Татьяна Корсакова - Беги, ведьма
– А что это ты не ложишься? – Зоя Петровна переступила порог, подняла книгу, пристроила на тумбочку. Сама она выглядела сонной, наверное, тоже вздремнула на посту.
– Хотела почитать и, похоже, уснула. – Арина потянулась, разминая затекшую поясницу, бросила быстрый взгляд на стену: никаких посторонних теней, ни дамы, ни борзой. – Который час?
В палате не было не только зеркал, но и часов. Это выбивало из колеи.
– Половина второго ночи. – Зоя Петровна зевнула. – Иди-ка в постель. Если уж спать, то в нормальных условиях.
Если уж спать, то в своей кровати, а не в палате элитного дурдома. Но от Зои Петровны тут мало что зависит, поэтому и озвучивать эту мысль не стоит. Арина послушно перебралась со стула в кровать, позволила укрыть себя простыней.
– Духотища у тебя! – Зоя Петровна распахнула окно, впуская в палату свежий ночной воздух. – Зачем закрылась? Задохнешься же в такую жару!
– А что с кондиционером? – спросила Арина, откидываясь на подушку.
– Не знаю, вроде бы сломался. Лидка завхозу заявку написала, но Никодимыч наш – мужик основательный и неспешный, поэтому не закрывайся пока. Хоть какой-то воздух. И засыпай, во сне силы возвращаются.
Это у кого как. Кому-то, может, сны и на пользу, а вот ее совершенно выматывают. Особенно сны, в которых она – не она.
– Спокойной ночи, – сказала Зоя Петровна и прикрыла за собой дверь.
– Спокойной. – Арина помахала ей рукой. И тень на стене, теперь уже точно ее собственная, тоже помахала. – Мне нужно отдохнуть, – сказала Арина, глядя на тень. – Слышишь ты меня? Больше не лезь в мой сон!
Конечно, это была не та тень, но Арина знала – ТА тоже слышит.
…Когда-то у нее получалось. В прошлой жизни она умела путешествовать во сне, могла затянуть в свой сон Волкова. Может, получится и сейчас? Она соскучилась. Легко соскучиться, когда вас разделяют не время и не расстояние, а жизнь и смерть, когда само прошлое больше похоже на сон, чем на реальность. А реальность – это палата-одиночка в доме для душевнобольных. Не факт, что получится, но попробовать-то можно?
…Ей снился пряничный домик, затерявшийся в одичавшем вишневом саду. Домик подмигивал чисто вымытыми окнами и зазывал в гости распахнутой настежь дверью. Домик помнил ее и радовался встрече. Ей оставалась самая малость – переступить порог.
Внутри было тихо, сладковато пахло догорающими в камине вишневыми полешками и горечью свежесваренного кофе. Арина прошла на кухню, посидела за столом, разглядывая оставленные ножом раны на дубовой столешнице. Раны затянулись и чуть поблекли. Арина провела пальцем по особо глубокой и длинной борозде к граненому стакану с букетом засохших безвременников, вздрогнула, встала из-за стола, оглядела свой такой знакомый и почти позабытый дом. Из полуприкрытой двери, ведущей в комнату, доносились звуки музыки, печалился о чем-то несбыточном альт, и сердце испуганно сжалось.
– Это мой дом и мой сон. Я всему тут хозяйка, – сказала Арина, распахивая дверь.
…Комната была пуста. Серый пепел в камине, серая пыль на полу, серые клочья паутины под потолком и плач невидимого альта.
– Волков, – позвала она, уже зная, что он не пришел. – Волков, ты где?
Нигде. В этом сне никому нет места, даже ей самой. Слишком тоскливо, слишком душно. Пора уходить.
Соль, рассыпанная на журнальном столике, была единственным белым пятном в сером мире ее воспоминаний. Можно пройти мимо, а можно оставить записку. Если Волкову когда-нибудь приснится эта комната, он ее увидит.
«Волков, ты мне нужен! Арина».
Черная вязь слов на белом соляном фоне. Если в доме не будет сквозняков, записка сохранится надолго. Нужно лишь поплотнее закрыть за собой дверь…
Ее разбудили солнечный свет и чириканье воробьев. Еще один погожий денек в аду. Блэк лежал у окна, Аринино пробуждение он встретил приветственным рыком.
– Привет! – Она зевнула и сползла с кровати. Что ни говори, а сны выматывали. Особенно такие сны.
Легче стало только после душа. Чистое белье и одежду Арина нашла на стуле, видимо, Зоя Петровна принесла, пока пациентка спала. Как бы то ни было, но к тому времени, как запертая дверь открылась, Арина уже сидела на стуле, полностью одетая, готовая к испытаниям нового дня. В том, что испытания не заставят себя долго ждать, она не сомневалась.
– Доброе утро! Как спалось?
В палату с пластиковым подносом в руках вошла Лидия. На подносе стоял стакан воды, лежал шприц и несколько таблеток.
– Спасибо, хорошо. – Арина решила быть тихой и милой. Возможно, к тихим пациентам в этом дивном месте проявляют чуть больше снисхождения и, что гораздо важнее, дают чуть больше свободы.
– Это замечательно. – Лидия улыбнулась профессиональной улыбкой. – Я рада, что лечение идет вам на пользу.
Лечение не идет ей на пользу, но тихие пациенты не спорят с персоналом.
– Давайте-ка сделаем укольчик витаминов, и вам станет еще лучше.
Кто бы сомневался! Арина послушно протянула руку, отворачиваться и закрывать глаза не стала, почти со спартанским спокойствием наблюдала за действиями Лидии. Содержимое шприца странного бурого цвета, которое Хелена называла витаминами, вызывало особые опасения, но тихие пациенты не задают вопросов. Таблетки Арина проглотила без дополнительного приглашения, запила водой из стакана, вопросительно посмотрела на Лидию.
– Откройте рот, пожалуйста. – Во взгляде медсестры появился холодный блеск.
– Зачем?
– Таковы правила.
– Как вам будет угодно. – Арина открыла рот, даже язык высунула.
– Очень хорошо. Спасибо! – Лидия удовлетворенно кивнула.
– А теперь я бы хотела поесть. – Получилось просительно, даже жалостливо. – Аппетит в последнее время зверский.
– Это легко организовать, – сказала Лидия, забирая поднос. – До меня дошли слухи… – Она не спешила уходить, сверлила Арину пристальным взглядом. – О вчерашнем инциденте.
– Недоразумении, – поправила Арина.
– Недоразумении, разумеется. – Медсестра кивнула. – Позвольте дать вам маленький совет.
– Конечно, буду вам признательна.
– Хелена Генриховна очень не любит такие… недоразумения. – Совет прозвучал как угроза. Интересно, так и было задумано? – Вам следует быть любезнее с медперсоналом. В нашей клинике все усилия сотрудников направлены на то, чтобы обеспечить больным максимальный уровень комфорта и избежать… недоразумений. Вы меня понимаете?
– Понимаю, кажется. – Таблетки начали растворяться в желудке, и теперь Арина шкурой чувствовала максимальный уровень комфорта, который они ей обеспечивали.
– Я распоряжусь насчет завтрака, – пообещала Лидия перед тем, как выйти из палаты.
