Я твоя (не) желанная истинная, дракон! (СИ) - Ларк Юна

— И у тебя?

— И у меня, — теперь она улыбается правильно, так, чтобы куча маленьких чёрточек собрались вокруг глаз. Этой улыбке хочется улыбаться в ответ. Мама замечает моё лицо и наклоняется, чтобы поцеловать в нос, а я хихикаю и отворачиваюсь, потому что её тёмная чёлка щекочет мне щёку.

От неё пахнет цветами и стиральной машинкой. Приятный запах. Я хочу, чтобы она была рядом всегда, и я всегда могла его почувствовать.

— Мам, а ты будешь всегда со мной?

Она моргает, улыбка уходит с её губ. И с моих, когда я это вижу.

— Я буду с тобой очень долго. Так долго, как только смогу, — говорит она, снова наклоняясь и целуя много раз — в лоб и волосы.

— А если не сможешь?

Мама не отвечает, останавливаясь поцелуем на лбу, и странное чувство тянет в сердце. Я беру её за щёки и поворачиваю к себе лицом, спрашивая:

— Мам, а если не сможешь?

Но передо мной не моя мама, а женщина со светлыми волосами, похожая на красивую куклу. У неё большие серые глаза, а улыбка почти как мамина, с морщинами. Она говорит:

— Тогда твой папа вернёт меня, Эмилия.

Я вырвалась из сна, распахивая глаза. Холодный пот покрывал всё тело противной плёнкой. Тяжело подняв руки, я убрала прилипшие к лицу волосы и повернула голову, чтобы понять, где нахожусь.

В полутьме виднелись очертания невысокого стола и скамьи, какой-то бочки под ним, а около кровати, в которой я лежала, стоял длинный сундук.

Пахло сахаром и тёплой выпечкой. Живот пусто заурчал, рот наполнился слюной, я с трудом сглотнула и закашлялась. Попыталась подняться, но противная слабость прижала меня к постели.

Такое ощущение, будто я немощная старуха. Или младенец, неспособный переворачиваться и садиться. Или тяжело больная женщина…

Неприятно кольнули воспоминания из прошлой жизни, желудок свело от призрачного запаха лекарств. Я постаралась вернуться в реальность.

Темноту рассеивал синеватый свет из окна. Либо вечер, либо утро. Последнее, что я помню, было уже на закате, но небо ещё было лиловым. Добежала до той женщины, упала в обморок…

Она принесла меня сюда?

Но сколько прошло времени, если я совсем не восстановилась? Неужели всего пара часов? Или тогда, в лесу, дело всё-таки было в исцеляющем влиянии дерева?

Я прислушалась к окружению и уловила звук шагов. За секунду до того, как дверь в дальней стене открылась, я закрыла глаза и приняла бессознательный вид.

Шаги, слегка шаркающие, медленно приблизили ко мне вошедшего человека. На дощатый пол возле кровати по звуку опустилось что-то жестяное, булькнула вода, тихо звякнула какая-то железка. Человек вздохнул, скорее всего женщина. Прожурчала вода, и мне на лоб осторожно опустилась мокрая тряпица, я вздрогнула и открыла глаза, рефлекторно схватила её за руку, пальцы изнутри подсвечивал красный огонь, усиливающий хватку.

Первая реакция на моё движение что-нибудь скажет мне об этой женщине.

— Ай! Ой-ой-ой, пусти, больно же как!

Тряпка упала на постель, незнакомка задела ведро, и вода выплеснулась оттуда и образовала лужу у кровати. Я отпустила руку женщины. Адреналин дал мне силы на несколько движений, и я села, опираясь спиной о стену, но следом вновь обмякла, ощущая отвратительную слабость во всём теле.

Главное не лежать. Ощущение беспомощности раздражало, а в горизонтальном положении оно во много раз сильнее.

— Кто вы? — хрипло спросила я, разглядывая женщину.

Я не могу быть уверена в том, что она та самая, кто повстречалась мне на дороге. В тот момент разум подло подставил лицо Лорель, и я уже не могла вспомнить, как она на самом деле выглядела.

— Инэнка меня звать. А тебе бы манерам поучиться! — Она всплеснула рукой и поморщилась, аккуратно поглаживая левую руку. — Я тебя лечу, лечу, а ты мне синяков наставила! Откуда только силища в таких ручонках…

Я не спешила отвечать на это, проверяя резерв на случай, если придётся использовать магию сознания. Кажется, я заставила дракона забыть обо мне… и даже внушила, что на самом деле мертва. Его метка, — я быстро глянула на свою руку, — и даже моя почернели, будто связь разрушилась. Это иссушило меня полностью, но зато я теперь знаю, что способна на такое. И это одновременно и плохо, и хорошо.

Хорошо, потому что даёт массу возможностей скрываться. Плохо, потому что я могу нанести вред разуму человека, не зная, что именно в нём поменяю своим приказом.

Я следила, как женщина забирает тряпку и уносит ведро в другой угол, чтобы вытереть пол шваброй.

У неё были небольшие голубые глаза, чуть дряблая кожа щёк, выдающая возраст, пухлые пальцы, покрытые мозолями, поджатые губы с сухими складками вокруг них. Единственное, что роднило её с Лорель, это комплекция, но походка и осанка сильно отличались. Лорель всегда держала спину прямо, шла довольно бесшумно и мягко. Её одежда неизменно была в безупречном порядке, а у женщины передо мной платье покрывали заплатки и шовные борозды, передник махрился по краям, на нём было видно бледные, неотстиравшиеся пятна.

Она живёт в бедности, поняла я, но при этом всё равно выхаживала меня. С неё нечего брать — может, поэтому она не боялась принять у себя незнакомку? Или она надеялась получить вознаграждение?

— Как тебя-то звать? — спросила она, возя по полу шваброй и опускаясь на колени, чтобы вытереть под кроватью.

Я назвала выдуманное имя:

— Лили.

— От чего ты бежала сломя голову, девочка? — Она подняла голову и посмотрела на меня с жалостью. — Такая красивая, явно не из наших. Что ты там делала, на дороге-то, где обычно только фермеры ездят?

— Разбойники напали на нашу карету… — я внимательно следила за её лицом. Она тут же перебила, недоверчиво глядя на меня:

— У нас тут не ходят кареты. Только если господина главного дракона кто-то из семьи приедет посмотреть на дела, но не было их в последнее время. Ты из ихних, что ли?

— Нет. Это было на другой дороге. Я убежала в лес и пряталась там, потом вышла с вашей стороны.

— А-а, — протянула она, но недоверчивый огонёк во взгляде никуда не делся. Ничего не сказав дальше, она принялась отжимать тряпку в пустое низенькое ведро. Я смотрела за движениями натруженных рук и размышляла, что ещё стоит сказать в защиту своей версии, но она подняла голову и произнесла: — Как же ты смогла через Драконий лес пройти? Там чащоба такая, что даже наши лесники по двое ходят, боятся отдать лесу душу.

— Не знаю, — просто пожала я плечами. — Я просто шла, шла и вышла… А что это за Драконий лес?

Она заморгала, с недоумением глядя на меня.

— Ты совсем не из местных, что ли? Драконий лес все знают. Это хозяев наших лес, предки Главного дракона там жили, пока города не стали строить. Древний очень, тамошним деревьям по паре тысяч лет уже, если не больше. От этого он и цепкий такой, этот лес, в нём магия в почву зарыта и в корнях лежит. Погоди-ка… — её лицо вдруг озарилось пониманием. — Так ты же магичка! Какая у тебя магия? — она любопытно посмотрела на меня, и я открыла рот, но не успела ответить, как в комнату кто-то ворвался.

— Мамка! — крикнул бойкий мальчишечий голос. — Мамка, дай поесть! Ой…

Кудрявый светловолосый мальчик лет пяти остановился за её спиной, опасливо поглядывая на меня, а потом на женщину, и снова на меня.

— Это кто? — спросил он её шёпотом, как будто думал, что я его не услышу.

— Иди давай, яблок пока поешь, я занята, — погнала его Инэнка, взмахнув тряпкой. Мальчик отскочил и состроил обиженную гримасу, после чего выбежал из комнаты, хлопнув за собой дверью. — Это мальчишка мой младший, — обратилась Инэнка ко мне. — Не обращай внимания.

Мы помолчали, пока она стирала остатки воды с пола, а затем она снова повернулась ко мне и продолжила прежний разговор:

— Я почему спрашиваю про магию-то. Лес любит магов, но не всех. Вот я и подумала, что, наверно, ты как раз такая, которые ему нравятся, раз он выпустил тебя. Ну так что?

За время паузы, возникшей благодаря мальчику, я успела быстро обдумать свой ответ. Правду о магии говорить не буду — это один из признаков, помимо имени и внешности, по которому меня могут искать. Если логически подумать, лес как часть природы наверняка любит стихийных магов. Надо выбрать что-то из этого разряда, причём для обоих потоков.