Белое море (СИ) - Левин Анна

Идти с ним бок о бок было удовольствием ниже среднего, но я чинно следовала всем правилам приличия, ни на секунду не пропуская скопившееся раздражение. У лестницы он оставил меня, пожелав хорошо отдохнуть, и напомнив, что к завтраку положено явиться ровно в семь утра. Ранний подъем исключал ночной отдых, учитывая, что часы уже отбили четыре, но чего еще можно было ожидать от Всеслава?

В моей комнате за эти пару месяцев ничего не изменилось, даже вещи лежали там, где я их оставила. Я с удовольствием избавилась от дорожной одежды, приняла ванну, нырнула под одеяло, глядя, как по стенам прыгают неясные тени. Дом, я дома! Какое прекрасное чувство! Пусть меня не любит брат — наследник рода, и даже моя собственная мать, я все равно счастлива в Сколлкаструме!

Здесь умерла моя сестра, здесь я впервые приняла истинный облик, здесь я познала много боли и страха, но были и хорошие воспоминания, которые сейчас мелькали перед моим внутренним взором.

Не чувствуя усталости, я все же заснула, и с большим трудом поднялась через час, когда ко мне явились служанки.

— Простите, сударыня, пора вставать.

Да, нужно подготовиться к завтраку, чтобы предстать пред очи семьи в бодром состоянии, идеально одетой и готовой к новому деятельному дню.

Благодаря службе наравне с мужчинами я могла самостоятельно обходиться в быту, но после долгого отсутствия дома лучше дать служанкам возможность выполнять свою работу, и не подчеркивать свое отличие от иных дракониц высокого положения. К тому же никому еще не повредил массаж в сочетании с последними сплетнями, особенно учитывая, что почти все они касались Ярогнева, его разгулов, недовольства Всеслава и реакции северян. К негодованию наследника нашего рода, недостойные выходки не вредили, а даже работали на репутацию Ярогнева, вызывая понимание и одобрение среди драконов. Они явно симпатизировали сударю Беломорскому, который не только обеспечивал безопасность севера, но и мог весело покутить в таверне. Поэтому Всеслав и был так груб при встрече: нервничает, злится, а сделать ничего не может, вот и срывает злость на каждом, кто дорог Ярогневу.

Убедившись, что мой внешний вид соответствует всем принятым дома требованиям, я спустилась в сопровождении служанок в столовую, где уже собралась семья.

— Дочь, Ярослава, приветствую! — отец искренне мне улыбнулся, и тепло поцеловал в лоб.

— Благодарю, отец! Я так рада снова оказаться дома!

— И мы тебе рады, — он рукой указал на присутствующих, которые совсем не испытывали приписываемых им чувств.

— Добро пожаловать, — в глазах матери не отразилось ничего, кроме желания скорей перейти к завтраку.

— Матушка, милая, — я поцеловала ее руку, которую она нетерпеливо выкинула мне навстречу, и так же быстро отняла, вытерев ладонь о платье.

Всеслав нахмурился от такого нарушения этикета, и поздоровался со мной куда сдержанней, чем я ожидала, и даже сопроводил на мое место, галантно пододвинув стул. Да, дражайшая матушка любого заткнет за пояс своей нелюбезностью!

Мы приступили к еде, и первое время мужчины обсуждали дела рода, пока женская половина хранила нерушимое молчание. По идее, именно мать должна была расспрашивать меня о дороге из Академии, моей успеваемости, экзаменах, родовитых подругах, да вообще о любых новостях, касающихся меня, но ее интересовало лишь содержимое тарелки.

Видимо, отец тоже так считал, поэтому, перехватив ее взгляд, посмотрел уж слишком выразительно, чтобы его можно было проигнорировать.

— Дочь, — матушка обратилась ко мне без малейшего желания что-либо спрашивать, — как ты добралась из Академии? Мы ждали тебя раньше, твой брат был вынужден бодрствовать всю ночь.

— Увы, дороги сильно замело, и мы продвигались медленно, чтобы не рисковать. А в Академии меня сильно задержали подруги, которые не могут дождаться встречи в столице.

— Насколько мне известно, ты стала безоговорочным лидером среди девушек, — сдержанно сказал отец, но было видно, что ему это пришлось по вкусу.

— Мне нравится достойное общество, и в Академии я завела дружбу со многими достойными драконицами. Например, с сударыней Черноречной и ее льевольской кузиной мадмуазель Де Ла Фонтен.

— Отрадно это слышать, дочь, — столь звучные фамилии благотворно подействовали на матушку, раз она соизволила подать голос без понуждения.

— У наших младших просто талант подчинять себе Академию, — тонкая ирония Всеслава не укрылась ни от меня, ни от отца.

— Говоря о младших, я отправил твоему брату приказ немедленно вернуться в Сколлкаструм.

— Отец, не стоило вам этим заниматься, я бы и сам…

— Не волнуйся, составление писем — не самое сложное занятие из тех, что мне доводилось выполнять.

Всеслав вернулся к завтраку, но его мрачное лицо лучше любых слов говорило о недовольстве. Ему ведь нравилось распоряжаться, приказывать: отправляйся туда, возвращайся оттуда, без моего ведома ни шагу! И ведь с таким же упоением он и мной помыкать будет, если я не выйду замуж до того, как он встанет во главе рода! Да уж, после такой перспективы и старший сын лорда Дартмура не кажется неизбежным злом. Наоборот, с его помощью как раз и можно избежать зла — жизни под контролем Всеслава. Узнать бы еще, какой он, этот жених…

— Я рада, что брат Ярогнев скоро вернется! Мне не терпится передать ему все приветы, горячие пожелания и иные знаки внимания, выраженные нашими преподавателями. Уж очень все боятся, что нынешний сезон им опять придется коротать без сударя Беломорского.

Мои слова порадовали отца, гордящегося оказываемым уважением его детям, и еще сильней разозлили Всеслава, который, однако, нашел в себе силы обойтись лишь презрительной ухмылкой. Но моя цель была иной — затронуть истинно интересующую тему.

— А еще перед отъездом я встретила некоторых попечителей. Они также засвидетельствовали вам, отец, свое почтение, и выразили надежду на встречу в столице.

— И кто это был?

— Господин Круторогов, лорд Дартмур и господин Яркан.

Женская хитрость, подаваемая с самым невинным и неосведомленным видом, приносит блестящие результаты.

— Что же, надо будет ответить на их любезности, когда мы увидимся через пару дней, — заметил отец с самодовольной улыбкой. — Знаешь ли ты, дорогая супруга, — обратился он к матушке, — что лорд Дартмур решил зимний сезон провести в нашей столице?

— Какая новость! — ее удивление было изумительно искренним, хотя я не поверила, что они не обсуждали это раньше. — А его семейство прибудет?

— Разумеется! Насколько мне известно, его старший сын господин Эксетер выразил самое настойчивое желание провести зиму за границей.

— Вы имеете в виду наследника рода, который первый год отучился в Академии, а потом — вернулся на родину?

— Да, дочь. Мы вскоре познакомимся.

Я ответила довольной улыбкой, и отец явно выдохнул, ибо не ожидал от меня сговорчивости. По правде говоря, я и сама удивлена тому спокойствию, с которым приняла новость о возможном супруге. Раньше во мне кипел Шторм — моя истинная сущность — при мыслях о свадьбе, о женихе, которого выберут за меня; но несколько лет назад я осознала, что лучше согласиться на достойный брак, и убраться из дома. После смерти отца главой рода станет Всеслав, и я попаду к нему в кабалу на веки вечные, если он сам не захочет от меня избавиться. Я искренне люблю наш Сколлкаструм, люблю север, люблю суровое очарование этого края, но больше всего на свете боюсь остаться жить здесь при главенстве брата.

Лучше уж брак, и тем более — с наследником древнего и уважаемого рода. Я наслышана об Эксетере, и еще ни один недостойный слух не достиг моих ушей. Если он окажется таким, каким рисует его молва — лучшего жениха и не сыскать. А если еще я и влюблюсь в него так отчаянно, как всегда мечтала, чтобы наша история любви превзошла историю Катерины и Петра, но со счастливым концом…

Отец регулярно кидал на меня взгляды, и, кажется, не сердился из-за явной рассеянности. Пока я следую его планам, не создаю препятствий, думаю о том парне, которого он мне избрал в женихи — я в его глазах идеальная дочь.