Измена. Месть подают холодной (СИ) - Ардея Рита
– С кем и что было оговорено? – спрашиваю хладнокровно, одёргивая себя и не позволяя испытывать даже брезгливой жалости по отношению к ней.
Чувствую, как Руби и Веспула вытянулись за моей спиной, как гончие, почуявшие добычу. Сейчас прозвучит имя, и это определит многое. Задерживаю дыхание от волнения, глядя на эльфийку, но та отвечает то, что я никак не ожидала услышать.
– Понятия не имею! Он не называл своё имя.
– А выглядел он как? – не теряю надежды я.
– Да не показывал он лица! – закатывает глаза Тиора. – Ходил весь такой загадочный в капюшоне и маске, голос хриплый – явно нарочно его занижал, чтобы и по голосу узнать было нельзя. Я его называла «мужчина в чёрном».
– Точно мужчина? – уточняет Руби.
Тиора кривит губы, глядя на неё с презрением.
– Уж такое я не перепутаю.
– Мне нужны подробности, – говорю я, едва не теряя терпение. – Хоть что-то было в нём особенное? Черта, примета?
– Нуу… – она поднимает глаза к потолку, вспоминая. – Да какой-то обычный. Роста среднего, телосложения – тоже. Двигался только так… мягко. Ступал бесшумно и появлялся всё время будто из ниоткуда, да потом так же исчезал. Я подумала, он точно эльф.
Хмурюсь. На секунду я предположила, что это мог быть Эйван, но муж высокого роста, телосложение его не назвать средним, да и умения скрываться я за ним не замечала. А если эльфийка узнала в силуэте загадочного посетителя своего собрата, то это точно не может быть Эйван. Эльфы хорошо чувствую друг друга.
– То есть какой-то вероятно эльф явился к тебе из тьмы и предложил одурманивать соседку по комнате, – подытоживает Руби. – И ты согласилась. Внутри ничего не ёкнуло? Совесть, например?
– В первый раз я отказалась! – дёргает уголком рта Тиора. – Но он оставил мне визитку. Я хотела выкинуть, но сунула в карман, да и забыла о ней. А когда эта змеюка увела моего Рая, я тут же вспомнила про карточку.
– Скажи мне, что она до сих пор у тебя, – прошу я с замиранием сердца.
Но, увы, Тиора презрительно фыркает.
– Вот ещё, стала бы я хранить магическую картонку, мало ли, по ней бы меня нашли!
Мы тоскливо переглядываемся. Неужели след оборвался?
– Должно быть что-то, – уверенно говорю я. – Как часто он приходил? Он сам давал тебе травы, рецепты? В чём состояло твоё задание?
– Он появлялся в новолуние, сообщал по визитке время и место встречи. Сначала приносил готовые конфеты, потом я разобралась в рецепте сама, – рассказывает Тиора с весьма недовольным видом. Как же она была бы рада просто замолчать, но состав Веспулы работает без осечек. – Сначала я просто кормила тебя ими. Но эффекта не было, о чём я ему и сообщала. А потом он стал давать мне красный порошок. Не знаю, что за он, но мне велели рассыпать его по твоей одежде, добавлять в соли для ванн и еду – куда угодно. Я надеялась, ты от него прыщами пойдёшь, но ничего не произошло!
– До поры до времени, – подсказываю я.
Воспоминания явно приятны для Тиоры.
– Да. В один прекрасный день на тебя подействовал дурман. Все решили, что ты переутомилась, но я поняла, что у нас что-то выходит. Я тут же послала сообщение мужчине в чёрном. Он велел дальше рассыпать порошок и ждать указаний. А когда мы встретились, он сказал, что мы пробили защиту твоего дракона – время наносить рану.
Я стискиваю руки в кулаки. Хочется ударить эту курицу, но я сдерживаюсь.
– Это было легко и приятно, – воодушевлённо заявляет она. – Смотреть, как после вечернего чая твои веки тяжелеют, мысли путаются. А мне оставалось лишь шептать тебе на ухо то, что велел мужчина в чёрном. Ты и не заметила, как стала реально считать, что это твои мысли!
Она заливисто хохочет, но затем лицо её кривится.
– Но даже под дурманом ты отказалась писать то проклятое письмо. У тебя словно проблеск случился. Я говорила тебе всякие патетические вещи, что ты должна отвергнуть Райдена, чтобы спасти, а ты, наоборот, написала ему целое любовное послание!
– Но до него оно не дошло.
– Конечно, я не могла допустить, чтобы ты такое ему отправила! Он бы тут же из Вайшны за тобой прилетел. Я запаниковала и подсунула тебе сразу тройную дозу, чтобы ты всё же написала то, что нужно. Но потом что-то страшное случилось, ты стала, как кукла. Тебя забрали в Ристайл, и ты шла, как овечка на бойню. Я даже думала, уже не оклемаешься. Но вот ты здесь, десять лет спустя, всё ещё мозолишь мне глаза. – она презрительно кривит губы. – Вся такая правильная и замужем, а сама с порога кинулась охмурять Райдена!
Руби делает плавный шаг в её сторону. Сейчас я близка к тому, чтобы позволить ей сделать из Тиоры фарш. Но всё же я задаю ещё один вопрос:
– Точно не помнишь никаких примет связного? Может, на нём были какие-то символы, знаки, амулеты? Или хотя бы на визитке?
– А, на ней был странный значок, – вспоминает эльфийка. – Горящий глаз или глаз в костре – что-то подобное. И всё. Даже никаких букв.
Слышу внезапный резкий вдох и оборачиваюсь. Побледневшая Руби прикладывает руку ко рту. Я хмурюсь.
– Ты в порядке?
– В полном. Просто… мне хорошо знаком этот символ.
– Око пламени, – говорит Руби. – Его во время драконьих войн использовали ристайленские отступники.
– Те, что были против мира и существования драконьего альянса? – вскидывает брови Веспула.
– Те, задницы которых Вилле знатно приморозила, когда создала свою стену на месте дыры в защите Академии, – кивает Руби.
– Но ведь… мир уже был заключён на момент, когда меня начали травить дурманом, – теряюсь я. – Вряд ли они сделали это из мести, но зачем борцам за чёткое разделение драконов по расам пихать меня в жёны огненному?
Мы грозно смотрим на Тиору, но в глазах её полное безразличие.
– Мне откуда знать? – фыркает эльфийка. – Он со мной планами не делился.
– А ты и не любопытствовала, – ехидно договаривает Руби. Тиора фыркает.
– Он пообещал, что Вилле заберут, а Райден достанется мне, больше меня ничего не интересовало. Но обманул же, гад! – тянет она почти жалобно. – Как только Вилле увезли, проклятая карточка перестала работать! Я пробовала подсыпать Райдену остатки красного порошка, но это было непросто: к себе он не пускал, а в столовой попробуй ещё незаметно добавить что-то в чашку! А в итоге – никакого эффекта.
– Наверное, ей так легко живётся, – бормочет Веспула. – Такая пустота в голове, гуляет ветерок… И только какая-то неуловимая тоска на душе напоминает, что там должен был быть мозг.
Больше от эльфийки ничего не добиться. Даже будучи с нами предельно откровенной, она не слишком-то хороший источник информации. Мы втроём озадаченно смотрим на Тиору, после чего Руби высказывает то, что вертится у всех на языке:
– А что нам теперь делать с ней? Не отпускать же?
Дверь ректорского кабинета распахивается, и оттуда невозмутимо выходит Райден. Бессонная ночь на нём мало сказалась: он всё так же безукоризнен.
– С вашего позволения, леди, – улыбается он. – Будучи вайшнийским дипломатом я имею право наложить арест на любого подданного своей страны. Несмотря на то, что по закону сведения, добытые под чарами правды, нельзя использовать в суде, я уверен, наша старая подруга в итоге захочет повторить свои показания уже без воздействия магии.
Взгляд, полный туч и молний, обращается к Тиоре, и та съёживается на стуле.
– Райден! – лепечет она. – Я не хочу в тюрьму!
– А кто хочет? – разводит руками Веспула. – Особенно в тюрьму на нашей славной родине! Слышала, камеры там находятся под водой, сырость невыносимая, а солнца заключённые не видят. Так что когда ты выйдешь – если ты выйдешь! – ты будешь беззубой, бледной, насквозь больной…
Тиора не позволяет Веспуле продолжать со счастливым видом рассказывать обо всех ужасах, что её ждут. Она начинает скулить, по её щекам текут слёзы.
– Я просто хотела, чтобы ты обратил на меня внимание! – шепчет она, вскидывая взгляд на Райдена.
– Поверь, – отвечает он тоном, от которого даже мне становится холодно, – всё моё внимание будет обращено лишь на тебя, пока я буду доставлять тебя в Вайшну.
