Алена Медведева - Маски. Иллюзия превращений
После этого заявления, чувствуя, что ноги вот-вот подведут, не заботясь сутью странного кресла, буквально рухнула в него. Смотреть на верлианца опасалась — странный желтый отблеск в глазах и последовавшее беспамятство я помнила отлично. К тому же в данной ситуации я снова не в фаворитах у фортуны. Так что подождем, что скажет он…
— По пути сюда, спали? — озадачил неожиданным вопросом настолько, что я, забывшись, подняла на него взгляд.
Верлианец сидел напротив, отделенный от меня светящимся голубым кубом в метр высотой, а рядом вился уже виденный мною в приемной подковообразный поток. Выражение лица мужчины было… довольным.
— Спала, — непонимающе подтвердила я, удивленная ходом беседы.
— Понятно, почему у меня ничего не вышло, анабиоз даже деятельность мозга останавливает, — озадачил он меня еще больше, медленно и задумчиво прошептав в сторону. — Но раз в итоге вы оказались на моей базе, я с этим готов смириться.
И тут же, не дав мне опомниться от своего странного бормотания, резко и четко спросил:
— Кто блок поставил?
Опешив, долго соображала — о чем речь. Когда поняла, обеспокоенно прошептала:
— Друг…, - и снова непроизвольно взглянула на него.
Зря. Уже знакомый мне желтый отблеск в ромбовидном зрачке и информативное:
— Я его убрал.
Ох ты… Это что, кошмар опять начнется?
— Какое вы вообще имели право его ставить? И воспоминания блокировать! Есть Международная конвенция по защите прав жителей солнечной системы. Сделанное вами подпадает под запрет — вы намеренно, используя свои возможности, оказали на меня прямое воздействие, нанесшее вред! — терять все равно уже нечего, а так хоть выскажусь.
Верлианец с интересом пронаблюдал мой всплеск горячности и уточнил:
— Все это крайне прискорбно. Советую вам подать жалобу в международный комитет и потребовать от земного правительства атаковать Верлинею, дабы виновник наверняка понес заслуженное наказание. Ведь у нас не принимают к сведению те обвинения, что касаются действий совершенных вне родной планеты. Что-то еще?
Возмутившись в душе его откровенной беспринципности, я промолчала. Намек на то, что всем будет глубоко безразличны все мои переживания по данному вопросу, я вполне поняла. И самое обидное — он был прав, неоспоримо прав. Да загипнотизируй верлианец сотню землян, наши бы ничего не предприняли. Вода гораздо важнее сотен жизней, а в моем случае на жизнь никто и не покушался.
Дав мне время в полной мере осознать всю беспочвенность моих мстительных устремлений, Орино серьезно уточнил:
— Теперь о вашем моральном облике…
Я сникла. Вот оно! Дождалась.
— Существуем мы в замкнутом пространстве базы. Сотрудники ведомства являются представителями разных рас, уживаться в одном замкнутом пространстве, да еще и длительное время — непросто. Я всегда стараюсь учитывать различия в менталитетах, поэтому полагаю ваше появление здесь — фактор, способный дестабилизировать обстановку.
Возмущенная до глубины души подобной характеристикой, я приоткрыла рот, чтобы возмутиться, но Орино, качнув головой, сообщил:
— Понимаю и заранее знаю, все, что вы скажете. Мы мыслим по-разному. И я очень стараюсь воспринимать ситуацию по-земному. Вы взрослая женщина, то чем вы занимаетесь в свободное от работы время — никого не касается, как вы зарабатываете на жизнь (я сникла, отчетливо вспомнив про 2000 водоталлов) — тоже, если это не выходит за рамки закона. Насколько я представляю земное законодательство — претензий к вам нет. Уверяю вас, у верлианцев спаривание в принципе процесс, не имеющий отношения ни к эмоциям, ни к отношениям как таковым.
Господи, к чему он клонит?!
— Регина Аркадьевна, я поясню вам какой ситуация видится мне, — меня нервно передернуло, в отличие от политкорректно улыбающегося верлианца. — Вы явно натура…эээ деловая и временами неуемная (появилось желание рухнуть на пол и прикрыть голову руками!), но при этом вы отличный историк и, что особенно для меня важно, на данном этапе последнего проекта службы времени нам нужен сотрудник именно с вашей специализацией. Какие выводы мы из этого делаем?
Я — совершенно никаких! Какая вообще взаимосвязь между этими якобы сторонами моей личности?
— Для меня как руководителя службы, стремящегося к максимальному результату, а, поверьте, цель проекта крайне амбициозна и интересна лично мне, важно использовать возможности своих сотрудников максимально полно и эффективно. Но задача заботиться о внутреннем климате в коллективе тоже остается. Поэтому, обдумав ситуацию, я пришел к единственно возможному решению, — он эффектно замолчал, рассчитывая повысить мое внимание.
Напрасно! Выше уже было некуда. Я слушала его в таком потрясении, что даже не успевала полноценно вдуматься в обозначенный масштаб грядущей катастрофы.
— Мне остается только принять удар на себя! — и все с едва ли не сердобольным видом.
— В смысле? — не может же он серьезно все это предлагать.
— Вы не паникуйте, — очень плавно, припустив вкрадчивости в голосе, начал пояснять он, — сначала полностью вдумайтесь в ситуацию. Вы работаете, как и предполагалось в отделе Кузьмина, направляя все ваши профессиональные возможности и знания на благо моего проекта. Но при этом потребность в… эээ… дополнительном доходе реализуете исключительно в моем обществе.
— Да нет у меня никаких потребностей в дополнительном доходе! — в отчаянии выкрикнула я, не имея уже сил выносить его унизительных предложений.
— Учитывая ваши расценки… думаю, можно поверить, что вы успели скопить себе определенный капитал, хотя тут вы правы — продешевить в вашем случае сложно, — верлианец понимающе кивнул.
Я застонала. Нет, надо как-то объяснить ему все, его впечатление обо мне — это абсолютный ужас! Выдохнув и стараясь говорить спокойно, сосредоточив взгляд на его плече, спросила:
— Я не искала клиентов в том баре в Казани, я никого не ждала, я случайно, просто не подумав, забрала ваши водоталлы и я — не девушка по вызову! Честное слово, я клянусь вам! Все это какое-то роковое стечение обстоятельств. Прошу вас, попытайтесь начать наши профессиональные взаимоотношения с чистого листа, не исходите из ошибочных впечатлений первой встречи. Уверена, со временем вы поймете, как ошибались! — под конец речи голос сорвался.
— И мне предполагается в это поверить? — тембр ответа мужчины звучал высокомерно.
В отчаянии всплеснув руками, закрыла ладошками лицо. Все правильно — кто бы мне поверил? Сама, ставя себя на его место, видела себя пытающейся выгородиться глупышкой. Откровенно несолидно выгородиться и неправдоподобно.
