Дочь кузнеца, или Секреты Средневековой стоматологии (СИ) - Ламар Ноэль
- Вот как? – удивлённо поднял бровь старейшина. – Впервые слышу, чтобы юная девица, да ещё незнатного звания преуспевала в столь сложных ремёслах, как кузнечное дело да врачевание. Что ж, возможно, и впрямь ей дар свыше дан, поживём – увидим. Так, значит, хочешь своим промыслом под эгидой нашей заняться? Судя по рекомендации барона, мастер ты толковый. Так что обоснуйся да приступай к работе. Пойдёшь сейчас к секретарю, он тебе устав гильдии нашей передаст. Помни, что соблюдать его следует неукоснительно. Один раз за тобой проступок заметим, будешь на собрании мастеров, как нарушитель, обличён. За второй проступок штраф виновного ждёт, и немалый. Ну а оступишься трижды – с позором будешь навеки изгнан из гильдии и за пределы города. Да и взносы вовремя платить не забывай, иначе лишишься права на заказы. Осознал ли ты это, мастер Лидс?
- Так точно, сударь, как не понять, - отвечал кузнец. – Доверие ваше да рекомендацию господина барона оправдать обязуюсь и ни в чём против законов здешних вовек не пойду, отродясь за мной худого не числилось.
- Да будет так. А теперь ступай, прочти устав да бумагу подпиши с обещанием свято чтить его положения. Дальше сам за себя отвечаешь, но барство наше оружейное тебе впредь порукой будет, ежели не возведёшь какой вины на себя.
Староста вернулся в своё кресло, давая понять, что аудиенция окончена. Мы с отцом ещё раз поклонились и вышли из кабинета..
Отыскав секретаря, кузнец исполнил все необходимые формальности с бумагами, и мы отправились восвояси, прихватил с собой копию устава гильдии, которую обязан был иметь при себе каждый мастер. Свой визит к бургомистру отцу пришлось отложить на завтра: сегодня ему предстояло тщательно изучить устав, чтобы узнать о своих новых правах и обязанностях. Мы вернулись в дом нотариуса.
Вечерело. Накануне ужина ко мне в комнату кто-то постучался. Я открыла дверь – на пороге стоял Арнольд. Признаться честно, в суете и хлопотах нынешнего дня я совсем забыла о наших спутниках-музыкантах, которые спозаранку ушли давать представление.
- Арни, как я рада тебя видеть! – непритворно воскликнула я. – Ну что, удался почин? Благосклонна ли здешняя публика к вашим выступлениям?
- Прекрасная Лира, благодарю, всё прошло удачно, - отвечал мне юноша, но в голосе его радости не слышалось. – Осыпали нас нынче монетами, словно дождём. Народ тут не чета деревенскому, люди сплошь зажиточные да щедрые. Но пора нам в дальнейшие странствия. Мы, бродячие артисты, словно птицы небесные. На одном месте долго задерживаться не приходится, иначе всё заработанное на поборы стражников уйдёт. Не больно-то нас власти жалуют. Проститься я пришёл, милая Лира. Как знать, может, больше и не увижу тебя на этом свете… Разве только…
Менестрель помедлил с минуту, и, наконец, решился сообщить недосказанное.
- Если ты согласишься бежать со мной навеки! Признаться хочу: с тех пор, как я встретил тебя в той деревне, нет покоя сердцу моему. Одна ты в нём царишь. Что ни делаю, чем ни заниамаюсь – в мыслях твои дивные синие глаза, подобные драгоценным сапфирам. И есть в тебе, помимо красы, что-то неуловимое, чего и словами не могу описать. Словно не из нашего ты мира, а явилась дивным виденьем из каких-то легенд…Прошу тебя, стань моей дамой сердца и раздели со мной все будущие пути! Да, я человек небогатый, но, клянусь честью дворянина, хоть и обедневшего: я стану твоей защитой и опорой на всю будущую жизнь, и буду самым верным рыцарем. Что скажешь на это, прекрасная дева?
Я была озадачена этим неожиданным признанием. Конечно, женская интуиция мне и раньше подсказывала, что музыкант неравнодушен ко мне, но таких глубоких чувств и серьёзного предложения я никак не ожидала.
- Арни…Выслушай меня и пойми, - я с грустью опустила глаза. – Не могу оставить я своего отца без опоры, нет у него никого в мире, кроме меня. Мой побег убьёт его. Но и не в этом одном дело. Возможно, батюшка и благословил бы наш союз. Да только… Скажу тебе без лукавства: не люблю я тебя. Ты юноша благородный и милый, и до конца дней я буду тебе благодарна, что вызвался быть нашим проводником. Но, как говорится, сердцу не прикажешь. Ты для меня добрый друг, и люблю я тебя сестринской любовью. Так что пойми и прости меня…
- Что ж, добрая девушка. Насильно мил не будешь, - вздохнул мой обожатель. Прошу только тебя, не откажи мне в последней просьбе…
Он снял со своего изящного пальца серебряный перстень с дворянским гербом и протянул мне.
- Возьми в память обо мне. Это фамильная ценность нашего заморского дома Нассау, от предков мне достался. Как гласит поверье нашей династии, он защищает от бед и приносит удачу носящему. И ещё. Если встретится тебе кто из рода моего на жизненном пути, покажи этот перстень, и тебе всегда помогут в любой беде, как другу фамилии. Такая у нас традиция.
Я не смогла отказать ему и надела подарок на свою руку.
- Спасибо тебе, ты и вправду благородный рыцарь. Я всегда буду беречь твой дар и молить за тебя небеса. Храни тебя Господь на всех путях, - я с искренним чувством признательности перекрестила юношу.
- Прощай, моя прекрасная дама! Будь счастлива! – Арнольд поклонился и вышел прочь. Я ещё долго смотрела ему вслед, чувствуя в сердце светлую грусть.
Пришёл новый день, и наутро отец поспешил с визитом к бургомистру. На этот раз он наотрез отказался взять меня с собой, объясняя, что к столь высокой персоне простую девицу не допустят без нужды, а его посещение обосновано необходимостью войти в сословие горожан. Я согласилась и пожелала ему доброго пути.
Голове моей не давали покоя мысли о нашем дальнейшем обустройстве. Не зная, у кого спросить совета, я постучалась в кабинет мэтра Хаксли. Нотариус благосклонно принял меня. Я стала расспрашивать, где бы он рекомендовал нам найти постоянный очаг, ведь вечно пребывать в статусе гостей мы с отцом не можем. Добрый наш хозяин рассказал, что в городе есть несколько заброшенных строений, по разным причинам покинутых владельцами: чью-то семью напрочь выкосили болезни, кто-то перебрался в другие места. Бесхозное жильё, по закону, можно занять, уплатив в городскую казну соответствующую пошлину за строение да за землю. Он посоветовал мне самой осмотреть такие дома и приказал одному из слуг сопроводить меня по городу, указывая путь.
Я просмотрела несколько пустующих домиков, но они были недостаточно просторными для того, чтобы оборудовать в них мастерскую. Только к концу дня старания увенчались успехом. Мы дошли до одого из ремесленнических кварталов, и я, наконец, увидела то, что искала.
Как рассказал слуга, в прошлом это здание принадлежало местному кожевеннику, который по какой-то причине покинул здешние края, оставив хозяйство в ведение городской управы. Дом, построенный из местного камня с крышей, покрытой черепицей, и запиравшимися деревянными ставнями окнами, имел размеры примерно в тридцать-сорок квадратных метров. Снаружи он был окружён небольшим садом, уже довольно заросшим сорняками.
Ворота были не заперты, и мы вошли внутрь. Внутри дома стены были оштукатурены и покрашены в светлые тона. Пол в жилище оказался деревянный, а потолок балочный. Я осмотрела основные помещения: кухню, спальню и мастерскую. Маленькую кухоньку прежние хозяева оборудовали печью, столом и стульями. Спальня порадовала прочной кроватью и пустым сундуком. В относительно просторной мастерской лежали остатки кожаных полотен и пара заржавевших инструментов.
В целом, решила я, это здание можно считать простым и функциональным жильем, которое обеспечит нам с кузнецом рабочие и житейские потребности. Я поспешила домой, чтобы побыстрее рассказать отцу о своей находке.
Кузнец, уже вернувшийся от бургомистра, тоже поделился хорошими вестями. Его желание поселиться в городе, благодаря рекомендации барона, было принято благосклонно, и он получил разрешение на жительство. Я, в свою очередь, рассказала о столь нужной нам находке. Кузнец тут же отправился со мной осмотреть заброшенный дом, и, изучив обстановку, остался доволен. Предстояло только утрясти формальности и переехать.
