Юлия Фирсанова - Божественные головоломки, или Война за любовь
— Хитро придумано, — оценил Элегор и непосредственно спросил: — И куда ты их деваешь, ешь что ли?
«А на что по вашему мы играли, герцог?», — возвела глаза к туманному потолку принцесса, обратившись к приятелю мысленно, чтоб не унижать его перед демоном.
«Так это души», — бог другими глазами глянул на красивые камешки, сверкающие на ладони, только сейчас понимая, почему принцесса с такой охотой согласилась на игру. Если была хоть ничтожная возможность вызволить жертву из когтей демона, то они должны были попытаться и, кое-что получилось.
«Разумеется», — снисходительно согласилась женщина.
— С тебя, богиня, я возьму за предсказание иную плату, — прошептал, только почему-то Элегору показалось, будто шепот раздается из трех ртов одновременно, Прорицатель Рока.
— Это? — Элия кивнула на ожерелье.
— Нет, эта милая безделушка останется при тебе, — отказался демон, его конечности подхватили ожерелье, возложили на шею принцессы и аккуратно защелкнули замочек. Может, герцога снова преследовали галлюцинации, но, кажется, грабли монстра и впрямь исхитрились украдкой погладить нежную кожу женщины. А иначе с чего бы Леди Ведьме небрежно прихлопывать белесый отросток, точно руку назойливого ухажера? Другая бы на месте богини, небось, уже билась в истерике или валялась в обмороке, Элия же только снисходительно улыбнулась краем рта.
— Я прошу один поцелуй Богини Любви, избранницы моего Повелителя, омой меня в своей силе, Светлая Богиня, — назвал цену пророк, вряд ли догадываясь, что идет по уже проторенному многочисленными родственниками богини пути.
Герцога всего передернуло, и к горлу снова подкатил тошнотворный комок, как это создание вообще могло вообразить, что Элия, прекраснейшая из богинь Уровня, если не Вселенной, пойдет на такое! А та серьезно кивнула, смотря прямо на невообразимую тварь, и промолвила:
— Хорошо.
— Хорошо? — изумленно выпалил Элегор, считавший минутой раньше, что его ничем, после разглядывания прелестей демона, шокировать невозможно. — Ты в самом деле собираешься целовать ЕГО?
— Да, — спокойно подтвердила богиня.
— Но он же…
— Демон, — поднявшись с кресла, продолжила за приятеля принцесса, пока с его губ не сорвалось более крепкое словцо вроде «урод, тварь, чудовище, мерзостный монстр». — Значит, его не следует мерить рамками божественной красоты антропоморфов. Он просто иной. Но он произнес формулу обращения к Богине Любви. Кем бы ни был проситель, я не должна отвергать его из-за предрассудков, никто во Вселенной не должен быть лишен права прикоснуться к силе Любви. Цвет и структура души, раса, поступки, свершившиеся и грядущие, — ничто не имеет значения. Я принимаю каждого!
Элегор слушал, не перебивая, сейчас с ним говорила не ветреная приятельница, а Светлая Богиня, следующая своей высшей сути. Борясь с нахлынувшим было уважением, мужчина выпалил первую скакнувшую на язык остроту:
— Теперь понятно, почему родственники и любовники тебе в компаньоны не годились!
— Богине не придется бороться с отвращением, у меня есть и иная ипостась, — промолвил Прорицатель Рока, соскальзывая с кресла. Пока он говорил, непрерывно меняющееся скопление невообразимых частей его тела скручивалось, переплеталось и сливалось в единое целое. Через несколько ударов сердца перед богами стояла вполне человеческая фигура. Только очи, появившиеся на мужественно-прекрасном лице с белой, как снег, кожей, были вратами, распахнутыми в бездонные чертоги первородной тьмы.
А потом Элия и ужасный (несмотря на новую оболочку, он по-прежнему вызвал у герцога тошноту) демон поцеловались, глубоко, взасос, Элегор ощутил, как плеснула горячим прибоем божественная сила принцессы.
— В божественной сути твоей спасение и погибель твоя. Прими ее во всей полноте или будешь сокрушена, — змеиное шипение, далекий гром, грохот сходящей лавины, крики безумных, все слилось в этом странном голосе, изрекшем пророчество, руки все еще сжимавшие женщину в объятиях обожгли кожу огнем.
— Бред, — хмыкнул Элегор, не без облегчения. Прорицатель Рока не выдал ничего, связанного с предназначением Элии — Джокера.
Отреагировав на звук с такой же скоростью, как лягушка рефлекторно хватает пролетающего комара, Прорицатель Рока повернул голову к герцогу и провещал:
— Самый глупый страх твой величайшей радостью твоей обернется.
— Ну и что это за фигня? — риторически удивился мужчина. Почему-то бог был уверен: демон говорил, рассматривая не его, а клубящуюся внутри себя тьму.
— Толкование стоит дороже, — усмехнулся демон, с почти демонстративной неохотой отступая от принцессы и чуть помедлив, продолжил: — Я мог бы так сказать. Но скажу правду: я не в силах провидеть ваше грядущее, боги. Я способен лишь изречь пророчество, но раскрыть его суть выше моих сил. Нити ваших судеб сплетаются слишком высоко, я подхватываю только обрывки пряжи, всего узора не разглядеть.
— Спасибо, — искренне поблагодарила женщина. С любым из пророков, каким бы чудовищем он ни был, Элия всегда обращалась уважительно, складывая изреченные слова, точно жемчужины, в копилку знаний.
— Ты подарила мне больше, чем дал я, — ответил демон, в провалах глаз его, как показалось герцогу, мелькнул едва уловимый, как болотный огонек, проблеск света. — Хочешь попросить о чем-нибудь?
— Не знаю, пожелаешь ли ты исполнить мою просьбу, — качнула головой богиня, однако заговорила, ибо Прорицатель Рока ждал ответа. — Ты собираешь души, играешь ими, но, по сути, они лишь плата за пророчество и, попав в коллекцию, приносят тебе удовольствия не большее, чем мне мои драгоценные уборы. Милые безделушки, но и без них легко обойтись. Почему бы тебе не отпускать души жертв по сроку, назначенному Служителями Смерти? А многогрешные души взывавших освобождать тогда, когда камень их узилища изменит оттенок?
«А при чем здесь цвет?» — заинтересовался герцог.
«Цвет и форму камню придает заключенная душа. Полагаю, изменение темных тонов на более светлые будет свидетельствовать о частичном очищении страданием», — дала почти развернутый ответ богиня, да Гор уже и сам ухватил суть, потому серьезно кивнул, анализируя воспоминания о доставшемся ему и Элии выигрыше. Кажется, леди Ведьме в очередной раз повезло захапать какую-то мразь, а он остался с невинными цветочками.
— Отпускать? Зачем тебе это? Милосердие? — сильно удивился Прорицатель Рока и даже чуть разочаровался что ли. — Я не чуял в тебе этого скорбного изъяна…
— Его и нет, — честно согласилась принцесса и серьезно продолжила: — Я не знаю, как лучше объяснить то, что испытываю. Нет, лично мне все, о чем я говорила, ни к чему. Милосердие — не мой путь. Только если будет именно так, я чувствую, деяния Прорицателя Рока выйдут за рамки демонического проклятия и стандартных нарушений Законов Равновесия, из-за которых тебе приходится таиться в Межуровнье. Они обретут истинное величие, достойное Темного Хранителя Баланса Вселенной. Ты пророк, а значит, каким бы изначальным злом ни была твоя суть, чувствуешь высшую истину. Вопрос лишь в том, пожелаешь ли ты по прихоти своей, ибо темными движет лишь прихоть, но не долг, следовать ей.
