Пережить полнолуние (СИ) - Лисовская Анна

— Укуси меня зомбяк! — вскочила злая, как тысяча чертей. — Прибью — похороню! Да как эта тварь посмела! — гнев переполнял меня.

Леха, успевший заснуть, приоткрыл один глаз и поинтересовался:

— Судя по тому, как ты материшься — у нас неприятности! Я угадал?

— Не то слово! Рвать — метать — собакам отдавать! — буквально плевалась ядом.

— Вещий сон? Что ты видела? — стал собранным парень.

— Я знаю, почему Вика не хочет в свою кровать! Леш, она вся утыкана иголками! — выпалила я и посмотрела на Богатырева.

— Это как? Мы же проверяли… да я весь матрас руками пожмакал! Расскажи подробнее, что ты видела, — сосредоточился парень.

Я глубоко вздохнула, пытаясь унять дрожащие руки, и начала рассказывать:

— Мне приснилось, что я здесь, у себя дома. Снова эта расплывчатость везде, кроме главных объектов. Я выхожу из своей комнаты и четко вижу Викину кровать. Меня туда прямо направляют. Я заглядываю в кровать и вижу, как она вся сплошь утыкана иголками — на ежика похожа! Это невозможно почувствовать рукой. Это сглаз или порча. Леш, это скорее всего Агата, да? Это только она могла сделать. Она внезапно появилась, когда мы кроватку в дом переносили, да и Вику на руки она брала. Помнишь, бабуля рассказывала, что ведьма может причинить вред, взяв песок с твоего следа? Мне страшно! С Викой все будет нормально? И зачем мы ее взялись нянчить перед полнолунием?! Почему я такая дура! — занялась самобичеванием. Больше обвинять некого.

— Что теперь с кроваткой делать? — спросила, изучая каждый миллиметр детского матраса. — Надо бабушку позвать, пусть молитвы почитает или освятит ее. Кровать — единственный предмет в этом доме, который не освятили.

— Тогда я сбегаю за ней, побудь с Викой, — предложил Леха и направился вниз, перепрыгивая через три ступеньки.

Бабушка собралась очень быстро. Зашла в комнату и разложила на столике все предметы: свечи, святая вода, мелок и какая — то метелка.

— Рассказывай, — кратко бросила она и я пересказала все, что видела во сне и о чем мы подозреваем.

— Близко подобралась, гадина! Насколько я знаю, у Шкопыртыхи не было родственников. Она всю жизнь прожила одна. А из — за ее поганого характера — к ней никто с расспросами не лез и общаться желания не возникало. Так что не факт, что Агата вообще является ее внучкой! Но тоже не факт, что это она. Понаблюдать все равно придется за всеми подозреваемыми, потому что вас могут специально вводить в заблуждение, чтобы направить на ложный след, отвлечь от чего — то более масштабного. Пока будете строить планы против одной, другая может напасть исподтишка, — мудро изрекла бабуля.

— Понятно. Позже раскинем мозгами! Сделай что — нибудь, ба! — жалобно попросила бабулю — ведулю.

— Хорошо. Я попробую, но должно помочь. Еще не полнолуние — силенок у нее маловато. Вот и бесится с жиру, что конкретно нагадить не может! — успокоила меня бабушка и принялась бормотать молитвы, окропляя все святой водой. — Лер, чеши спать, тут не на что глазеть! Я все исправлю! Хватит тут зыркать, я отвлекаюсь! — прогнала меня.

— Ладно, пошел я! Спасибо! — удалилась спать. Попробуем еще раз. За попытку в лоб не дадут! Леха притянул меня к себе. Я уютно устроилась у него на плече и уснула без задних ножек.

Вика проснулась через два часа и все пошло по новой: кормление, игры, полеты, купание и так далее. Так мы провозились до вечера, больше не осмеливаясь выходить на прогулку. Вдруг опять на Агату напоремся!

Вечером, незадолго до Викиного сна, мама решила немного понянчить ее и разгрузить наши руки. Мы с Лехой в ступоре попили чаю со сладостями. За этот день мы столько болтали без умолку и развлекали ребенка, что сил на поддержание обычной беседы не осталось, но нам было хорошо и молча. Мы сидели рядом, держались за руки и устало улыбались.

— Леш, а ведь это был всего лишь один день из жизни матери и он еще не закончился. Викусю еще предстоит уложить и ночью пару раз к ней встать, — содрогнулась я.

— Угум. Чувствую, что подустал, а на самом деле не делал никакой тяжелой работы и ничего сверхъестественного тоже не делал! — ухмыльнулся Леха. — Это тяжелее, чем мне представлялось, но, по — моему, если вычеркнуть всяких ведьм из нашей жизни, мы неплохо справляемся, — подытожил парень.

— Не знаю, не могу об этом судить. Лично мне кажется, что я везде косячу, — призналась я.

— Ты слишком строга к себе! Я знаю, что ты перфекционист, но нельзя постоянно принижать себя, обвинять во всех грехах смертных и заниматься постоянным самобичеванием. Никому от этого лучше не будет! — ткнули меня носом в проблему.

— Тогда помоги исправиться! — жалобно попросила помощи.

— Не сомневайся. Мы поднимем твою самооценку, — чмокнул меня Богатырев в висок и поднялся со своего места. — Ну что, пойдем уложим нашу красавицу? Нам бы день продержаться, да ночь простоять!

— Наоборот! — не сдержала улыбки. — День мы как — то продержались, теперь ночь выстоять, а завтра и Катюшка приедет, спасет нас!

— Вперед! Спасем для начала тещеньку! — весело предложил Леха и умчался наверх. Мне ничего не оставалось, как последовать его примеру.

Отпустив маму отдыхать, подкормили Вику. Возможно, мы ей нравимся или она просто к нам привыкла, но уложили спать ее вообще без проблем. Теперь кроха ничего не имела против кроватки и не выразила никакого протеста.

Ночью вскакивали по первому детскому требованию. Как только Вика закряхтит — Леха хватает ее на руки и покачивает, а я развожу смесь и кормлю ее из бутылочки. Викуся, как комарик, сыто отваливается и мы свободны на следующие три часа.

Глава 30. День неожиданности, 28 октября

В семь утра по детскому расписанию у нас был подъем. С кухни снова доносились умопомрачительные запахи.

— Мам, доброе утро! Кашеваришь? — настроение было просто отличным. Так приятно, когда о тебе заботятся и поддерживают!

— Доброе! Да! Марш за стол! Давайте зайку, беру ее на себя! — забрала у нас ребенка и стала подкармливать яблочным пюре из баночки.

— Кир Виктырна, тещенька моя дорогая, ты во сколько встала, чтобы все переделать? — обозрел уставленный едой стол этот подлиза.

— Хитрец ты мой! — умилилась мама. — За полтора часа все успела! Так что налетайте, кушайте!

На столе стояла тарелка с жареными карасями, тарелка с бутербродами и несколько тарелок с пирожками.

— Мам, ну зачем ты рано вставала? Мы и бутерами обошлись бы или сами что — нибудь приготовили. Я ж вам обещала вкусняшки разные, а ты сама у плиты торчишь! — стало стыдно мне.

— Все хорошо! Мне все равно не спалось. Твоя мама обалдела и всю ночь фильмы смотрела! Штуки четыре, наверное, мелодрамы просмотрела, — засмеялась мама. — Я и днем прилечь могу, а вот вам не расслабиться пока что. Как я могу остаться в стороне и не помочь совершить доброе дело своим детям?!

— Мамуль, а с чем пирожки? — облизнулся Леха.

— Вот эти — с капустой, — ткнула мама пальцем в крайнюю тарелку, — вот эти — с картошкой и домашними грибочками, а с краю — с яблочками — все, как вы любите!

— Объедение! — чавкал Леха и жмурил от удовольствия глаза. — Волшебница! Мам, у тебя золотые руки! — полился поток щедрых комплиментов.

— Кушайте на здоровье! — засмущалась мама. — Мы вот почти докушали, можно будет и погулять, — предложила она, вытирая Вике ротик.

— Да, конечно. Щас пойдем!

Много времени сборы у нас не заняли. Самым трудным было одеть племяшку, так как она такая маленькая и хрупкая, что страшно продевать ее ручки в теплый комбез. На улицу выходить не стали по понятным причинам, решили ограничиться двором и садом.

Вике все было интересно. Она вращала во все стороны головкой и все время пускала слюнки.

У меня в толстовке запиликал телефон.

— Кто там? — спросил Леха, заглядывая мне через плечо.

— О, Катюшка звонит! Вик, а вот и мама! — сказала я и приняла вызов.

Наверно, мы хорошо убедили Катюшку в нашей благонадежности, так как вчера она ни разу не позвонила.