Алисон Ноэль - Темное пламя
«Что ж ты раньше меня сюда не привела? Я столько времени зря мучился!»
Лучший способ искупить свою вину — показать ему, что еще здесь возможно.
— Закрой глаза! — командую я.
Он подчиняется, ни секунды не колеблясь. Я даже краснею, видя такое доверие.
— А теперь представь себе… Ну, что захочешь, и в тот же миг оно у тебя появится. Готов?
Не успела я договорить, а уже сижу на шелковистом песке, и Джуд с доской для серфинга бросается в потрясающей красоты синий океан, где одна за другой катятся к берегу идеальные волны.
— Видала, какие «бочки»? — кричит он, выходя из воды с доской под мышкой. — С ума сойти! Ты уверена, что мне это не снится?
Я улыбаюсь, вспоминая свое первое знакомство с Летней страной. Я тоже была словно околдована. Сколько раз ни возвращалась сюда с тех пор, никак не привыкну к материализации такого размаха.
— Не снится!
Струйки соленой воды сбегают с дредов ему на грудь, исчезая за поясом низко сидящих черно-серых шортов. Как всегда рядом с Джудом, на меня снисходит ощущение ленивого покоя. Быстро отвожу глаза и прибавляю:
— Можешь мне поверить, это гораздо лучше, чем сон!
И невольно думаю о том, что мне в последнее время снятся исключительно кошмары.
Джуд роняет на песок доску для серфинга и смотрит на меня.
«А что дальше?»
Пожимаю плечами.
«Что пожелаешь. Выбирай, что ты хочешь попробовать».
Я делаю вид, будто опекаю его, а на самом деле, чем дольше он здесь задержится, тем дольше у меня будет предлог не возвращаться в обычный мир, где затаились и ждут мои беды.
Джуд делает глубокий вдох, закрывает глаза, и вместо пляжа с серфингом возникает автодром гонок «Инди-500». Джуд мчится в автомобиле по трассе на головокружительной скорости, а я криками подбадриваю его с трибуны. И когда я уже чувствую, что не выдержу еще одного монотонного круга, место действия вновь меняется.
Мы в очаровательном кафе в сиднейской гавани, с великолепным видом на мост, воду и оперный театр.
Мы поднимаем бокалы, и я говорю:
— Не думала, что ты увлекаешься инди-гонками.
— Да я не увлекаюсь. Просто надо же попробовать, раз есть возможность!
Отпиваю содовую и морщусь от сладости. Я уже привыкла к горьковатому вкусу эликсира. А пейзаж вокруг вновь преображается: вместо австралийских вод — ветряные мельницы, тюльпаны и каналы, и все это говорит об одном.
— Амстердам?!
Слово застревает в горле, напоминая о нашем общем прошлом, когда Джуд звался Бастиан де Кул, а я была его музой. Неужели он почувствовал? Вдруг в Летней стране у него пробудилась память предыдущих жизней? Со мной такого не случалось…
Джуд удивлен моей реакцией.
— Никогда там не был. Подумал, будет круто, но если ты предпочитаешь какое-нибудь другое место…
Не успеваю я возразить, как оказываюсь в Венеции. Сижу в гондоле, среди бархатных подушек, на мне роскошное кремовое платье, на шее сверкают драгоценные камни. Любуюсь великолепными дворцами вдоль канала, исподтишка поглядывая на Джуда, одетого в классический наряд венецианского гондольера: черные штаны, полосатая рубашка и соломенная шляпа. Джуд ведет лодку по тихой воде канала.
— Смотри-ка, у тебя неплохо получается! — сменюсь я.
Надо забыть жутковатый эпизод с Амстердамом и сосредоточиться на том, что меня окружает сейчас. Прикрыв глаза, добавляю легчайший ветерок — он налетает неожиданно и сбивает шляпу Джуда в воду.
Джуд, ни на секунду не растерявшись, материализует на голове новую шляпу.
— Как будто само собой получается! Наверное, в прошлой жизни я был настоящим гондольером, у которого осталось незаконченное дело.
Он опирается на весло, перестав грести.
— Говорят, мы рождаемся для того, чтобы исправить прошлые ошибки и двигаться к просветлению. Если это правда, может, я когда-то катал по заливу прекрасную девицу вроде тебя и так засмотрелся на ее красоту, что свалился в воду и утонул.
— Кто утонул? — резко спрашиваю я.
Получилось куда серьезней, чем следовало бы.
— Я! — Он трагически вздыхает. — Что же там дальше-то было? Ага, лодка опрокинулась, а девицу немедленно спас высокий красавец-брюнет, аристократ и богач, у которого, как водится, лодка была побольше моей. Вытащил девицу из воды, обсушил, обогрел… Черт возьми, он вернул ее к жизни, применив искусственное дыхание «рот-в-рот», а затем обрушил на нее свое безраздельное внимание и целый водопад подарков, один другого лучше. Она поломалась немного и согласилась выйти за него замуж. Конец истории, наверное, тебе известен?
Отрицательно качаю головой. Говорить не могу — горло перехватило. Конечно, Джуд просто валяет дурака, и все равно я не могу избавиться от ощущения, что его выдумка слишком близка к правде.
— Ну как же! Они жили долго, роскошно и до безумия счастливо, умерли в глубокой старости и переродились, чтобы найти друг друга в следующей жизни.
— А гондольер? Что было с ним… то есть, с тобой? — спрашиваю я, сама не зная, хочу ли услышать ответ. — Он получил награду за то, что соединил вместе две родственные души?
Джуд пожимает плечами и, отвернувшись, вновь принимается грести.
— Гондольеру суждено переживать одну и ту же душераздирающую сцену, вечно тоскуя о той, что предназначена другому. Сценарий всегда один, меняются только время и место. История моей жизни… А может, многих жизней.
Он смеется, но как-то невесело. В его шутке слишком много правды. Выдуманная история до того похожа на наше настоящее прошлое, что мне и ответить нечего.
Смотрю на него и думаю: может, рассказать ему? О ребе… о нас. А что хорошего? Деймен был прав, когда говорил, что нам не зря не дано помнить свои прошлые жизни. У каждого своя карма, свои испытания на жизненном пути. Возможно, я — как раз такое испытание для Джуда, нравится мне это или нет.
И хватит философствовать, пора переходить к третьей причине, по которой мы здесь оказались. До этой минуты я о ней и не думала. Хоть бы все получилось нам обоим во благо! Молюсь про себя и надеюсь, что не совершаю очередную ужасную ошибку.
— Давай пойдем отсюда! Хочу тебе еще кое-что показать.
— Там лучше, чем здесь?
Он взмахом весла обводит окрестности.
Я киваю и, на секунду зажмурившись, возвращаю нас на душистый луг. На Джуде линялые джинсы, футболка со знаком «Ом» и сланцы, а на мне вместо платья с корсетом — обрезанные шорты, топик на бретельках и сандалии. Я веду его вдоль ручья и дальше по дороге. Затем по переулку мы выходим на бульвар, где находятся Великие залы учености.
— Знаешь, я должна кое в чем признаться…
