Ласточка в Академии Штормового ветра (СИ) - Марлин Юлия

Будущие защитники притихли. Кто-то хмурился, другие скептически поджали губы.

Ректор сложил руки замком.

— Раз я удовлетворил ваше любопытство, возвращаемся к занятию. Падшие демоны. Опасные, коварные, неуловимые. После перемещения в темный мир их человеческая ипостась сгорает, а боевая деформируется под влиянием Первородного Мрака. Так рождаются ингубусы.

Он приблизился к зеркалу и сорвал простыню.

По глазам полоснул свет зеркальной поверхности, а потом мы дружно ахнули. По ту сторону чернело пятно. Вернее, сначала я приняла это за пятно, и только потом разглядела очертания жилистого тела, изогнутых рогов, оскаленную пасть, изуродованную косматую голову, длинный кожистый хвост, скрюченные пальцы и стальные заостренные когти.

— Это ингубус, — пояснил Дюрбэ. — В настоящем обличии.

Я очень сильно ошиблась, решив, что зеркало — портал. Оно — магическая ловушка для изгнанных в темный мир арруанцев, и заодно учебное пособие.

— Как вы его поймали? — С придыханием шепнул рыжий студент Пит.

— Обязательно расскажу. Это будет темой наших следующих занятий. Сегодня общее знакомство. Строение тела, способности, внешние признаки.

Падший в зеркале будто почувствовал, что на него смотрят десятки глаз. Злобная морда приподнялась, ноздри раздулись, принюхиваясь, и вдруг он кинулся к поверхности. Заточенные когти прочертили с той стороны зеркала глубокие бороздки. Раздался ужасающий скрежет.

Дюрбэ предвидел эту агрессию, с мужских пальцев сорвались искры заклинания:

— Усни.

Падший содрогнулся. Рогатая башка свесилась на заросшую черным волосом грудь и перестала шевелиться.

— Успокоились? — Спросил ректор, после того, как чудовище заснуло. — Хорошо. Сегодня предельно внимательно рассмотрим истинную внешность ингубуса, по которой вы всегда сможете его вычислить, а завтра поговорим о магических способностях, и том, чем их можно укротить.

… Ректор не замолкал ни на минуту. Сыпал терминами, заставлял записывать всё до последнего слова и требовал колоссальной отдачи. Перед гонгом строгий, неулыбчивый мужчина раздал задание к следующему уроку, велел вызубрить конспект наизусть и, не прощаясь, покинул кабинет.

— Вот это попали, — кисло фыркнул Эмиль и швырнул тетради в сумку в полной тишине.

Несмотря на то, что перед уходом Дюрбэ запечатал падшего в зазеркалье заклинанием и набросил на конструкцию простыню, многие, как и я, все еще с опаской поглядывали на зеркало. Не приведи духи — возьмёт и вырвется.

— А зельевары-первокурсники сегодня варили снадобье красоты. И дружно тестировали. — С ноткой зависти откликнулся Пит.

— Везёт, — досадливо поморщился Рауль.

— Не то слово, — согласились остальные.

Кабинет быстро опустел. Я посидела еще минуту, убедилась, что ректор не караулит за углом, дабы схватить и отчитать за обман, и отправилась в общежитие.

* * *

К вечеру я была как на иголках, даже усталости не ощущала. Вся извелась от невыносимого ожидания. Следовало садиться за домашнее задание, но я не могла прогнать навязчивые мысли, от которых все в душе переворачивалось.

Не верю, что доктор сохранил мою тайну. Скорее всего, ждал окончания смены и прямо сейчас сидит в кабинете Дюрбэ. Еще немного, дверь откроется, и на пороге возникнут два невозмутимых мужчины с вооруженной охраной.

Прижав подушку к груди, смерила комнату шагами и склонилась к раскрытым конспектам. На улице выл ветер, гремели фонари. Сосредоточилась на рёве штормовых волн, бьющихся о скалы, как вдруг в дверь постучали. Я подпрыгнула от испуга.

Пришли!

Уткнулась в подушку, ожидая, когда стража выбьет дверь, но стража не торопилась. А затем удушливую тишину разбил приглушенный голос Альберта.

— Эдвард, ты в комнате?

Я открыла один глаз, потом второй.

Не стража? Как странно.

Очутилась на пороге и чуть не отшатнулась, когда, пихнув дверь, виконт Барэйский сделал встречный шаг.

— Здорово, приятель.

Опять явился без одежды! Стоял в одних облегающих нижних штанах, сквозь которые было видно всё то, что незамужней леди видеть категорически воспрещается.

— Идёшь в главную гостиную? — Спросил беззаботно.

— Зачем? — Не поняла я.

Глаза скользили по накаченному животу и бугорку в области паха. К щекам прилил стыдливый румянец.

— С девчонками знакомиться, — объяснил красавчик. — Старая традиция первокурсников. Или у тебя уже есть подружка?

— Есть, — промямлила, пытаясь перевести взгляд на что-нибудь другое, но как назло его манил «бугорок».

— Какая-нибудь пухленькая доярка? — Альберт хитро подмигнул. — У вас простолюдин с этим проще. Завалил на сеновал, задрал подол, и готово.

Кивнула.

— И много их было, Эд?

— Кого? — Я, наконец, посмотрела в ухоженное мужское лицо с аристократическими чертами. Высшие Изначальные. Какой красивый. И мужественный.

— Доярок?

— Много, — нащупала дверную ручку и попятилась. — Мне это… пора.

— Лады, — виконт понял, что я остаюсь. Улыбнулся своими до безумия красивыми губами, опять подмигнул. — Потом поделишься, каково это — на сеновале. Небось, гораздо интереснее, чем у нас. В спальне, на шелковых простынях, при свете свечей.

— Намного, — промямлила и с шумом захлопнула дверь.

Уф. Что-то мне нехорошо. Пойду, присяду.

Виконт Барэйский давно ушел, а у меня перед глазами все еще стояло мускулистое, обнаженное тело, манящие глаза и ослепительная белозубая улыбка, которой он словно намекал на нечто непристойное.

Нащупала под одеждой родовой талисман, сжала и прошептала защитную молитву. Наваждение развеялось. В коридоре было непривычно тихо; одни спустились в гостиную, кто-то отправился в студенческий городок.

Дневное напряжение медленно отпускало, по телу разливалась усталость, а еще я сильно проголодалась. Перевела глаза к тетрадям. Что ж. Выгонять меня пока не собираются. Самое время наведаться в столовую: плотно поужинать, затем сходить в библиотеку и уйти в учёбу с головой.

* * *

Я брела вдоль каменной стены, прижимая к груди книги в кожаном переплёте, и размышляла о докторе Мальере.

Честное слово, вспоминать о нём не хотелось, но мысли сами лезли в голову, и выжать их оттуда я не могла.

Почему он промолчал, ведь понял, что я — девушка? В мужских глазах цвета янтаря сверкало удивление, недоумение и ясный вопрос: «зачем мне это надо?»

Ох, если бы я могла ему довериться. Нести это бремя в одиночку невероятно тяжело. Но не могу. Слишком рискованно. Как только Дилайн пронюхал о магии Унсурэ в моей крови, в тот же миг возжелал украсть себе. Где гарантия, что доктор или кто-то иной, в ком я увижу друга, не поступит схожим образом?

Тёмное Пламя — заманчивая сила.

Владеть ею мечтали все древние императоры. Но Пламя досталось мне. Дочери обычного дворянина-промышленника, у которой ни особых талантов, ни неземной красоты…

Правду говорят, смертным не постичь замыслы Высших Изначальных.

На землю спустил шелест мантий за спиной и быстро приближающиеся шаги. В груди взвилось предчувствие опасности. Сначала ощутила чей-то неприязненный взгляд, затем разобрала в полутьме шепот и гаденький смех. Теснее прижала книги и оглянулась, чтобы понять, кто там ходит. Внезапно крепкая рука вцепилась в мой локоть, резко дернула и я всем телом налетела на каменную стену. Ударилась затылком. Вскрикнула, потеряв ориентацию.

Что-то глухо ударилось о пол. Это из рук вывались учебники. Я попыталась поморгать, однако напавшие не дали времени опомниться. Сбоку крикнули:

— Держите его.

Руки сковала железная тяжесть. Меня грубо прижали к стене. Через миг страшный удар выбил из лёгких воздух. Кто-то со всей силы врезал мне под рёбра.

Из глаз брызнули слёзы вперемешку с огненными брызгами. Я даже вскрикнуть не успела: дыхание мгновенно перехватило, воздух застрял где-то в горле. Закашлялась и согнулась пополам. Острая боль пронзила грудь, рассыпаясь по телу судорогой и обжигая нервные окончания.