Ив Лангле - Демон и его сумасшедшая
— Эй, горячая штучка, хочешь потрахаться? — мужчина ответил за свой комментарий, потеряв язык. Жестокость не принесла ясности в её мыслях, но это дало ей возможность похихикать.
Это также напомнило ей, кто она и что могла сделать. Если всё станет слишком сложно с Ксафаном или это будет тяжело для неё, ее нож всегда может сделать ситуацию лучше.
Прибыв в здание Ксафана, зеркальное стекло которого чудовищно растягивалось до неба, она развлекла себя тем, что нажала все кнопки в лифте, и поднялась по лестнице.
Запертая дверь его квартиры остановила её лишь на минуту, предоставляя выбор. Постучать было для вежливых, а границ в мире Кети не существовало. Кроме того, она хотела удивить Ксафана.
Конечно, попав внутрь, она оказалась расстроенной. Звук свидетельствовал о работающем душе, что означало — голый, возможно рогатый, демон был там; также она заметила небольшую обрамлённую картину, покрытую тонкой тканью белой мантии.
Кто занимал столь выдающееся место?
Кети тихонько подошла к изображению и сняла ткань. Она мгновенно возненавидела женщину, изображенную на картине. У неё были идеально зачёсанные наверх волосы, ебучая улыбка Моны Лизы и соответствующие глаза, и Кети поняла, что она нашла женщину, которую любил Ксафан.
Если бы это был конкурс красоты, она бы проиграла. Ни в коем случае она не смогла бы соответствовать совершенству, которое увидела. Не с её непослушными светлыми волосами и глазами разного цвета.
Разве Ксафан не говорил, что прошло триста лет с тех пор, как он прикасался к женщине?
Она была уверена, что так и было, а это означало, что образец совершенства на картине был мёртв. Осмотрев его помещение, Кети отметила холостятскую обстановку. Бесцветную.
Ни одного растения или какой-нибудь безделушки. Ничего, что кричало бы о том, что здесь жила женщина. Если не считать святыни, она могла бы сказать, что Ксафан был одинок.
Но его сердце было занято. Она держала доказательство в своих руках.
— Что ты делаешь здесь? — Холодный и грубый голос, так испугал её, что она уронила рамку. Картина с треском упала на пол, стекло в рамке разбилось.
Вздрогнув, Кети поглядела на Ксафана снизу вверх. Ужас в его глазах мог показаться комичным, если бы она не была так зла за его первоначальную реакцию на то, что она сует нос не в своё дело.
— Упс? — и, чтобы удостовериться, что её сарказм был понят, верно, она приземлилась на пол рядом с картиной и осколками стекла. Это помогло не обращать внимания на тот факт, что Ксафан стоял по ту сторону комнаты в одном полотенце.
И, чёрт побери, несмотря на то, что он любил другую, он выглядел таким чертовски вкусным с этими его выпирающими мускулами, блестящими от воды, умоляющими облизать их.
— Это не то, что ты думаешь.
— Действительно? Ты говоришь мне, что это не святыня женщине, которую ты любишь?
— Да, но…
— Не оправдывайся. Я блять не слепая. Кто она? — упирая руки в бёдра, Кети позволила своему сердитому пристальному взгляду встретиться с его обеспокоенным.
— Если ты позволишь мне объяснить…
— Я спросила, кто она?
— Роксана. Женщина, которую я любил, когда жил человеческой жизнью. — Его слова тянулись медленно и ранили её сердце.
Боль заполнила Кети, но она не позволила себе этого показать. Это было то, что случается с девушкой, когда она думает, что можно доверять мужчине. Он показал себя с другой стороны и разбил ей сердце. Ладно, ситуация не совсем такая же, как в её юности, но, всё же, боль вполне реальна, и всё это его вина.
— Так, где же святая, которая нуждается в этом храме?
— Мертва, я полагаю, учитывая, как давно мы оба жили. На Небесах, я думаю.
Кети закатила глаза.
— Вау. Я не могу поверить, что ты сказал это с таким невозмутимым лицом. Ты знаешь, что население Небес это как один на миллион здесь. Что заставляет тебя думать, что эта женщина заработала крылья?
Была ли его бывшая Роксана действительно такой безупречной? Если да, тогда Кети с её бесчисленными грехами, никогда не сможет с ней сравниться.
Сомнение приподняло его бровь.
— Я не знаю, где она. Я просто всегда предполагал, что она попала на Небеса. Я дал клятву никогда не любить другую, пока мы с ней не воссоединимся. Конечно, если бы она попала в Ад, она нашла бы меня.
— Дей-стви-тель-но? — Кети растянула слово. — Эй, ты наивный демон, если веришь в это, не заинтересован ли ты в покупке волшебных бобов?
— Я не наивный.
— Говорит мужчина, который влюблён в картину.
— Я храню картину как напоминание.
Сердце Кати дрогнуло еще немного, поскольку он не отрицает свою любовь к другой женщине. Это сделало ее сердитой.
— Зачем тебе нужна картина? Она что, настолько легко забывается? Потому что теперь я сомневаюсь, детка, что ты когда-нибудь сможешь забыть меня, после того как мы потрахались.
— С тобой всегда всё сводится к сексу, да? — ответил он сердито. — Тебе не приходило в голову, что у Роксаны и меня было что-то большее, чем секс?
— Хочешь сказать, ты не задирал ей юбку и не трахал её?
Красные щёки были ей ответом, но он всё же выпалил:
— Конечно, мы выражали нашу привязанность в физической форме. Но там было больше любви, чем в этом.
— Да? Ладно, какой был её любимый цвет?
— Я не знаю, но она носила много голубого.
Раздраженная его длительной защитой этой другой женщины, мертвой женщины не более, Кети засыпала его вопросами.
— Любимая еда? Цветок? О чём она мечтала? Как планировала назвать своего первого ребёнка? Какой десерт заставлял её закрывать глаза и стонать?
Его рот захлопнулся.
— Ты не знаешь ничего из этого, и всё же утверждаешь, что любил её, эту мёртвую женщину, которая, вероятнее всего, была всё это время в Аду и даже не потрудилась найти тебя. Ты идиот.
— А ты больная.
— Да лучше быть больной, чем тупой. И думать, что я позволю тебе жить.
— Кети, — он вздохнул ее имя и потер своё лицо, — я не хочу бороться с тобой. Предполагалось, что ты никогда этого не увидишь.
— Почему? Потому что я не была достаточно хороша, чтобы принести меня домой и трахнуть? Не такая хорошенькая, как твоя Роксана? — выплюнула она, ненавидя слёзы в её глазах. — Я знала, что должна была убить тебя.
— Ты можешь остановиться и дать мне объяснить?
— Объяснить что? Что ты обманул меня, заставив думать, что для тебя что-то значу? Всё это время ты просто использовал меня, использовал моё тело, а сам думал о ком-то другом. Я ненавижу тебя. — Она прерывала свои слова метанием ножей и, когда он увернулся, она бросилась бежать.
