Покорившая небеса (СИ) - Вайнир Кира
Но судя по правлению этого самого императора, вот лучше бы он стал путешественником. Может, потерялся бы где насовсем. А то и сам сволочь, и сына воспитал таким же.
- А вдруг там потом, за этой небесной пустыней, тоже есть жизнь? - спросила я.
- Ну, началось... - Вздохнула Дана. - Вот с этого все и начинают.
- А потом? - спросила я.
- А потом дочь-сирота вынуждена зарабатывать себе на жизнь игрой на флейте и воровством. - Зло ответила девушка и отвернулась, закутавшись в одеяло.
- Может там, на той половине, живут драконы? И тот, который у нас, просто заблудился и не смог вернуться? - озвучила я пришедшую мне в голову идею.
- Если бы... Но он появился в портальном разломе, этому есть, точнее, были свидетели. - Вздохнул Марх. - Дедушка говорил, что такие явления, это верный знак того, что где-то в одном из связанных миров использовали магию крови. Именно из-за таких непредсказуемых последствий она и запрещена Стражем во всех мирах.
- Таак... У Даны, значит, родители исследователи и путешественники, а ты? - уцепилась я за возможность, чуть побольше узнать о своих спутниках.
- Мой дед по матери был архивариусом в одном из городов-гарнизонов, а отец был капитаном крепости. Именно у нас, в небе над нашим городом впервые появился дракон. Небеса полыхали кровавыми полосами несколько дней. А потом одна из полос налилась ярким светом, и из неё вылетел с яростным рёвом дракон. - Рассказывал Марх. - Отец скомандовал уводить детей вниз, в подземные туннели, где были колодцы, на случай осады. Меня взяла на руки целительница, хотя мне уже было семь лет. Вместе со мной и ещё десятком оказавшихся рядом детей, она выполнила приказ отца. Когда за нами пришли, оказалось, что просидели мы внизу целую неделю. Нас спасло только то, что та целительница спустилась почти на самый нижний ярус подземелий крепости. Я до сих пор помню, как тогда мëрз. Когда нас выносили, уставших, замерзших и изголодавшихся, потому что еды при себе были крохи, и те успели схватить по пути, я видел тех, кто был выше. А на поверхности... Крепости уже не было. Были руины, да и те оплавились от жара драконьего пламени. Так началась моя жизнь на улице.
- А император, императорская семья? Неужели вообще никак не помогли? Люди же погибли. Как это сын капитана крепости оказался на улице? - возмутилась я.
- Ну, почему же не помогли? Твоя же мать, герцогиня Орландская, на деньги выделенные её мужем, организовывала приюты для сирот и раненных. Твой отец активно застраивал ранее необитаемые острова, куда переселяли выживших. Твой брат, сам ещё ребёнок, был в поисковых отрядах. Тех самых, которые искали выживших после нападения дракона на острова. - Почему-то повысив голос, перечислил Лир.
- Только пострадавших было столько, что всем помочь просто не успевали. - Вздохнул Марх.
- Так это моя семья, а императорская? - не поняла я.
- А император посчитал, что раз в Орландских есть кровь императоров, то можно считать, что императорский род свой долг перед народом выполнил. - Добавил Лир. - А потом вон, драконоборца нашёл. Собственного сына не пожалел. Бастарда, правда, но ведь сына.
- А почему Страж не явился и не уничтожил дракона? - спросила я. - Хотя с таким правителем ещё разобраться нужно, в чëм большая беда.
- Опасные вещи говоришь, герцогиня. - Прошёл в угол, где располагалась походная фургонная печь, напоминающая нашу буржуйку, бастард.
- И что? Отправят обратно в тюрьму? - погладила я крыса.
Фарт громко фыркнул, как мне показалось с насмешкой. За пару дней до отправления, я столкнулась со смутно знакомым стариком, несмело и потерянно жавшимся у стены, возле которой собирались нищие и бродяги. Не сразу, но я вспомнила старого Грюнха, того самого смотрителя из тюрьмы, что "забывал" в камере Элейны то воду, то булку, то вещи.
Оказалось, что после разборок, учинëнных принцем Валлиардом в тюрьме, старых работников в замке не осталось, а новые выгнали старика. А другого жилья у Грюнха не было, как и родственников. Как бы он прожил на улице, было не понятно. В результате, его забрал к себе Клаус, которому нужен был сторож.
Жил теперь старик смотритель в каморке при конторе Клауса, кушать ходил в трактир, к работе относился серьёзно. Обходил всё здание за ночь несколько раз, и даже подметал мостовую перед крыльцом каждое утро. Так что Клаус был доволен работником, Грюнх радовался тому, что снова у него есть работа и крыша над головой. А я с радостью думала, что закрыла и этот долг. Ведь именно этот старик отнёсся к герцогине по-человечески. Подумав, что теперь у нас точно есть, у кого узнать про план тюрьмы на случай побега, я улыбнулась.
- В тюрьму может, и не вернут, но неприятностей накликать можешь. Причем не себе, герцогиня. Тебе-то никто ничего не сделает, Истинная императора. - Сказал бастард с хорошо слышимой злой иронией.
- Ты и правда считаешь, что принц может причинить зло тем, кто мне близок только для того, чтобы наказать меня? - спросила я, и тут же вспомнила о судьбе семьи Орландских.
В наступившей тишине громко прозвучал шлепок по затылку бастарда. Его друг, которого мы все звали Тенью, отвесил Винарду подзатыльник и снова замер, облокотившись спиной на стену и сложив руки на груди.
- Нет, герцогиня. Это я не подумав сказал. - Ответил бастард.
- А, ну это как обычно. - Съехидничала я в ответ.
Фургон наполнился глухим звуком ударов в крышу и стены. Это тучи нагнали нас и обрушили на караван ледяной дождь с градом. Внутри дорожного фургона, больше напоминавшего деревянный вагон на колёсах сразу стало холоднее. Тень снял с печки закипевший чайник и разлил воду по кружкам с отваром. Передал две из них Винарду и ткнул пальцем на переднюю стенку, которая отодвигалась в сторону и представляла из себя большой, в размер фургона, щит. За ней были места возницы и одного из охранников.
- А чего сразу я? Сам неси! - попытался буркнуть бастард, но Тень даже не обратил на это внимания, подкладывая во внутренности печки мелко поколотые дрова, от чего внутри фургона становилось теплее.
Пока Винард относил горячее питьё и выслушивал благодарности, Тень передал всем, кто был внутри по кружке. Последней получала отвар я. Видно, представление обо мне у друга нашего рыцаря было совсем нелестное. Судя по тому, как он придержал мои руки, отдавая кружку, относился он ко мне, как к в конец изнеженному и неприспособленному к обычной жизни существу. Раз даже кружку с горячим напитком боялся оставить в моих руках.
- Герцогиня, а откуда ты столько знаешь про нашу зиму? - спросил вернувшийся и усевшийся у печки Винард.
- Из сказок, - к этому вопросу я уже давно приготовилась.
- Из сказок? Это из каких? Даже я не могу вспомнить хоть одну. - Удивился Винард.
- Да? Странно. - Улыбнулась я. - Ну, слушай тогда.
Пересказ "Матушки-метелицы" и "Снежной королевы" мне определённо удался.
- Кай и Герда давно выросли, но окна их дома всегда можно было узнать по буйно цветущим даже в самые сильные морозы розам. Ведь розы цветут не из-за погоды, а от той любви, что живёт рядом с ними. - Закончила я.
- Красиво. Но таких сказок у нас нет. Это видно, твой отец придумал. - Вытянулся на своём месте Винард. - А что ещё рассказывал герцог?
- Мороз и солнце, день чудесный,
Ещё ты дремлешь друг прелестный
Пора, красавица, очнись,
Открой сомкнуты негой взоры,
На встречу северной Авроры
Звездою севера явись. - Нагло приписала я герцогу Орландскому слова классика.
- Не знал, что герцог ещё и стихи писал. Хотя ради признания любимой женщине, можно и в менестрели податься. - Произнёс, глядя в потолок Винард.
- А с чего ты взял, что это признание? - удивился Лир.
- А как мать Элейны звали? И потом, никто о ней почти ничего не знал. Говорили даже, что она из обедневшего дворянского рода с одного из северных островов. Что собственно и подтвердила Элейна, пересказав стихотворение своего отца. - Ответил ему рыцарь.
