Карен Монинг - Лихорадка теней
О, да, Дэни рассержена. Она назвала меня чувихой, и даже не извинилась. Я беру себя в руки.
— Ты здесь много чего не догоняешь, — холодно говорю я.
Она внимательно рассматривает в мое лицо, пытаясь понять, не изображаю ли я двойного агента под прикрытием. Я должна убедить ее, что нет. Причем так, чтобы у нее не осталось и тени сомнений. Мне нужно чтобы она ушла и не возвращалась. Я не могу допустить, чтобы супер-быстрая супер-ищейка вмешивалась в мои планы.
И еще, я не хочу, чтобы она оставалась здесь достаточно долго для того, чтобы Дэррок понял, что она может доставить нам серьезные проблемы, если захочет. Пусть я и вне штрафной зоны, но нет такой реальности, в которой я могу убить Дэни, или смотреть на то, как ее убивает кто-то другой. Семья, это не всегда те, с кем тебя связывают кровные узы.
Она сказала, Книга была в аббатстве. Нужно узнать когда. До тех пор пока я не узнаю, как Дэррок планирует слиться с Синсар Дабх, и не буду уверена, что могу сделать это сама, я не позволю ему приблизиться к ней. Буду играть с ним в ту же игру, что с В’лейном и Бэрронсом, под названием «Перехитри Темную Книгу». Только теперь, совершенно по другой причине.
— Чего, например, Мак? — она упирает руки в бока. Она так расстроена, что колеблется в воздухе и дрожит так быстро, что ее силуэт расплывается, — Мерзавец разрушил стены, убил миллиарды, уничтожил Дублин, устроил тебе групповое изнасилование. Это же я тебя спасла, помнишь? И теперь ты сосешься с ним, — она скривилась и содрогнулась, — С этим поедателем Темных! Какого хрена?
Я не обращаю на это внимание.
— Когда Книга была в аббатстве?
Не спрашиваю, пострадали ли люди. Женщине, которая добровольно вступает в союз с Дэрроком — наплевать. Кроме того, я не дам этому случиться в моей новой, улучшенной версии реальности.
— Еще раз спрашиваю, Мак. Какого хрена? — выпалила она.
— Еще раз спрашиваю, Дэни. Когда? — бросаю я в ответ.
Она какое-то время пристально смотрит на меня, потом, упрямо вскинув подбородок, скрещивает на груди свои худые руки. Сердито глядит на Дэррока, потом на меня.
— Ты опять При-йя или что-то типа того, Мак? Только не голая-и-все-время-сексуально-озабоченная? Что он с тобой сделал?
— Ответь на вопрос, Дэни.
Она злится.
— Бэрронс в курсе того, что происходит? Я думаю, он должен знать. Где Бэрронс?
— Мертв, — отвечаю ровно.
Ее худенькое тело вздрагивает и перестает дрожать. Она по уши втрескалась в Бэрронса.
— Нет, он не мертв, — протестует она, — Чем бы он ни был, его нельзя убить. По крайней мере, это не так легко.
— Это и не было легко. — говорю я. Потребовалось двое тех, кому он больше всего доверял, копье в спину, вспоротый живот и перерезанное горло. Я бы не сказала, что это легко…
Она пристально смотрит на меня, пытаясь поймать мой взгляд.
Я сосредотачиваюсь на том, чтобы он излучал презрение.
Она понимает это и напрягается.
— Что произошло?
Дэррок подходит сзади и обнимает меня за талию. Я откидываюсь назад, в его объятия.
— Мак Кайла убила его, — говорит он прямо. — Теперь ответь на ее вопрос. Когда Книга была в аббатстве? Она все еще там?
Дэни с шумом втягивает воздух и снова дрожит. Она не смотрит на Дэррока, только на меня.
— Это не смешно, Мак.
Я согласна. Не смешно. Это — ад. Но это необходимо.
— Сам напросился, — лгу я хладнокровно, — Он предал меня.
Она хмурится, уперев руки в бока.
— Бэрронс не из тех, кто предает. Он никогда не предавал тебя! Он бы так не поступил!
— О, повзрослей, наконец, и разуй глаза! Ты ни черта не знаешь про Бэрронса! Не доросла еще, чтобы хоть что-то понимать!
Она замирает, прищуривая блестящие зеленые глаза.
— Я ушла из аббатства, Мак, — говорит она, наконец. Глухой смешок, — Прикинь, типа, сожгла все мосты. Сечешь?
Еще один нож пронзает мое сердце. Она сожгла их из-за меня. Потому что верила, что я где-то здесь, и если что, мы всегда можем поддержать друг друга.
Я утешаю себя мыслью, что, по крайней мере, она тут же не вернется к Ровене, чтобы сказать ей, что я сплю с врагом, и у меня не будет толпы бешеных ши-видящих на хвосте.
— Я думала, мы друзья, Мак.
Я читаю в ее глазах, что стоит мне лишь сказать: «Мы и есть друзья», — и она сможет как-то смириться с тем, что она сейчас видит. Как она смеет так верить в меня? Я никогда не просила об этом, никогда этого не заслуживала.
— Ты ошиблась. Отвечай на вопрос, детка. А потом проваливай. Собирай свои игрушки и иди, играй в другом месте, — говорю я. Я единственная никогда не обращалась с ней, как с ребенком. Больше всего она ненавидит, когда ее называют «деткой».
Ее брови поползли вверх, а челюсть отвисла.
— Что ты только что сказала?
— Я сказала, отвечай на вопрос, детка, и проваливай! Ты что, не видишь — мы здесь немного заняты?
Она снова стала перепрыгивать с ноги на ногу, став размытым пятном в темноте.
— Гребанные взрослые, — процедила она сквозь зубы, — Все одинаковые. Я блин счастлива, что свалила на хрен из этого гребанного аббатства? Катитесь ко всем чертям! — она выкрикивает последние слова, но они невнятны, похоже, она сдерживает рыдания.
Я даже не могу рассмотреть, как темное пятно отдаляется. Только вспышки света от ее МакНимба, когда она мелькает, перемещаясь как «Энтерпрайз»[5], переходящий на скорость света, а затем аллея пустеет.
Я поражена. Мне кажется, что она стала немного быстрее. Она что, ест Тёмных? Я буду гнать ее пинками через весь Дублин, если она это делает.
— Почему ты не остановила её, МакКайла? Ты могла бы использовать её доверие, чтобы узнать о Книге.
Я пожимаю плечами:
— Эта малявка вечно мне на нервы действовала. Пойдем, поймаем какую-нибудь ши-видящую. А если не найдем, люди Джейна должны быть в курсе, что происходит.
Я отворачиваюсь от «Книг и Сувениров Бэрронса» и смотрю на то, что когда-то было крупнейшей Темной Зоной в Дублине. Теперь это пустошь, нет ни одной Тени. Когда Дэррок разрушил стены на Хэллоуин и Дублин погрузился во мрак, аморфные вампиры сбежали из своей тюрьмы света и заскользили на зеленые пастбища.
Обидеть Дэни стоило мне всех моих сил. Нет никакого желания, проходить мимо «BB&B». Тогда мне придется смотреть правде в глаза, что, как и человек, магазин большой, тихий и мертвый.
Если придется пройти мимо, то не смогу удержаться от того, чтобы с жадностью смотреть на него. Я должна игнорировать его — в этой реальности я больше не войду эту дверь.
Его нет. Его действительно, на самом деле нет.
Мой магазин был потерян для меня окончательно и бесповоротно, как если бы Темная Зона, наконец, поглотила его.
