Проклятые сны (СИ) - Литвинова Анна

Пока я разглядывала принесенное, Каст схватил небольшую глиняную чашку и снова скрылся в лазу. И вскоре с десяток некрупных, остро пахнущих соленых огурцов заняли свое место на столе.

Царский ужин будет!

Картошку решили сварить прямо в кожуре, поэтому мы с Кастом отправились к ручью. Я — мыть овощи, он — за водой.

Вот только…

— Дара!

Он перехватил мою руку, бросив таз на траву и не дав мне опуститься на колени там же. Заставляя посмотреть ему в лицо.

— Что?

Если честно, разговаривать не хотелось. Я бы предпочла сделать вид, что утренней сцены не было. Но Каст был настроен решительно.

— Не обижайся на Вела. Он… он не такой…

— Ага, — хмыкнула я, вспомнив глупую и надоевшую до икоты присказку, — только ссытся и глухой.

— Что?

Я только криво улыбнулась. Шутка.

Ну, или не совсем…

— Дара, не обращай на него внимания, — решив, что ему показалось, снова заговорил Каст, — просто это все… оно непросто ему далось. Да и вообще в последнее время все шло наперекосяк. Он хороший парень и друг, поверь. Просто сейчас глупости говорит. Он так не думает, правда.

— А тебе, Каст? — Откликнулась я, не особо проникнувшись.

— Что, мне?

— А тебе это все просто далось?

Повисла тишина. Да тут и ответа не требовалось.

— Нет, ты не понимаешь. Там все сложно…

— Каст, не надо. Оставь это. Я, конечно, не умудренная жизнью матрона, но все же уверена, что человек такой, какой он есть. И не обстоятельства делают его мудаком, а он сам.

Парень протестующе качнул головой, но я аккуратно высвободила запястье, не давая ему продолжить.

— Я не обижаюсь на него, честно. Мы вообще, если уж на то пошло, друг другу никто, чтобы обижаться. Он сказал то, что думал и считал нужным, по крайней мере честно. Хоть и, на мой взгляд, подло. Но не надо его оправдывать.

— Дара…

— Знаешь, я ведь и сама не знаю, зачем тогда полезла на этот злосчастный помост. И зачем вас вытащила — тоже не знаю. И не нужен мне никто на побегушках. И, если бы не ваше состояние, я бы отпустила вас в тот же момент, как выехала за ворота этого несчастного городка. Так что можешь сказать своему другу, что он свободен. И может валить на все четыре стороны, держать не буду. Даже бумагу напишу, какую скажете. Кровью нарисую, блин!

Я так явственно представила, как Вел, высоко подпрыгивая, улепетывает в лес, что чуть не рассмеялась. Причем и от самой картинки, и от облегчения. Но…

Вытягивавшееся по мере звучавших от меня слов лицо рыжего парня напротив, говорило о том, что такого развития событий ждать не стоит. Даже примерно. Но все оказалось еще хуже, чем я вообще могла бы предположить…

— Отпустить? Нас? — Каст неопределенно коснулся ладонью своего лица, словно пытаясь стряхнуть наваждение. — Дара, ты… ты…

— Что, я? — Внезапно накатила злость. Парень смотрел на меня, как на неведомого чудо-зверя. Ну, или на полную дуру. Второе показалось обидным.

Парень замолчал, опешив от мгновенной перемены в моем настроении. Но быстро взял себя в руки, одарив серьезным взглядом.

— А что ты знаешь о магических контрактах? А если конкретно, то о магических рабских контрактах?

Подозрение, что я не услышу ничего хорошего, переросло в уверенность…

Глава 12

Надо было что-то ответить, но язык отказывался слушаться. Признаваться в собственной неосведомленности всегда тяжело, а тут так совсем… Я почувствовала себя главной героиней анекдота, в котором бабушка купила с рук красивого щеночка, а тот вырос через полгода в медведя. Или даже нет — в крокодила. И у окружающих только один вопрос — как так получилось? Ведь зеленый, зубастый и шерсти нет. А героиня просто пожалела животинку…

Но Каст, слава небесам, не стал меня мучить. Сообразительностью парень явно был не обижен, сам все прекрасно понял.

— Рабство существует уже много лет, хотя искоренить это пытались, и не раз. Но портили все, как ни странно, сами люди — беднякам было проще «продаться» со всеми потрохами хозяину, который худо-бедно, но обеспечивал хоть какой-то кров и еду. Осужденные на виселицу, воры, проигравшиеся в хлам картежники, нищие…желающих хватало, но вместе с этим хватало и проблем. «Прикованные» к хозяину только договором, обычной бумагой, они часто сбегали. Особенно этим грешили должники и мелкие преступники — избежали наказания и все, ищи их, как ветра в поле. Затеряются на дальней границе, а там никто их знать не знает, начинают все по новой. Вот и изобрели семьдесят лет назад специальные магические ритуалы…

Каст вздохнул, переводя дыхание, а я все-таки занялась мытьем картошки, внимательно вслушиваясь в каждое слово. Сторонницей феодального строя я никогда не была, но логику в рассказе понимала — если у людей нет ни паспортов, ни полиции нормальной, ни картотеки с фотографиями и отпечатками пальцев, то какая ж бумажка их удержит? Раньше, помню, преступников клеймили, но и это клеймо последние умудрялись прятать…

— Процедура, в общем-то несложная. На ауру раба накладывается как бы сетка со своеобразным «поводком», который связывает его с хозяином. На теле никаких следов не остается, но разорвать эту связь просто руками не получится. И отследить ее проще простого…

— Но мне никакого «поводка» не давали, — недоуменно пожала я плечами.

— А тебе это и не нужно, — откликнулся Каст, задумчиво потерев ладонью шею, — достаточно твоего желания, Дара. То есть оформленного и осознанного запроса — мысли, команды, приказа. Чего угодно. И мы не сможем сопротивляться.

Прозвучало до того жутко, что я поежилась.

— А если…

Не договорила, но парень снова меня понял.

— Сетка сожмет ауру, причиняя жуткую боль. Терпеть такое человеку не под силу, поэтому о долгом сопротивлении обычно и речи нет. Но если находится упорный… Аура разрывается в клочья, после чего следует мучительная агония и смерть.

— Боже, — выдохнула я на грани слышимости, потрясенная до глубины души.

Руки дрогнули, и картофелина, отмытая уже до скрипа, едва не выскользнула в быстрый поток холодного ручья. Маги оказались весьма изобретательны при кажущейся простоте ритуала. Раб действительно становился рабом. Полное и безоговорочное подчинение. Невозможность напасть на хозяина, невозможность защититься…единственное, что у человека оставалось своего — это мысли. И безумный, но весьма эффективный способ самоубийства. С ума сойти…

— Что еще? — Тихо и хрипло поинтересовалась спустя несколько минут, которые мне понадобились, чтобы «переварить» информацию.

— Раб не может удалиться от хозяина больше, чем версту, без прямого приказа или разрешения, не может соврать, не может намеренно навредить хозяину, хоть словом, хоть делом… Дьявол, да раб даже промолчать не сможет, если хозяин требует ответа!

Каст слишком сильно дернул ведро из ручья на себя, облив обнаженные ступни и поморщившись. А затем уже аккуратно поставил его на траву.

А до меня, наконец, дошло, насколько произошедшее беспокоит и его тоже. Вот только почему он так спокоен и доброжелателен? При обрисованных перспективах в самый раз идти и лезть в петлю на ближайшей сосне. Это же такая кабала, что и врагу не пожелаешь…

— Но почему тогда, Каст, — я запнулась, не уверенная до конца, что хочу услышать ответ на этот вопрос. Учитывая, что предыдущие мне исключительно не понравились. Но… правда всегда лучше лжи, как ни крути, — почему ты так ведешь себя?

— Как — так? — Парень почему-то повеселел, подхватывая ведро одной рукой, а таз с овощами — другой, будто они вообще ничего не весили. А я поняла, что его забота и предупредительность мне не только приятны — я начинаю к ним привыкать. И с одной стороны, это не страшно, а с другой…не слишком ли я увлекаюсь собственным сном?

Чересчур много мыслей — под ноги уже не смотрела. В итоге неожиданно запнулась об корягу, болезненно зашипев. Несмотря на ботинки, большой палец на ноге пострадал, запульсировав острой болью. Каст дернулся ко мне, но тут же отступил, напоровшись на мой предостерегающий взгляд. Чай не хрупкая барышня, справлюсь.