Отдел непримиримых врагов (СИ) - Шегай Эвелина

Почему? Потому что это было в природе всего живого. Присущий от рождения здоровый эгоизм требовал, чтобы каждый в первую очередь думал о себе и продолжении себя в своих родных. А уже потом, если оставались ресурсы: время, силы и возможности, — мог поиграть в большое и чистое сердце, заслуживающее похвалы.

Но, конечно, приятнее заниматься самообманом. И видеть в себе то, чего на самом деле нет. 

— И что конкретно вы хотите, чтобы я тут нашёл? — скептически смотря на системный блок, Фабиан шуршал целлофановой обёрткой на новом леденце. — Гарантировать могу только материалы для взрослых мальчиков.

— Если сможешь доказать, что эти материалы имеют отношение к смерти Айра Хоски, то мы обязательно с ними ознакомимся, — сдержанно отреагировал на однообразную шпильку капитан Бак, примирившийся со специфическим юмором их программиста.

Уже всем было известно, что большая часть его шуток так или иначе касались тёмной стороны интернета или порнографии. Но каждый раз, как он озвучивал эту скабрезную глупость, у Белладонны возникало чувство, что тот не только выглядел как подросток, но и ощущал себя лет на пятнадцать. И тогда ей становилось жутко от одной мысли оказаться запертой в голове и теле ребёнка на долгие столетия.

— Да у меня уйдет не меньше пары недель только на то, чтобы изучить все переписки в социальных сетях! — он подключил кабель от монитора и раздражённо пососал леденец, вытащил тот изо рта за палочку и ткнул им в сторону начальника. — Каким образом я должен ещё успеть найти все ящики его электронной почты, восстановить и просмотреть историю в браузере? Вы хоть представляете какой это фронт работы без конкретизированного запроса, опираясь на который я бы смог написать поисковую программу? В ручную это нереально сделать за неделю. Вы специально ставите идиотские дедлайны. Издеваетесь что ли?

— Тебе помогут наши стажёры. Аж в количестве четырёх штук.

— Но мы же другая группа! — воскликнула Валери, на лице которой читалось, что о подобной помощи ей не доводилось мечтать даже в самом страшном сне. Она повернулась к старшему детективу и взволнованно запричитала: — Мы не — ястреб! У нас другое дело! Нам надо ловить убийца вампира! Правда ведь?!

— Но идея-то ваша, — он равнодушно пожал плечами в ответ, удерживая на лице маску невозмутимости, хотя из глубины узких глаз так и рвалось веселье.

— Нет, я не иметь к ней никакого от!.. — договорить ей не дала ладонь Марселя, грубо заткнувшая крикливый рот.

— Она с перепугу начинает нести всякую чушь, — лаконично объяснил он, а потом наклонился к уху Валери и что-то сердито зашептал.

Белладонна шокировано смотрела на то, как её брат прикасался по собственному желанию к оборотню и не верила своим глазам. У неё произошёл не какой-нибудь классический разрыв шаблона — тот больше месяца ей беспощадно рвал в клочья Рикард. Нет, у неё вероятнее мир с ног на голову перевернулся. Марсель не просто ненавидел другие виды, он элементарно не знал, что к ним можно испытывать что-то помимо отрицательных эмоций.

Ей, как и многим другим вампирам, на протяжении многих лет внушалась идея, что оборотни их главные враги. Но опыт человеческой жизни смягчал градус негатива. И поэтому наиболее адекватные особи понимали искусственность навязываемых чувств. Видели, где и как их сталкивали лбами для поддержания уровня межвидовой агрессии, выгодной с экономической точки зрения. Но Марсель не имел никакого человеческого опыта, его ненависть к оборотням была взращена с нуля.

По идеи даже мысль о том, чтобы дотронуться до оборотня, должна вызывать у него нестерпимое чувство отвращения. Притом самое невинное касание, где кончик пальца едва задевает чужого предплечья. Марсель же прижимал целую ладонь ко рту Валери, ещё и грудью едва не прильнул к её спине, пока завис губами напротив уха.

— Я же говорил, что между ними что-то странное происходит, — внезапный шёпот напарника опалил висок Белладонны. — Не только твой братец чудит, но и малая ведёт себя нестандартно. Глянь, как спокойно даёт заткнуть себе рот… в другой раз она ему руку бы по локоть откусила.

— Какая-то бессмыслица…

— Вот-вот, и я о том же.

Начальство не стало далеко заходить в своих забавах над подчиненными и успокоили Валери, пообещав не нагружать её занудной работой, заключающейся в монотонной фильтрации информации. И не потому что это было для неё смерти подобно, а целях грамотной реализации кадров.

Бессмысленно заставлять пересчитывать рисовые зёрна того, кто через десять минут кропотливого труда попытается разнести пол здания в состоянии аффекта. Логичнее источник неуёмной энергии отправить бегать наперегонки с машиной наркокурьера. Выгоды для всех выходило значительно больше.

В результате короткого обмена мнений, капитан Бак определил в помощники Фабиана стажёров из своей ястребиной группы. Рикард неплохо справлялся с типовой работой, если руководство по-военному чётко озвучивало техническое задание, в иных случаях он предпочитал пародировать предметы мебели или сливаться с окружающей средой. И как ни странно, этим её совершенно не раздражал. Чем дольше Белладонна с ним работала, тем яснее понимала, что излишне инициативные мужчины вызывали у неё гораздо больше головной боли, нежели вот такие — в целом не особо деятельные, но локально послушно исполнительные.

Устроившись в скрюченной позе на краю кресла у компьютера, Фабиан настраивал, чтобы на огромном экране в конференц-зале картинка выходила одновременно с двух системных блоков, и параллельно умудрялся трещать без умолку:

— …но это всё мелочи жизни. Итак, мои братья и сёстры по несчастью, начнём с протоколирования никому не нужной аппаратной информации. Сейчас я буду зачитывать всякую муть, которую вам нужно будет подробно записывать. Зачем? Затем что по дебильной инструкции так положено. Можно подумать, типа в будущем отыщется креативный олух, что горячо заинтересуется комплектацией компа убитого.

— В этом вопросе вы пристрастны, Фабиан, — не согласилась с ним Белладонна. — Алгоритм осмотра и процедуру протоколирования придумали, потому как изначально никому не известно, что именно пригодится для расследования. Разумнее отнестись к первичному осмотру с неким педантизмом, чем проводить повторную экспертизу, если потом выяснится, что корень зла спрятался в незначительной на ваш взгляд мелочи.

— Складно стелишь, но за семь лет, что я работаю в полиции ещё ни одно дело не было раскрыто благодаря инфе о серийном номере процессора. — Он снял боковую стенку на системном блоке и заглянул внутрь. — Так, тут у нас три корпусных кулера и водянка на видюхе. Два винчестера старенького форм-фактора и один малого объема, видимо под систему… три плашки оперативки… ничего необычного не вижу. Никаких подозрительных паянных на коленке микросхем или дистанционных передатчиков данных. Скукота…

Какое-то время они потратили на описание комплектующих, как внешнего содержания, так и внутреннего — программного. Она писала о загадочных операционных системах и утилитах без малейшего понимания, о чем шла речь. Банально строчила текст под диктовку Фабиана, расстроенного рутинностью процесса.

— Сетевая карта интегрирована в мать, поэтому пиши номер и серию материнской платы, — он выделил курсором мыши длинное название, оканчивающиеся буквами вперемешку с цифрами. Открыл черно-белую программу, написал короткую команду, снова выделил строчку, где указывался «физический адрес» из двенадцати символов, и с явственной ленцой в голосе пояснил: — Все сетевые карты обладают уникальным адресом, по которому интернет-провайдеры идентифицируют своих пользователей.

— Я кое-что слышал краем уха об интернет-протоколах, — между делом ненавязчиво заговорил бездельничающий на соседнем стуле Рикард. — Правда, что одарённые программисты могут вычислить по этим странным «адресам» из случайных цифр реальное местоположение того, кто пользуется компьютером? Имею в виду нормальный адрес: страну, город.