Лара Эдриан - Полночный покров
В центре кровавой бойни стоял Николай, брызги крови на лице и на черной рубашке, в руке пистолет со все еще дымящимся дулом от недавнего выстрела.
– Ты? – одними губами прошептала Рената, похолодев и не веря своим глазам. Она перевела взгляд на мертвое тело Якута, распростертое поверх мертвого тела женщины. – О господи, – прошептала женщина, пораженная тем, что он снова здесь, и еще больше – картиной смерти. – Ты... ты его убил?
– Нет, – мрачно покачал головой Николай. – Не я, Рената. Отверженный был здесь. – Он кивнул на большую дымящуюся кучу пепла в углу комнаты, именно от нее исходило зловоние. – Я убил отверженного, но не успел спасти Якута. Прости...
– Пистолет на пол, – приказала Рената, не желая слушать его извинения. Они ей были не нужны. Ее обуревали смешанные чувства: с одной стороны, жестокое убийство Якута заставляло ее испытывать к нему жалость, с другой – она все еще не верила, что он действительно мертв, с третьей – была рада его смерти. Но это не снимало вины с Николая. Она держала его на прицеле и сделала шаг вглубь комнаты. – Я сказала, пистолет на пол.
Николай даже не пошевелился.
– Нет, Рената, я этого не сделаю, пока Лекс жив.
Рената растерялась:
– А при чем здесь Лекс?
– В убийстве он замешан, не я. Это он привез сюда отверженного. Привез женщин, чтобы отвлечь отца и охрану, и дал возможность отверженному незаметно проникнуть в эту комнату, чтобы убить Якута.
Рената слушала, но пистолет не опускала. То, что Лекс подлый и коварный, она знала. Но убить отца? Неужели он на это способен?
И в этот момент на пороге появились Лекс и охранники.
– Что здесь происходит? Что э...
Лекс не договорил, краем глаза Рената видела, как он перевел взгляд с кровати, где лежал убитый Сергей Якут, на Николая, затем чуть отступил и взорвался яростью:
– Ах ты, сукин сын! Убийца! Как ты посмел?!
Он рванулся к Николаю, но без особого энтузиазма, и сразу остановился, как только Нико, оставаясь абсолютно спокойным, навел на него свой девятимиллиметровый. Он даже бровью не повел, когда в поддержку Ренаты все охранники ощетинились пушками.
– Лекс, сегодня ночью я видел тебя в городе. Я тоже был в том заброшенном доме. Там ты оставил наживку, чтобы приманить отверженных. Одного из них ты привез сюда... Я все это видел собственными глазами.
Лекс усмехнулся:
– Врешь, мать твою... Ничего такого не было.
– Что ты пообещал отверженному за голову своего отца? Деньги кровососам не нужны. Им нужна живая человеческая плоть. Кого ты ему предложил – Ренату? Или нежнейшую плоть девочки?
Рената похолодела. Она метнула взгляд в сторону Лекса, тот, медленно качая головой, презрительно усмехнулся:
– Чтобы спасти сейчас свою шкуру, ты придумаешь и скажешь все что угодно. Кто, как не ты, прошлой ночью угрожал убить моего отца?! – Лекс повернул голову в сторону Ренаты. – Ты ведь слышала это?
Рената неохотно кивнула, она помнила, как Николай при всех заявил Якуту, что кто-то должен его остановить и положить конец его кровавым преступлениям.
И вот Николай вернулся, и Якут мертв.
«Пресвятая дева», – подумала Рената, невольно бросив взгляд на окровавленное тело вампира, который в течение двух лет практически держал ее в плену и вот теперь лежит бездыханным.
– Моему отцу ничего не угрожало, пока Орден не проявил к нему интерес, – продолжал Лекс. – Вначале было неудачное покушение, а сейчас все удалось – он убит. Ты затаился, чтобы нанести точный удар. Ты привез сюда отверженного и выжидал удобного момента. Теперь я понял: ты изначально появился здесь с единственной целью – уничтожить моего отца.
– Нет. – Ледяной голубизны глаза Николая полыхнули янтарным пламенем. – Лекс, ты единственный, кто был заинтересован в его смерти.
Даже не заметив, а интуитивно почувствовав, что палец Николая напрягся, готовый нажать на спусковой крючок, Рената нанесла ему ментальный удар. И хотя она испытывала отвращение к Лексу, продолжение кровавой бойни пережить была не в силах. Николай взвыл, выгнулся, как от электрического разряда, лицо исказилось болью.
Ментальный удар эффективнее любой пули заставил Нико упасть на колени. Охранники влетели в комнату и мгновенно завладели его пистолетом и всем остальным его боевым арсеналом. Четыре ствола уткнулись ему в голову, осталось только приказать. Один из охранников, опережая события, взвел курок, намереваясь увеличить количество трупов за эту ночь.
– Отойдите от него, – потребовала Рената. Она посмотрела в искаженное злобой лицо Якута-младшего, чьи глаза, рассеченные тонкими линиями зрачков, горели огнем, а из-под верхней губы выступали острые кончики клыков. – Лекс, прикажи им отойти. Убить его сейчас – значит самим превратиться в убийц.
Невероятно, но в этот момент Николай, а не кто-то другой рассмеялся. Он поднял голову – с некоторым усилием, поскольку все еще испытывал парализующее действие ментального удара.
– Рената, он должен меня убить, для него оставить свидетеля – большой риск. Разве не так, Лекс? Разве тот, кто знает твои грязные тайны, может остаться в живых?
Лекс вытащил свой пистолет и приставил его ко лбу Николая. Он зарычал, руки его дрожали от плохо сдерживаемой ярости.
Рената застыла в напряжении и ужасе, Лекс в любую секунду мог спустить курок. Противоречивые эмоции раздирали ее на части – ей хотелось поверить словам Николая, что он невиновен, но она боялась это сделать. Неужели то, что он рассказал о Лексе, правда?
– Лекс! – В гнетущей тишине комнаты голос Ренаты прозвучал как удар грома. – Лекс... этого делать не надо.
Она приготовилась нанести ему удар, но в это мгновение Лекс медленно опустил пистолет, заворчал и отступил.
– Я хочу только одного: чтобы смерть этого гада была долгой и мучительной. Отведите его в зал и свяжите, – приказал он охранникам. – А потом наведите в доме порядок. Один из вас вернется сюда и позаботится о теле моего отца. Еще один отправится к девицам, что я привез, сотрет им память и вышвырнет вон. Приступайте.
Охранники потащили Николая в зал, а Лекс повернулся и мрачно посмотрел на Ренату:
– Если он дернется, не бойся потратить всю свою силу, уложи этого сукина сына.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
– Пардон муа, мсье Фабьен, вам звонит некий мистер Алексей Якут, – доложил личный секретарь.
Эдгар Фабьен презрительно отмахнулся и продолжил любоваться, глядя в зеркало шкафа, своими новыми брюками, сшитыми по индивидуальному заказу и сидевшими на нем безупречно. Шла примерка нового костюма, и Фабьену дела не было до какого-то там Алексея Якута.
