Невеста Мрачнейшего (СИ) - Лисовская Лилия
Рукопожатие Шмайера было такое же мягкое, неуловимое, как и этот человек, Царь паунов. Он старался скрыть свою радость, но я видела, как подрагивают уголки его губ, сдерживая торжествующую улыбку. Интересно, как выглядит спальня паучьего Царя? Мне представилась пещера, мрачная и пыльная, со свисающими с потолка гроздьями паутины. И две половинки хрустального яблока на бархатной подушечке.
-Еще кое-что, - Шмайер застенчиво повел плечом, оглядываясь на подданных. Те полукругом расселись по залу, не издавая шума. На какое-то мгновение я позабыла, кто такие пауны, но те быстро напомнили о себе.
-Все, что угодно, - в сердцах пообещала я и осеклась. Слова в мире Талла имели особенную силу. Раз дав обещание, ты уже не сможешь от него отказаться.
Царь улыбнулся, вновь заключая меня в объятия, и жарко зашептал на ухо:
-Я и моя свита хотели бы присутствовать на столь важном событии, как свадьба Его Мрачнейшего Величества.
Я пересеклась взглядом с Айденом из-за плеча Царя. Тот с равнодушным выражением лица пожал плечами. Рискнуть? Я не знала, как отреагирует мой потенциальный жених на появление во дворце, или где он там живет, колонии паунов. И не хотела расстраивать Шмайера сообщением, что свадьба не состоится. Я колебалась, в попытке верно сформулировать отказ так, чтобы он не звучал категорично. Шмайер был давним знакомцем дедушки, и он обладал властью отпустить с нами Шартиар и Руца. Откажи я, и он передумает.
-Как только я смогу обсудить данный вопрос со своим супругом, я тут же дам вам знать, - лаконично обронила я, не давая четкого ответа «да» или «нет». Но Шмайер приобрел такой восхищенный вид, что мне стало стыдно. Еще одно страстное объятие, от которого хрустнули ребра, и Царь, наконец, выпустил меня из своих рук.
-Когда мы сможем увидеть наших друзей? – Советник ни на минуту не забывал о миссии, которая привела нас в мрачные подземелья паунов. Сколько времени уже прошло? Может, Шартиар уже не вернется, так и останется в образе Зверя? Столько вопросов и ни одного ответа. Дыхание сперло, когда я услышала ответ Шмайера:
-Прямо сейчас. Но есть одна проблемка…
-Какая?! – подал голос Виллан, бросаясь вперед. Мне показалось, что он схватит Царя за плечи и хорошенько встряхнет, но нет. Он встал рядом, жадно заглядывая в глаза Шмайеру. Тот смутился, отворачиваясь.
-Вы можете забрать зверушку. Но она не хочет уходить.
***
По словам Шмайера, лично провожающего нас в самые дальние катакомбы, Шартиар в образе Зверя пришла к ним сама. Как она протиснулась в столь узкий лаз, да еще и не встретила пограничный патруль паунов, оставалось загадкой, ответ на которую вряд ли кто даст. В общем и целом, Шартиар выбралась из тоннелей, вся в пыли и паутине, легла на пол посреди тронного зала и отказалась уходить.
-Можете поверить, - доверительно поведал Шмайер, заворачивая в очередной закуток и ведя нас все глубже, в самое сердце гнезда, - мы очень пытались ее выпроводить.
Грозных паунов, пришедших, чтобы проводить ее на поверхность, Шартиар воспринимала как друзей по играм. От подобного отношения пауны терялись и как можно быстрее скрывались в лабиринтах гнезда. Мощные лапы Зверя могли покалечить, не спас бы и хитиновый панцирь. Устав бороться, пауны во главе с Царем, проводили Зверя в дальние тоннели и постарались забыть, как страшный сон. Сам, мол, уйдет, когда проголодается. К сожалению, они не знали, что магические проекции не испытывают никаких потребностей. Шартиар могла оставаться в гостях вечно.
А затем пришел Руц. Из объяснений я не поняла, как именно он догадался, что Шартиар скрывается в паунском гнезде и почему не сообщил нам, но факт остается фактом: он тоже спустился в тоннели. Ему повезло меньше, и патруль застиг его в самом начале, когда рыцарь задел сигнальные нити. Состоялась аудиенция у Царя, где Руц высказал неуважение «самым гадким образом». Выяснить, что же он такого сделал, у меня тоже не получилось. Шмайер на все вопросы только краснел и отворачивался.
Руца взяли под стражу, где он и находился до сих пор. История, конечно, захватывающая, но я хотела поскорее выбраться наружу. Шмаейр, получивший неплохой подарок взамен пленника (одна штука) и незваного гостя (одна штука), желал от нас поскорее избавиться.
Остановившись в пещере, из которой вело два коридора, Царь боязливо махнул рукой:
-Зверь там. В темницу – в эту сторону.
Рыцари замешкались, не зная, что делать. Разделиться? Из коридора, который вел в паунскую тюрьму, раздался чужой крик, усиленный эхом. Кричал Руц.
-Я пойду к Шартиар, - сказала я, тревожно заглядывая в тоннель. Вдалеке угадывался силуэт Зверя, лежащего на земле и повернувшего морду в нашу сторону. Она зовет меня, что-то екнуло в груди, и я не могла сопротивляться. Будто в трансе я отстранила Айдена, пытавшегося встать на пути.
-Идите к Руцу, - язык мне не подчинялся, вся моя сущность сосредоточилась на одном – добраться до Зверя, до Шартиар, которая страдает. Я не питала иллюзий – вылечить чужие душевные раны было выше моих сил. Но кто может лучше понять женщину кроме другой женщины?
И я шагнула в темноту.
Часть первая. Глава 24. И снова в путь!
При моем появлении Зверь оторвал морду от земли и повернулся в мою сторону. Я уже и забыла, как он огромен. Глядя на лапы, каждая из которых была размером с половину меня, возникал вопрос, как же Шартиар, точнее ее проекция, смогла забраться так далеко в катакомбы паунов.
В темноте блеснули зеленые глаза с вертикальным зрачком, как у кошки. Моя фигура, возникшая в тоннеле, заинтересовала Зверя. Он принюхался, шумно втягивая воздух, а затем чихнул, закрывая нос лапой.
От меня пахло глиной и паутиной. Не самый приятный запах, соглашусь.
-Привет, - осторожно двигаясь вперед, произнесла я. Зверь двигал ушами, с искоркой в глазах наблюдая за тем, как я приближаюсь. Он не рычал, угрожая напасть, просто смотрел.
Конечно, мне было страшно, ведь Зверь, играючи, мог переломить мне хребет одной лапой, даже не заметив. С другой стороны, что-то внутри твердило, что Шартиар ждала именно меня. Не Айдена, не Виллана и не Руца. В глубине изумрудных глаз царила печаль. Та самая, от которой Зверь заходился в плаче, шедшем из-под земли.
До волка оставалась пара шагов, когда я опустилась на землю, складывая по-турецки ноги. Зверь потянулся ко мне, ткнулся шершавым влажным носом в грудь. Меня окутал запах: терпкий аромат шерсти, которая лезла в рот и нос. Я подняла руку, аккуратно погладив Зверя между ушами.
-Пойдем домой, - тихий шепот достиг чуткого слуха Зверя, и он откликнулся полуворчанием-полурыком. «Я останусь здесь» - вот, что он говорил. Шартиар было больно, и Зверь спасал ее от страданий. Но почему?
Я заглянула в глаза, которые светились в темноте, пытаясь понять. Из меня был никчемный психолог, я не могла помочь Зверю выговориться, но нежность и ласка могли. Зверь заскулил, забил хвостом, поднимая облако пыли. Грязь застревала в белоснежной шерсти, и волк становился пепельно-серым.
-Подожди, я сейчас, - чуть сдвинувшись, я запустила руку в карман. Предмет выскальзывал из ладони, обжигая кожу холодом. Но мне удалось выудить его на свет.
Очки. Простые очки в металлической оправе, которые остались валяться на земле, когда Шартиар сформировала проекцию. Они приятно холодили ладонь, стекла поблескивали, отражая свет, сочащийся из глаз Зверя.
-Я не знаю, почему ты пытаешься спрятаться. Каждый из нас чего-то боится, но сила и состоит в том, чтобы взглянуть в лицо собственным страхам. И убедиться, насколько они ничтожны.
Зверь внимал моим словам, дергая треугольными ушами. Мой голос его успокаивал, умиротворял. На коленях, куда он положил морду, скопилась порядочная лужа слюней, но я даже не замечала этого. Я хотела вернуть Шартиар назад. Мне была нужна моя Наставница.
Повинуясь порыву, я обняла Зверя. Сомкнула руки на шерсти, зарываясь в нее руками. Откуда у меня такая горечь внутри? Она разъедала меня, сжигала язык, и я всеми силами хотела избавиться от ощущения потери. Зверь вновь подал голос: заскулил, как побитый щенок, и тревожный звук разнесся по тоннелям. Где-то там, в тронном зале, трусливый паучий Царь спрятался за статую, пережидая. Я не винила его: каждый из нас чего-то боится, просто кто-то боится слишком многого.
