Ульяна Соболева - Венганза. Высшая мера
Волнение в голосе Марины, когда она говорила о подруге, которой нужно позвонить, вызвало у меня улыбку. Она всё ещё боялась меня. Даже после того как умоляла трахнуть её. Бл***ь, она же абсолютно в моей власти. Я могу сделать с ней всё что угодно и никто меня не сможет остановить. Эта мысль испугала меня своей простотой. Ведь тогда не нужно будет волноваться, клюнет она или нет. Просто взять её силой. Нет. Тогда её мир не перевернется. Пострадает только тело, а душа останется прежней. Она смотрела на меня, время от времени опуская глаза, будто стыдясь, закусив нижнюю губу. Вспомнив тот взгляд, которым она смотрела на меня ночью, захотел в ту же секунду стереть этот стыд с её лица.
Уйдя на кухню за напитком, снова попытался взять над собой контроль. Какого х*ра я вообще притащив её сюда? Она продолжает играть со мной в «кошки — мышки», дразня меня своей близостью и в то же время, какой — то недоступностью. Самое паршивое было то, что я не хотел в этот момент быть нигде, кроме как в этом месте. И мне на***ть, чем это все закончится. Взял из холодильника энергетик, попутно подбирая со стола телефон и сделав несколько глубоких вдохов вернулся в спальню.
Во время разговора Чики по телефону, я чувствовал каждый клеточкой, как она снова выстраивает между нами стену. До меня доносились обрывки слов её подруги и только услышав имя гребаного жениха, меня начало трясти от ярости, разъедая словно кислотой все внутренности. Я хотел выхватить этот проклятый телефон из ее рук и раскрошить на мелкие кусочки. Желание проучить её, показав истинное место, поглощало меня. К моменту, когда Марина закрыла телефон и тихо сказала: «Мне уже пора», я был готов раскрошить не только телефон, но и её руку держащую его.
— Возникли проблемы? — выпрямился, скрестив руки на груди.
— Да. Меня с вечера не было. Все волнуются. Отец меня начнёт искать. Я уехала без охраны. Пока что Линда прикрыла. Нужно возвращаться домой. Я переоденусь.
Сделала шаг вперёд и замерла. Марина направилась к ванной, ожидая что я пропущу. Если она решила, что я так просто дам ей уйти отсюда, то она, мать её, очень ошибается. Папаша её будет искать! Как же! Пусть, бл***ь не делает из меня лоха.
— Мне показалось, что о тебе совсем не папочка беспокоится. Что, уже зачесалось по своему долбанному жениху? Попробовала со мной — не впечатлил, так решила придумать сказочку о девственности, чтобы снова трахаться со своим сопляком?! — я говорил ей эти слова, осматривая с ног до головы и понимал, как мне все это противно. Но и молчать больше я не смог. Если её не цепляет по — хорошему, то может заведет по — плохому? Как я мог опуститься до унижений перед сучкой, которая уже столько раз смешала меня с дерьмом?!
— Это не твоё дело. Мы обо всем поговорили в прошлый раз…когда ты бросил меня там одну, и я добиралась сама домой. А вчера…я просто была пьяна, наговорила всякой ерунды. Пропусти меня. Я и сегодня как — нибудь доберусь, — ответила с вызовом.
Я резко преградил ей проход в ванную. Её слова ядовитым свистом отдавались у меня в голове. Сука! Пускай попробует уйти! Назад дороги уже не будет!
— Не надоело тебе ещё этим заниматься, а? Сначала ты готова запрыгнуть на меня, говоря одно, в следующий момент, будто по щелчку, становишься холодной сукой! Хочешь идти? Давай! Вали на х*р отсюда! Вот так прям в полотенце, давай же! Посмотрим, как ты доберёшься в таком виде до дома! — вцепился рукой в косяк, сжав так, что побелели костяшки на пальцах.
— Думаешь не уйду в полотенце? Ты меня совершенно не знаешь. От тебя хоть голой! Ты невменяемый если считаешь, что пьяной женщине можно верить! — сжав руки в крохотные кулачки, прокричала всё это.
Марина полностью покраснела от пальцев ног до корней волос и пошла к двери. На долю секунды я решил позволить ей это сделать. Воспоминания о прошлой ночи, лавиной обрушились на меня. То на сколько отзывчивым было её тело под моими губами и пальцами, какой отчаянной она была, когда умоляла взять её прямо в том вонючем клубе, прикосновение обнажённой груди к моей, поцелуи и ощущение её влаги на моих пальцах. Во мне щёлкнул невидимый спусковой крючок. Я кинулся за ней на лестницу. Чика начала спускаться, когда я догнал и схватив за полотенце дёрнул к себе, обнажая её, прижал спиной к себе.
— Бл***ь, как же ты меня достала! — прорычал ей в ухо, дёргая за волосы, открыв шею для моих губ.
Я покрывал шею Марины жадными поцелуями, после которых по её телу побежали мурашки. Отпустив тормоза схватил за грудь. Одной рукой ласкал, поглаживая большим пальцем сосок, второй сосок сжимал большим и средним пальцем, оттягивая его.
— Отпусти…, — простонала Чика.
Только просьба почему — то прозвучала, как «продолжай». Я спустился поцелуями с шеи к её плечам, продолжая играть с её грудью. Целовал голые плечи и снова шею, как безумный. Добрался до её уха, и принялся исследовать его губами и языком. Мой член, был готов, ещё со вчерашнего дня. Я не могу находиться рядом с ней без эрекции. Теперь, когда я снова попробовал её шёлковую кожу на вкус, он был готов лопнуть от перенапряжения.
— Я и не держу, — сказал ей, исследуя второе ухо.
Марина запрокинула голову мне на плечо, прогибаясь моим ласкам. Всё тело будто гудело от желания. Я не просто хотел её до сумасшествия, я нуждался в ней. Каждое прикосновение к Чике, окунало моё тело в кипящую магму, которой требовалось извергнуться или она разорвала бы меня изнутри.
— Держишь, — издала громкий стон и повернула голову к моему лицу.
Не теряя не секунды, захватил её губы, лаская её язык своим. Оставив одну руку покручивать сосок, вторую начал опускать на живот, поглаживая нежную кожу. Опустил руку ниже, к её влажной горячей плоти, нащупывая пульсирующий клитор.
— Тебе лучше бежать… — прошептал ей в губы, не прерывая поцелуй.
Круговыми движениями продолжал подводить Девчонку к грани, превращая её в такой же оголенный нерв, как и я сам.
— Пожалуйста… — простонала она, словно безумная, завладевая моими губами.
Мой возбужденный член упирался Марине в обнаженную поясницу. Чёртова преграда из моих джинсов стала для меня невыносимо раздражающей проблемой. Я хотел стоять вот так же позади неё, прижимаясь к её дразнящему телу, полностью обнаженным. Но не мог допустить повторения прошлых разов. Мне, бл***ь, нужно было услышать её абсолютное «да». Только тогда это можно будет засчитать за полную победу. Под моими пальцами Чика была такой влажной и горячей, что невозможно было перепутать её «пожалуйста» ни с чем иным, как «возьми меня». Но, твою мать, я не сдвинулся бы дальше, пока она не сказала этого вслух.
— Скажи это, — прорычал, поднимая вторую руку к её лицу, удерживая за подбородок, продолжая терзать губы.
