Жанна Лебедева - Сиреневый Чёрный
— Я сбежала. Не хочу больше по-прежнему жить, и не буду!
— Так зачем же вернулась? — недоумевала Тама, расторопно задергивая шторы на окнах и запирая дверь.
— За тобой, — честно призналась Таша, заглядывая подруге в глаза.
— За мной? — непонимающе переспросила та, тут же продолжив. — Зря ты вернулась, тут такое! Как только Северные ушли, по оставшимся в деревне наблюдателям ударил из леса королевский отряд с эльфами впридачу. Они всех гоблинов перебили и мертвяков.
— Я головы видела, — подтвердила услышанное Таша.
— Ужас! Одни захватчики ушли — другие явились. Эти еще хуже. Гоблины нас хоть объедали, но никого не трогали. Ришта даже, уходя, нам тролля у начальства выпросил, старого загнанного, который в пешем походе уже ходить уже не смог бы — и на том спасибо! Так эти, королевские, тролля убили! Как мы не упрашивали — все равно! Они злые, подозрительные, всех на допросы гоняют, расспрашивают, выведывают. Говорят, раз к нам Северные хорошо относились, значит, мы предатели. А эльфы, что с ними пришли, красивые очень, но страшные такие. Смотрят, и могильным холодом от них веет. Они всю округу обшаривают, будто ищут что. А нам-то с Филиппом страшнее всех, — она понизила голос до еле слышного шепота, поманив принцессу к себе, и взглядом указала за печку.
Таша заглянула туда: укрытый старым тряпьем, окровавленный и грязный, там сидел Нанга.
— Он к нам за помощью раненый приполз, вот мы его и спрятали, — оправдываясь, развела руками Тама.
Таша кивнула понимающе:
— Надо уходить, — она решительно посмотрела на подругу. — Идти можешь? — спросила уже у Нанги.
Тот кивнул и, тяжело дыша, выбрался из-за печки — вроде цел. Таша вздохнула, принимая волевое решение:
— Во дворе мой конь. Бери его, — кивнула гоблину, потом взяла Таму за руку и обратилась к ней. — Ты со мной?
— С тобой, — горько улыбнулась подруга…
Перед тем, как выйти во двор, Тама кинула в дорожную сумку какие-то вещи и оставила тайный знак Филиппу. Во дворе их уже заждался нетерпеливо переступающий ногами Черныш. Нанга тяжело запрыгнул на спину жеребца, тот обиженно зафыркал и всхрапнул, почуяв чужака.
— Тихо, маленький, тихо, — успокоила коня Таша, грустно гладя по черному бархатному храпу.
Неожиданно откуда-то из темноты раздался крик:
— Здесь гоблин, скорее сюда!
— Задержать! Немедленно! — тут же отозвался другой.
Во двор, сжимая легкий меч из светлой сияющей стали, вбежал эльф. За ним спешили еще трое: королевский капрал и два солдата с короткими пиками наперевес.
— Именем Короля, вы арестованы, — крикнул кто-то из них, наставляя оружие на беглецов.
И тут Таша поняла, что время настало. Она заварила всю эту кашу с побегом, и значит, сам за всех в ответе. Помочь было некому, но принцесса уже поняла, что защищать Таму, гоблина и коня — ее долг.
Развернувшись к сидящему верхом гоблину, она со всей силы шлепнула Черныша ладонью по крупу — «Пошел!» Конь, взвизгнув, рванул в темноту, унося прочь прижавшегося к его холке Нангу.
— Задержать! — яростно заорал королевский капрал. — Задержать девок! Всех задержать!
Почувствовав огонь в крови, Таша собрала все силы и сжала кулаки. Она не отступит, не побежит и сделает все, что сумеет. Сделает все возможное! Несмотря на напускную решимость, из глубины души принцессы уносился в ночную тьму немой крик о помощи — полный надежды беззвучный зов… И зов этот услышали.
Таша почувствовала, как под домом задвигалась, заходила тьма, сгущаясь и расцветая яркими точками чьих-то светящихся глаз. Где-то в подсознании принцесса вдруг поняла, что нужно сделать — она вытянула руку в сторону рванувшихся к ней и Таме преследователей, завопив, что есть мочи:
— Нани, взять их! Куси! Давай!
Сначала ничего не произошло. Эльф и люди замерли в недоумении, но потом, поднимая волну мрака вперемешку с комьями земли и пыли, из-под дома рванулось что-то большое, огнеглазое, со светящимися фосфорическим светом белесыми рогами и, молча, бросилось на обескураженных воинов. Таша на миг увидела встающий на дыбы коровий скелет, схватила за руку Таму и поволокла прочь…
Они бежали что есть мочи, продираясь через кусты, ломая ветки, царапая руки и лица. Остановившись, наконец, и отдышавшись, Таша предупредила:
— Только не ори! У меня конь черного мертвеца.
Пастушка кивнула. Однако, увидев возвышающегося темной скалой Таксу, все же пискнула чуть слышно от испуга.
— Ты его у Северных украла? — с опаской поинтересовалась она.
— Нет, выменяла, — честно сказала Таша.
— На что? — любопытная пастушка никак не унималась.
— Потом расскажу. Давай! — перекинув сумки через спину коня, принцесса запрыгнула на него сама и протянула руку подруге.
— У них собаки, они же по следам пойдут!
— Мы не оставим ни запаха, ни следов, — Таша развернула плащ Фиро, укрывая им себя и Таму. — Через скалы проходит старинная мощеная дорога, по которой раньше ходили караваны. На камнях следов не останется, а дух падали, идущий от плаща, отобьет наш собственный запах, — с этими словами она направила черного скакуна на северо-восток.
Гигантский конь бесшумной рысью двинулся в чащу леса, туда, где мрачными силуэтами на фоне синего звездного неба возвышались спасительные скалы. На его спине, прижавшись друг к дружке, под черным тяжелым плащом сидели две девушки.
Таша обернулась назад, вгляделась в темноту, где за густым хвойным лесом остался ее родной замок. «Наверное, теперь все будет по-другому!» — подумала она…
ЧАСТЬ ВТОРАЯ Храм Святого Волка
Роса рассветная — светлее светлого,
А в ней живет поверье диких трав:
У века каждого на зверя страшного
Найдется свой однажды волкодав….
(С) «Мельница»Туман стелился по лесу полосами, огибая деревья и клубясь в предрассветном сумраке. Через истертые от времени камни дороги кое-где пробивался мох. Стояла тишина, нарушаемая лишь писком лесных крыс — миниатюрных незаметных зверьков, в мизинец величиной. Тревожно шевеля длинными усами, они вслушивались в ставший редким в этих местах стук копыт. Копыта глухо звучали, заполняя мерным тяжелым гулом лесную тишину — все ближе! Вот и весь конь вышел из-за поворота, мягко и плавно. Крысы испуганно спрятались за камнями: таких гигантских лошадей они не видели никогда.
Двух девушек на спине могучего скакуна почти не было видно. Они сидели, прижавшись друг к дружке, под черным тяжелым плащом. Крысы, не выдержав, прыснули в разные стороны от испуга.
