Бес/з любви (СИ) - Алиферцева Ада

23 – Поза зайца-кролика

На них смотрели все. Кто с восхищением, кто завистью, кто с любопытством. Алька и Олег – две крайности – прекрасно дополняли друг друга: хрупкая и массивный, возвышенная и приземенный… У Олега был один институтский приятель, так он выбрал себе девушку, которая была очень похожа на него самого. Их постоянно принимали за брата с сестрой, хотя никаких родственных связей у них не нашлось. Оба кудрявые, смуглые, черноглазые, весёлые они вызывали странное чувство в Олеге, и только сейчас он смог его понять: каждый любил в другом лишь своё отражение, между не было той искры, того напряжения, того… Всего, что происходило между спортсменом и йогиней. Сейчас Олег понимал, что ни за что не променяет йогиню на самую «удобную» девушку. Несмотря на благодушное настроение, прогулка с Алькой давалась мужчине не так уж просто.

– На тебя все смотрят, – проворчал Олег, ощущая, что на его «добычу» легко могут позариться. – Такие взгляды бросают. Вон один шею чуть не свернул!

– Разве? – йогиня сбросила задумчивость. – Всё потому, что я в этих странных вещах, – современное одеяние, действительно, шло ей необыкновенно.

– Угу, а думаешь –когда в пижаме расхаживала, на тебя меньше пялились? – усмехнулся Олег, который нёс пакет, но теперь не со сдобой, а с их постиранными, ещё влажными вещами.

– Хочешь подработать моим телохранителем? – догадалась девушка.

– Типа того… – Олег понимал, что вряд ли удастся постоянно следовать за йогиней. – Завязывай со своими одиночными прогулками.

– О, проснулся собственник, – усмехнулась Алька.

– Просто я за тебя переживаю! – Олег не обратил внимания на иронию. – Так что мы дальше?.. Подразумевалось: «Пойдём ко мне?»

– Ну… вот музей. Пойдём, – Алька кивнула на желтое здание с колоннами.

– Культурная программа? – поник Олег. – Да ещё и живопись… На вернисаже как-то раз…

Весь следующий час прошел в переходах из безлюдного одного зала в другой, в минутном рассматривании каждой картины: само полотно, автор и название, рамка… Для Олега эти этапы стали проходить всё быстрей и быстрей, то есть окинув взглядом очередную картинку, он начинал изумляться тому, как его спутница серьёзно разглядывала произведение, а иногда даже закрывала глаза, изредка приближал к полотну руки… В поведении йогини не было логики. По крайней мере, она была выше понимания Олега. Например, красивую, интересную картину с множеством нарисованных предметов, в богатой рамке и огромной «родословной» Алька могла практически не заметить, но зато у невнятной мазни стояла долго, словно прислушиваясь.

Отвлёкся мужчина от созерцания своей спутницы лишь в последнем зале, куда приехала довольно любопытная выставка. Здесь даже было несколько посетителей! А сама выставка представляла собой вот что: на стенах фотографии – большие и яркие, а под ними – маленькие картинки. Приглядевшись, спортсмен узнал на фотографиях известных музыкантов, актёров, даже политиков… Разряженные в странные костюмы, поставленные в ещё более странные декорации, они «играли» в старые картины.

– Вот это здорово! – сказал Олег громко, чем схлопотал убийственный взгляд йогини.

– Нравится? – уточнила Алька.

Олег присмотрелся. Да, конечно, нельзя полностью передать то, что там сто лет назад нарисовали: тут рубашка не того цвета, там – гитара не так стоит.

– Вполне… – одобрительно кивнул Олег. – А вот ты придираешься!

– Не спеши с выводами. Лучше сравни… Вот на оригинале мужнина смотрит с достоинством, а на копии – со спесью. Гордость-гордыня, понимаешь?

– Эм… А что по поводу этой скажешь? – он указал спутнику на портрет.

– На новой картине героиня загорелая и с маникюром.

Тут уж спортсмен не стал спорить.

–… и глаза не такого оттенка, да и формы… – продолжала перечислять «зануда», – но самое главное – нет ощущения. Образа нет.

И дальше молодые люди продолжили игру «найди отличия». Интересно, что оказалось – Альке известны оригиналы (в институте она даже спецкурсом выбрала культурологию), а вот в «публичные люди современности» – для неё сфинксы. С Олегом всё обстояло с точностью до наоборот.

– …как же ты не знаешь? – не мог поверить Олег. – Она ж из «ящика» не вылезает! Выложили видео в инет, где она с бой-френдом развлекалась.

– А кто снимал?

– Да кто… – Олег понял, что у Альки настоящий талант «наносить» вопросы. Мужчина мог бы соврать, что камера была закреплена, но он прекрасно помнил, что она двигалась так, как будто снимал профессиональный оператор. Значит, горячее видео появилось в сети не случайно, – Наняли кого-то. Чтобы на скандале рейтинги свои поднять.

– Ты не шутишь? – Алька даже забыла о картинах. – В каком смешном мире ты живёшь. Выставить на показ своё… нижнее бельё. Перед всей страной. Это ведь позор!

– А ты в другом?!

– Да.

– В отсталом мире! – слегка разозлился Олег. – Сейчас это – норма. Стал народ забывать – скандал. И чем хуже, тем лучше! И ещё, говорят, не важно – хвалят или ругают, главное, чтоб внимание обратили.

– Я и говорю – странный мир, – упрямо повторила йогиня, и вернулась к просмотру. – Тут ты сам скажешь!

– Так, кто тут у нас нарисован? Танцовщица… – присмотрелся Олег, – ну так понятно – в тряпки-то её завернули, на фоне поставили, а плечи у неё не развернуты. Какая из неё танцовщица!

– Талантливый ученик, – улыбнулась девушка.

– Талантливый учитель! – и Олег обрадовался. – А картины-то кончились. Пойдём – тут парк был хороший!

* * *

Парк, действительно, был хорошим … лет десять назад, когда Олег его и посещал в последний раз. Впрочем, сейчас здесь появилась особенная прелесть, которая, наверное, была присуща послереволюционным усадьбам: разросшиеся кусты, разорённые клумбы, склонённые к земле деревья… Иногда попадались воспоминания о детской площадке – деревянные статуи, которые, словно осквернённые идолы, валялись на земле. Было тихо-тихо. И ещё тише всё казалось, замирая от шагов редких посетителей. На выходе Олег купил Альке мороженое, от которого та пробовала отказаться:

– У тебя всё постоянно сводится к еде и любви.

– А к чему ещё?! – Олег напряг память, которую не тренировал так, как свои мышцы. – Голод и любовь движут миром! Шиллер, между прочим.

– Ну, и не прав был твой Шиллер, – Алька смотрела на асфальт, потрескавшийся от жары, холода, времени и немного от взгляда йогини.

– Он не мой. Он общий великий философ. У тебя такие странные пробелы в образовании… Не проходили философию?

– Проходила, – уныло откликнулась Алька, – нам сказали, что всё старьё нужно сбросить с какого-то корабля… Учили теорию нашего профессора.

– С корабля современности? Ну, неоригинально… – Олег решил потренироваться в «нанесении» вопросов. – Материалы у него и покупали?

– У него, – улыбнулась Алька догадливости спутника. – Давай сюда своё мороженое – растает. Ой, какое-то оно странное!

«Честное слово, я не специально!!!» – чуть было не начал оправдываться мужчина, но вовремя прикусил язык. Такое зрелище Олегу нельзя упускать.

– Как же его есть? – Алька вертела в руках нечто подозрительно розовое и откровенно вытянутое.

– Как обычно! Кусай, лижи… – Олег заставил себя не произносить главного. – Кх, что мне учить тебя мороженое есть?

– Когда-то в школе нравилось, – не позволила отобрать угощение йогиня. – Пломбир. Эскимо…

– Что поделать, – развёл руками Олег, высматривая скамеечку поудобней, – Теперь вот это выпускают. Сам видел – больше ничего не оставалось. Жара!

Под предлогом того, что мужчине нужно посидеть-отдохнуть, пока Алька угощается, Олег затащил девушку в заросли цветущего шиповника, которые очень удачно скрывали скамейку от любопытных взглядов. К слову, в парке всё равно никого не наблюдалось, но мужчина решил не рисковать нервами какой-нибудь бабули или, наоборот, молодой мамаши. Устроившись поудобней, мужчина принялся голодными глазами следить, как лакомится его спутница: показывается острый язычок, ловит каплю тающего от жаркого дыхания мороженого, неспешно проводит по всей длине…