Психиатр для магов (СИ) - Королек Марина

На душе стало так тоскливо.

Вспомнились коллеги, друзья, родители, бывший муж, свекровь, с которой у нас сложились, как ни странно, очень добрые отношения.

Я, скорее всего, навечно останусь в пропавших без вести, потому что мой отец никогда не согласится подписать бумаги о моей смерти.

И никак передать весточку, что я жива.

Утешало лишь то, что у меня есть сестра, будет кому позаботиться о родителях.

Я посмотрела в окно. Всё небо рассветало оранжевыми всполохами уходящего солнца, мы как раз проезжали мимо низких холмов, покрытых зелено-жёлтой травой. И на горизонте чётко обрисовывался оранжевый диск солнца с тёмно-синим длинным узким облаком.

— Лора Преока! — позвал меня граф.

— Что? Простите, я задумалась.

Громкий голос графа разбудил Курта. Я почувствовала, как мальчишка вздрогнул, но не спешил поднимать голову, тихо вздохнул, сбиваясь с размеренного ритма, но я была уверена, что он навострил ушки, ласково погладила по его пшеничным волосам.

— Откуда то, что вы сейчас прочитали? — повторил вопрос лор Верт.

— Слышала у одного лекаря.

— Верные слова.

— Он говорил, что это слова клятвы, которую нужно давать всем молодым лекарям, прежде чем приступить к практике.

— Вы тоже так считаете?

— Да. Я готова к ответственности.

— Зря, дорого́й друг, вы так тревожитесь. К сожалению, я не видел работу лоры воочию, но говорят она в сложных ситуациях действует чётко и сосредоточенно, ни разу в истерии не была замечена. Коллега, в любом случае не волнуйтесь, на работу лоры мы скоре сможем посмотреть.

Это пугало. С массовым психозом я никогда не сталкивалась в прошлой жизни. И почему она возникает, и как ему противостоять их земных учёных никто так и не смог объяснить. Были отсылки к внутреннему конфликту, но они настолько универсальны, что их невозможно ни доказать, ни опровергнуть. Также была очень развита теория, что так влияют резкие изменения мироуклада замкнутого сообщества людей и это своеобразный протест или адоптация психики. Но это не объясняет, почему одних он поражает, а других нет. И самое неприятное, что люди под массовым психозом чувствуют себя всё более и более подавлено.

Говорить о разрядке психики очень сложно.

Так что задачка для меня из разряда на грани фола.

У меня была и своя теория, что это самогипноз.

В любом случае, если нельзя устранить, нужно облегчить и не допустить гибели.

— Вы ведь консультант по избавлению от магической зависимости?

Я опять повторила набившую оскомину байку о монастыре, о желании помогать людям. Мой опыт и знания позволяли мне отвечать на самые неудобные вопросы.

Наконец, все разговоры замолкли. Я смогла выдохнуть и расслабиться.

Очень быстро за окнами стемнело. В карете почти не трясло, скорее всего, работа очередного магического артефакта, граф мог позволить себе их сколько угодно, наверняка и лицензия на заряд кристаллов есть.

Зажгли магический светильник.

Его сиятельство расстегнул пиджак и пересматривал какие-то бумаги, глава палаты лекарей читал манускрипт, Курт опять уснул.

Лор Верт прикрыл глаза и, похоже, тоже дремал.

Меня так и клонило в сон. Несколько раз клевала носом, казалось, что лечу в бездну, вздрагивала, открывала глаза и постоянно ловила нечитаемый взгляд графа. Опять закрывала и проваливалась в полудрёму.

Мне снился поезд Москва — Сочи. Обычное мягкое купе и ровный стук колёс. Ко мне в купе подсела белокурая девчушка, в руках она несла кота в птичьей клетке. Кот был чёрным, крайне упитанным, хвост свисал между прутьев. Это клетка Бони? Я взглянула на попутчицу, но никак не могла увидеть её глаза, девушка моргнула, туман рассеялся и на меня строго посмотрела лора Вишка.

— Пру! — через дрёму пробился крик кучера. Заржали лошади, встали на дыбы.

Нас дёрнуло вверх, поволокло вперёд, я рванула Курта за рукав на себя, чтобы он не слетел с колен, и почти сразу же меня больно прижало к спинке сиденья. Граф не удержался и повалился на нас с Куртом, бумаги вылетели из рук на пол. Тревожный чемоданчик больно ударил по ногам. Одной рукой я успела прикрыть лицо, другой, немного согнув в локте, попыталась остановить несущееся на нас тело графа. Ладонь проехалась по его горячей груди. Его соскользнула с нашей спинки, где-то за моим затылком, больно цепляя волосы. Мы со всего маха ударились лбами. В голове что-то неприятно звякнуло. Карету ещё раз тряхнуло и граф неловко повалился обратно. Но теперь Курт ухватился за спинку сидения и не дал мне упасть вперёд.

Мы с графом одновременно прижали руки ко лбу и сцепились взглядами, граф смотрел хмуро, словно это я была виновата в нашем столкновении.

— Крепкий у вас лоб, лора Элиза, — привычно скривил губы в язвительной улыбке.

— У вас тоже ваше сиятельство, — ехидно отозвалась, и на губах сама собой появилась улыбка.

Лор Верт помогал с пола подняться главе палаты лекарей.

Курт сел, разминая шею. Ухо он отлежал, и теперь оно у него пылало.

— С тобой всё в порядке?

Курт кивнул и хмуро покосился на графа.

К карете подъехал офицер.

— Что случилось? — сдержанно поинтересовался граф.

— Там оборотни, ваше сиятельство.

Он быстро застегнул на пиджаке пуговицы, собрал бумаги, положил в папку и вышел из кареты. О чём говорили мужчины, не было слышно.

Через две минуты он заглянул в карету и сказал:

— Ну, что господа, похоже, у нас временный привал. Полчаса отдыхаем.

Он спешно пошёл к началу кавалькады.

— Помоги мне размять ноги, — сказал глава палаты лекарей, протягивая лору Верту руку, — и вам лора Преока советую пройтись.

Они открыли дверцу и вышли.

Курт потянулся.

— Не нравится мне всё это, — прошептал он. — Пойду осмотрюсь.

— Только недалеко и осторожно.

На сердце было неспокойно.

— Не учи воробья клевать зёрна.

Курт с детской лёгкостью выпрыгнул из кареты и сразу нырнул в кусты, я выбралась на гравийную дорожку. На улице было прохладно, даже зябко. В нос ударил оглушительный запах леса. По округе прокатывалось размеренное гудение сверчков. Вдалеке слышалось птичье пение, зазвенели комары, роем закружили у лица.

Я поёжилась. Рядом с доро́гой была низкая канава, при необходимости её легко можно было перепрыгнуть. А необходимость всё больше и больше давала о себе знать и делалась мучительнее. Все же ехали мы часа четыре без остановки.

Сопровождающий нас отряд тоже спешился. Кто-то разминал ноги, другие достали вяленое мясо и жевали, кто-то ушёл в лес. Впереди горел магический шар, в тусклом освещении стоял граф в окружении своих людей и два здоровенных оборотня в человеческом обличье. Лиц тех, кто заступил нам дорогу и остановил нашу кавалькаду, я не разглядела.

— Какая звёздная ночь сегодня и что этим оборотням неймётся? Раньше ни одного не встретишь за десять лет, а теперь это вторая встреча за неделю, — ворчливо сказал подошедший лор Фуртис.

— Я слышал, что они хотели поселиться ближе к городам.

— И зачем? Всегда спокойно жили в Тёмном лесу.

— Он граничит с аномальной зоной, говорят, их молодняк стал уходить туда.

— Милая, не стойте здесь, — обратился ко мне лор Фуртис, он, как и все лекари, был достаточно бесцеремонен. Вам тоже нужно облегчиться, скоро мы поедем и его сиятельство будет злиться, если мы его будем задерживать.

— Курт вернётся и проводит меня.

— Лор Верт вполне может вам помочь и не смотрите, что он молод, вы же знаете, что лекари дают магическую клятву, которая просто не даст причинить вред кому-либо.

— Я повожу, — вовремя показался мой пострелёнок.

Он выглядел явно чем-то встревоженным.

Курт подал мне руку, помогая перепрыгнуть овраг, я оказалась по щиколотку в мокрой густой траве, платье то и дело цеплялась за ветки. Интересно, если я получу лекарскую квалификацию, мне разрешат носить коричневые комбинезоны?

Мы достаточно углубились в лес, когда Курт тихо проговорил: