциденте.
- Я не знаю, - ответил Майк и весь сжался, ожидая ответного действия, но Вуд не спешил.
- Очень жаль, что вы не хотите по-хорошему. Что ж, придется по-плохому.
И когда Вуд приказал чистильщику заставить на смерть перепуганного Майка рассказать все, что знает, в его кабинет ворвался капитан Огрин, Кир, Петрис, несколько ищеек из департамента и...отец Майка.
- Не меня ли вы искали мастер Вуд? - спросил он и схватил ищейку за горло. Зак даже не ожидал, что в этом мужчине может быть столько силы. Он, словно пушинку поднял Вуда до уровня своих глаз и прошипел:
"Никогда не сметь трогать моего сына"! Следующим он уложил в нокаут чистильщика.
- Сынок, ты как?
- Порядок, вроде, - немного ошарашено ответил парень.
- Перетрухнул слегка? Ну, ничего. Бывает. Я и сам бы перетрухнул, встретившись с этой тварью.
- Простите, а как вы здесь... - начал Зак, но мистер Каверс не дал ему продолжить. Сжал в медвежьих объятиях, а потом хлопнул по плечу, да так, что Зак чуть не полетел в нокаут вслед за Вудом.
- А ты, значит кадет Эйвери. Наслышан, наслышан. Спасибо тебе, что Майка моего в беде не бросил.
- Да не за что, - смутился парень.
- Пап, так как ты здесь оказался?
- А я и не уходил никуда. Снимал комнату здесь, по соседству. Запомни важное правило сынок, хочешь спрятаться, прячься на виду. Там, где все меньше всего будут тебя искать. Да и как я мог тебя бросить?
Глава 11
После всех этих событий корпус лихорадило. Еще несколько преподавателей и учеников оказались замешаны в шпионаже. Проверяли всех. И эта проверка больше всего беспокоила Жака. Или Жанну, как нарекли ее родители.
Жанна Эвердин была дочерью деверского барона. Третья и самая младшая дочь, она всегда была самым большим разочарованием своего отца. Когда барон узнал о третьей беременности свой жены, он обрадовался. Все ждали сына, но родилась она. Жанна. Отец с детства выказывал ей пренебрежение. Что бы она ни делала, этого никогда не было достаточно. И если сестер он беззаветно любил, то ее в лучшем случае терпел. В детстве она пролила не мало слез из-за этого. Ее не кому было утешить, защитить, дать совет. Мама умерла спустя три года, сестры были заняты исключительно собой. Девочку любила только кормилица. Но этой ласки и любви было недостаточно. Видя отношение отца к дочери, некоторые придворные стали позволять себе пренебрежение, если не грубость, другие предпочитали откровенно не замечать. В итоге, девочка выросла как дикий пещерный цветок, никогда не знавший ласкового прикосновения солнца. Но при всем при этом, она все также желала любви отца, жаждала его внимания и старалась быть идеальной дочерью. А он предал ее. А точнее продал за одну неприметную вещицу. Маленький серебряный браслет, в рисунок которого были вплетены непонятные надписи сделанные из десятков маленьких изумрудов. Она оценила его, когда приехала в Велес. Он стоил не дороже ее кольца, подаренного отцом на шестнадцатилетние. Что в нем было особенного? Она не знала. Но предпочитала никому не показывать.
И теперь Жанна постоянно боялась, что отец найдет ее. Не из-за нее самой, а из-за браслета. Иногда ей казалось, что отдай она браслет, и он оставит ее в покое, забудет, словно ее и не было. Но она не могла. Что-то в этом браслете задевало ее, не давало покоя. Словно он может сыграть важную роль, возможно в ее судьбе, возможно в судьбе кого-то другого. Она была в этом просто уверена.
Когда пришла ее очередь проходить проверку, она ожидала многого, но уж точно не того, что руководитель департамента велесских ищеек подмигнет ей и предложит стать первой девушкой в создающемся женском кадетском отряде. Конечно, она согласилась. Более того, Вельгор заверил девушку, что ни при каких обстоятельствах ее не отчислят из корпуса. Какие бы силы не хотели обратного. Конечно, она понимала, что за силы так хотят ее возвращения. А еще ей не давала покоя одна мысль. Откуда Нил мог знать, что осенью откроют кадетский корпус и для девушек?
* * *
Жанна даже не представляла, что ее так порадует реакция Зака на ее разоблачение. Конечно, он догадывался, но теперь он уже не смотрел на нее, как на глупую, недалекую девчонку. Но и друзьями они пока не стали. Что-то его мучило. Особенно после возвращения из Элении. Он стал еще более замкнутым и далеким, чем раньше. Майк, Арни и Нил по-прежнему были рядом. Жаль, что она так и не стала в их компании своей.
Появление девушек немного оживило корпус. Конечно, и дисциплина ужесточилась. Романтичные отношения не приветствовались, но девушки все равно бегали на свидания по вечерам, влюблялись и мечтали. Многие обжигались, плакали, сетовали на непостоянство парней, ревновали и даже дрались. Только Жанна все ждала. Непонятно чего. Но даже не представляла, что первый день зимы принесет ей долгожданную радость и новую боль.
Все началось, когда ее соседка (да, да, теперь у нее была самая настоящая соседка по комнате и подруга, которой можно было доверять), рыжеволосая и вся усыпанная веснушками Элька вбежала в комнату, возбужденно хлопая в ладоши.
