Магия предназначения (СИ) - Морес Мила

- Может сначала поговорим? – я подшучиваю, пытаясь унять волнение.

- Сначала я избавлю тебя от девственности, а потом и поговорить можно, - он улыбается ласково, глаза светятся, ощущаю возбуждение в каждом слове.

На этот раз я лежу вдоль кровати, Калеан склоняется надо мной, пылко целует в губы. Его язык ласкает меня внутри, от чего тело покидают физические силы, кровь прилила к животу, все мышцы сводит.

Вопреки моим подозрениям, что платье исчезнет в секунду, этого не случилось. Калеан с особой осторожностью распорол его на мне одним когтем. Я еще больше задрожала от увиденного и от предвкушения. Моя грудь вывалилась из тугого корсета, представ перед мужскими глазами во всей красе. И, судя по его лицу, ему понравилось то, что он увидел, даже очень понравилось.

Калеан сжал ладонью мою грудь, отчего захотелось вскрикнуть. Я уже сама раскинула ноги, пытаясь приблизиться к его возбужденному члену, поскорее ощутить его касание между ног. Но он медлит, растягивает удовольствие, томит ожиданием. Проводит языком по груди, исследует каждый сантиметр кожи, оставляя на ней обжигающие следы. Губы прикасаются к низу моего живота, вызывая новую волну дрожи в теле. Его пальцы скользят между разведенными бедрами, ласкают клитор. Я закатываю глаза от удовольствия, и от нетерпения, хочу прижать его темную голову к своему возбужденному островку блаженства. Еще немного и я недвусмысленно намекну его голове, куда стоит примкнуть языком. Но он и сам понимает, как мне не терпится ощутить прикосновение к клитору, только дразнит меня, снова и снова обходя это место вокруг.

- Калеан, я уже готова, - говорю чуть дыша.

- Я вижу, Эни, - наблюдаю его улыбку между моими разведенными ногами, жду продолжения, он снова меня дразнит.

- Пожалуйста, Калеан…

Надеюсь, он не собирается перевернуть меня, чтобы пристроиться сзади. Это очень сексуально, но для моего первого раза будет слишком. Не успела я определиться с позой, которая для меня была бы комфортнее, он выбрал ее сам. Мощное мужское тело зависло надо мной, лежащей на спине с разведенными ногами. Я почувствовала в самом сокровенном месте прикосновение твердой головки, невольно сжала бедра и напряглась всем телом.

- Расслабься, Эни, - целует меня в шею, нашептывает на ухо, - ты так прекрасна. Мне так повезло, что ты моя жена, девственная жена. Хочу этим насладиться.

Снова поцелуи, жар между ног не утих, а только раздувается. Я готова насадиться на него сама, если он продолжит меня истязать мучениями. Но Калеан тоже на пределе. Он делает движение вперед, и член с легкостью проникает в меня, заполняя вход всей толщиной. Я ощущаю, какой он большой, и как мягко скользит внутри. Движения плавные, бережные, но я понимаю, что ему хочется вонзиться в меня со всей мыслимой силой. Он сдерживается, и я за это благодарна.

Еще один толчок вперед – и внутри меня что-то рушится, беззвучно, безболезненно, но Калеан при этом издал стон абсолютного блаженства, будто ничего лучшего в его жизни еще не случалось. И я готова поверить, что это так. Сейчас я ощущаю себя особенной. Я под мужчиной, который меня ценит, бережет, а может даже любит.

Движения Калеана стали ритмичными, он толкается в меня напористо, жадно целуя губы при каждой возможности. Я обхватываю ногами его спину, постанываю от приятного ощущения наполненности. Скользящие движения внутри дарят мне удовольствие, которое раньше сложно было себе представить. Калеан поглощен процессом всецело. Руками придерживает мои бедра, тянет на себя одновременно с толчками вперед.

- Энира-Белль, - чувствую, что предельная черта уже близко.

- Калеан, - шепчу его имя как комплимент.

А в следующий момент он содрогается с животным стоном, вырывающимся из груди, как звук разорвавшейся гранаты. Я дрожу вместе с ним, ощущая, как сжимается все внутри. Я не хочу его выпускать из себя, хочу продлить удовольствие.

Калеан обмяк, прилег рядом на бок, улыбается, слышу кошачье мурлыканье. Мою голову сам уложил себе на грудь, прижимает крепко и властно, целует в макушку.

Я думаю, говорить ему или не говорить? Могу ведь обидеть. Или нет.

Как сложно разобраться в этих постельных делах, если это твой первый опыт.

- Калеан, - шепчу несмело, глядя на уже расслабленное мужское достоинство, мирно лежащее перед моими глазами.

- Да, Эни, - в этих словах звучит вопрос.

- Вообще-то я еще не все, - не смогла сдержать легкий смешок.

- А мне показалось, что все. Ты дрожала вместе со мной, - говорит серьезно, и уже пытается заглянуть мне в глаза. – Ох, детка.

Быстрых движений я не разобрала, но опомнилась, когда голова Калеана оказалась между моими разведенными бедрами. Он повторил все знакомые мне ласки языком, отчего довел меня до оргазма за минуту. И в этот раз уже дико простонала я, не по желанию добавив что-то из кошачьего рычания.

- Теперь лучше? – смотрит на меня с улыбкой, будто это не тот Айсберг, с которым я познакомилась неделю назад. Передо мной сейчас другой человек. Да, властный, руководящий, слегка деспотичный, но вместе с тем заботливый и ласковый. Калеан – потрясающий мужчина и любовник, и я в который раз убедилась, что сделала правильный выбор.

- Ты – идеальный мужчина.

- А ты – идеальная женщина. И ты моя жена. Моя навсегда.

Последующие несколько дней мы не выходили за пределы комнаты, продолжая изучать тела друг друга, обучаясь премудростям секса вместе. Главным образом учиться пришлось мне, но и свою лепту по образованию девяностолетнего старца я тоже внесла, показав, какие прикосновения мне особенно нравятся, какие словечки быстро заводят. И сама-то научилась этому в компании Калеана, но выглядело так, будто я имела какие-то знания. По этому поводу я получила несколько вопросительно-подозрительных взглядов мужа, но быстро его успокоила, рассказав о том, сколько у меня было уединенных вечеров для изучения самой себя.

В постели, помимо поедания вкусностей, которые появлялись рядом с кроватью, мы много болтали, узнавая друг друга все лучше. Эти душевные беседы меня окончательно расслабили, и я начала чувствовать себя естественно в этой постели, будто я оказалась в доме, который давно искала.

***

- Эни, мне пора выходить на работу, - Калеан говорит все это утром, надевая белую рубашку, накидывая пиджак. - Кирам справляется, но мое отсутствие уже многим кажется странным. Можешь заняться своими делами, пока меня не будет.

- Я тоже хочу на работу, - поправляю на муже одежду, будто он и без того не выглядит безупречно.

- В этом нет необходимости, - тот самый деловой тон, который прочерчивает между нами невидимую полосу. А мне казалось, что она могла уже исчезнуть навсегда. И я боюсь, что это именно тот случай, когда я должна быть послушной девочкой.

- И я не могу возразить, потому что это будет означать, что я тебе перечу?

- Нет, Эни, - наклоняется, нежно целует, всматриваясь в глаза. – Я хочу, чтобы ты всегда была в безопасности. А наш дом – это лучшее место для этого.

- Но в башне я буду недалеко от тебя, там тоже безопасно, - мурлычу, лащусь, знаю, что он не может перед этим устоять.

- Эни, ты будешь дома, пока я не разыщу того, кто тебя похитил. Договорились?

Разочарованно киваю, но слушаюсь своего мужа, повинуюсь, хотя это противоречит моей природе. Не знаю, сколько я смогу вот так делать то, что мне велят. Рано или поздно кошке захочется на свободу, тем более, если она дикая.

- До вечера, дорогая жена.

- До вечера, дорогой муж, - копирую его слова и интонацию.

О любви мы так ни разу и не говорили, кроме того случая на свадьбе, когда он пообещал любить меня вечно. Но это было сказано о будущем, о возможных переменах, которые произойдут под влиянием магии предназначения. Пока что мы обходим эту тему стороной. Даже если бы начал он, я не знала бы, что ответить. Чувства определенно есть, но облачить их в слова сложно с учетом того, как мало мы знакомы.

Я решила вернуться к прежним мыслям, пока Калеан выполняет свои обязанности в башне. У меня ведь было много вопросов относительно смерти моего отца. Я так и не развязала тот клубок. Теперь и за кресло руководителя бороться не нужно, потому что в нем сидит мой муж. Я все-таки сделала то, что многие считали невозможным. Моя семья, так или иначе, вернулась к власти на восемьдесят втором этаже. Это заставляет меня ликовать. Вот бы еще выбраться в башню и посмотреть в лица тех, кто некогда смотрел на меня с лицемерным сожалением, обмывая за спиной косточки.