Лана Ежова - Цена принцессы
– Не, никого у меня нет, – икнул мечтающий породниться с королем Мизгира наемник. – Я один на этом свете.
– А я нет, поэтому пошел прочь!
Звуки ударов. И снова шепот первого:
– Ну, че ты, че ты… Я же пошутил… А ты нож сразу к горлу…
– Сваливай отсюда, шутник! – прошипел второй.
Бандиты перестали ссориться и вышли наружу.
Я же позволила себе сделать вдох. Милосердная Мать, а ведь он на полном серьезе собирался надо мной надругаться! И ведь не скажешь, что его мечта не исполнится – он не поверит. А объяснять, что здесь нет родовых артефактов, которые пометят его, как первого мужчину принцессы Мизгира, долго.
Лежа рядом со спящей фрейлиной, я тряслась, выбивая дробь зубами. Неоднократно порываясь разбудить Ренату, чтобы услышать слова утешения, я каждый раз одергивала себя. Девушка умела поддержать, когда мне доставалось от королевы, и я надеялась, что и сейчас она найдет нужные слова. К тому же бояться вдвоем не так страшно, как в одиночестве. Но… но что-то останавливало меня в последнюю секунду. Рената разделила со мной тяготы похищения, пусть поспит, если у нее получается.
Мне же оставалось решать, что предпринять, чтобы избежать подобного развития событий. Ведь что у пьяного на языке, то у трезвого на уме. Кто-то из наемников надумал изменить свой социальный статус, забыв спросить, согласна ли я в этом помочь. А попытка была бы безрезультатной – пока рядом со мной нет хотя бы одного королевского артефакта, привязки к ним супруга не осуществится.
Позднее утро началось с завтрака, который мы готовили с Ренатой. Принцесса и ее фрейлина еще те поварихи, и нам дали помощника – Дылду. Хрустя раздраженно пальцами, он объяснил, что и как делать. Пускай медленно и не так вкусно, как опытные кухарки, но мы сварили кашу и травяной отвар, который никого не заинтересовал – наши похитители пили вино.
К полудню они расслабились окончательно и принялись играть в карты.
Обеденную похлебку мы готовили уже самостоятельно, когда стало ясно, что настроение у похитителей резко поменялось. Один из них проигрался, поставив на кон последний золотой из будущей платы за мое похищение.
– Ладно, мне всегда не везло в карты, – с нарочитой беззаботностью хохотнул Дохляк. – Зато меня любят бабы.
Бросив товарищей, он молча подошел к нам и схватил фрейлину за руку:
– Пойдем, краля.
– Куда? – Рената побледнела.
– Развлечемся маленько, – осклабился бандит.
– Нет, я никуда не уйду от ее высочества! – Дрожащая Рената вырвала руку из его грубой лапищи.
Не тратя время на разговоры, Дохляк схватил ее за волосы и, опрокинув на траву, поволок в пещеру. Девушка взвыла от боли и ужаса.
Но никто не вступился. Наоборот, его напарники подзуживали негодяя пошлыми шуточками.
У меня же пропал дар речи. Несколько мгновений смотрела, как бандит тащил упирающуюся девушку, затем, отмерев, кинулась к нему.
– Не трогай ее!
Наверное, наемник был пьянее, чем выглядел, – он наотмашь ударил меня по лицу.
Я упала, больно стукнувшись спиной и затылком. В голове зазвенели колокольчики, перед глазами поплыли темные круги.
– Эй, полегче!
Один из игроков, по голосу вроде бы Немой, бросился к нам.
– В порядке, ваше-ство? – спросил он у меня и, не дожидаясь ответа, наорал на Дохляка: – Вообще сдурел, козлина? Проиграл свою долю, хочешь, чтобы и мы своих денег лишились?
Оттолкнув его в сторону, неожиданный заступник подхватил рыдающую фрейлину на руки.
– Разве с нежными эрдессами так обращаются? – Бережно прижав девушку к груди, он понес ее в пещеру.
– Понял? Гы-гы! – заржал над отчитанным наемником Толстяк. – У тебя и бабу увели!
Ругнувшись, Дохляк бросился за соперником.
Я наблюдала за всем, стоя на коленях. Задыхалась от гнева, не в силах подняться самостоятельно.
Крики Ренаты помогли пересилить боль, огнем пожирающую затылок.
Страха в тот момент не было. Я горела в пламени ярости. Я знала, что разорву их голыми руками…
– Стоять, ваше-ство! Не надо. – Меня перехватил Дылда и удержал за талию, приподняв над землей. – Если, конечно, не хочешь присоединиться к своей служанке.
– Что?.. – переспросила, чувствуя, как холодеет внутри.
– Парни пьяны, ваше-ство. Пойдешь туда – ляжешь рядом со служанкой. Сейчас ты просто смазливая баба.
Не знаю, что именно охладило меня в тот момент. Предупреждение? А может, грубые руки, бесцеремонно сжавшие талию до боли? Или запах кислого вина, от которого стало дурно?
Не знаю… Но в тот момент я прозрела. То, что я принцесса, не делает меня сильнее. Я – маленькая девочка против четырех пьяных беспринципных головорезов. Четырех озабоченных мужчин.
Не знаю… Может, крича и бросаясь на всех, я смогла бы вернуть Ренату? Может, ее отпустили бы, только чтобы я заткнулась?
Одна богиня ведает, как нужно было поступить.
Но я испугалась! Сдалась! Я отступила. Я бросила свою фрейлину на растерзание.
Сидя под деревом, я впилась пальцами в его кору. Из-под сломанных ногтей бежала кровь. Меня не трогали, но то, что я не могла ничего сделать, убивало душу.
Я… я поняла, что сделаю…
Много времени спустя, чуть совладав с собственным ужасом, я достала из кармана платья слипшиеся в комок ягоды и подошла к костру.
Котелок с позабытой похлебкой медленно кипел над остывающими углями. Поворошив их, подбросила хвороста, косясь на наемников. Затем, выжав сок бредун-ягоды, выкинула жмых в оживившийся огонь. Шипенье прозвучало как гром с ясного неба. К счастью, его не услышали.
Прошло некоторое время, показавшееся мне бесконечным, прежде чем наемники вспомнили, что нужно пообедать.
Беззвучно плача, я вяло мешала свою порцию похлебки в миске. Но что сама не ела, подозрений не вызвало.
Солнце светило еще ярко, когда негодяи впали в дрему. Опоить их оказалось легко.
Но не это было моей целью.
Наверное, прошел еще час, который показался вечностью, прежде чем я решилась. Следовало проверить, как там Рената. Но, видит богиня, это было выше моих сил.
На трясущихся ногах я приблизилась к ближайшему ко мне похитителю – Немому. Я видела, что один из ножей он прятал в голенище сапога. Вытащив его, приставила к горлу спящего.
Женщины не убийцы, потому что отбирать жизнь сложнее, чем давать? Нет. О нет! Не тогда, когда в душе твоей растаптывают веру в святые догмы богини. Когда внутри тебя клокочет темный гнев.
Я надавила на рукоятку…
Мужчина задергался, захрипел – и я с испуга навалилась на него всем телом.
Кровь… ее было больше, чем ожидала!
Было плохо, страшно, мерзко… Но я не испытывала ни капельки сожаления.
– Милосердная Мать, прости меня… прости…
Я подошла ко второму, когда первый еще бился в конвульсиях.
Кровь теплая и пахнет пряно. И соленая, как слезы. Этого я никогда не забуду, даже если постараюсь.
Я ничего не видела из-за слез. И не могла даже приставить нож к горлу – не попадала дрожащими руками.
Если пару часов назад я представляла в кровожадных фантазиях, как перепиливаю шею и отделяю головы недомужчин, то сейчас уже не могла даже прицелиться и полоснуть по горлу.
Нож трясся в руках. Я уже рыдала, не таясь. Не перед кем было играть в смелого воина – из цепких лап бредун-ягоды никто не вырвется, пока не пройдет срок ее действия.
Я знала, что должна убить их. Я не испытывала к ним жалости. После того, что сделали с Ренатой, они не должны жить! Я так виновата перед ней, не прощу себя никогда! Моя ошибка, что не убила похитителей, пока не отобрали артефакты, и теперь я должна ее исправить.
И все же убить снова оказалось страшно.
– Милосердная, помоги мне… дай сил!
Когда поняла, что сейчас потеряю сознание от нервного перенапряжения, меня обняли. Чужая рука легла поверх моей. Резкое движение – и второй насильник захрипел, очнувшись и дико вращая глазами.
Я закричала, попыталась вырваться.
– Тихо, ваше высочество, тихо, – горячо зашептал мужчина. – Все позади, теперь вы в безопасности.
С первого звука я узнала голос Кайрона Холгера.
Он здесь? Закончил обучение и, вернувшись из храма бога войны, поспешил на мои поиски? И нашел!
Выпустив нож, обернулась. Ярко-синие глаза смотрели на меня с сочувствием. Лицо с крупным носом, четко выраженной линией скул и массивным подбородком чуть осунулось, выглядело непривычно усталым. Разворот плеч мужчины стал шире, чем я помнила. Или мне показалось? Что-то в нем неуловимо поменялось точно, он стал немножечко другим.
Неизменным осталось, что Кайрон вновь оказался рядом, когда я нуждалась в помощи.
Вместе с потрясением пришло осознание того, что я натворила. Я убила людей! Богиня, я убила людей!..
– Нет, не людей, – отозвался будущий герцог резко.
