Анастасия Медведева - Мир После (СИ)
— Тройчик… — в голосе Барб появились взволнованные нотки.
— Молчать, — резко скомандовал Трой, и никто не посмел ему перечить.
Его глаза теперь обдавали холодом, а тело — опаляло жаром.
— Ты сам понимаешь, насколько ты ненормальный? — прошипела, чувствуя, как голова начинает кружиться от недостатка кислорода.
— О, я прекрасно осведомлён обо всех своих недостатках, — прошептал он, прислонившись своим лбом к моему.
— Не уверена в этом, — огрызнулась из последних сил, переставая чувствовать опору под ногами, и в следующий момент обязательно бы упала на землю — не подхвати меня Трой.
— Уберитесь здесь, — скомандовал он Вельзу и Барб и понёс меня обратно на территорию базы.
Я смогла увидеть лишь то, как зеленоволосый парень вытыкает тесак из стены и отрубает голову и без того дохлой твари — череп Грешника уже был расколот броском Троя.
— Считай, что ты справилась, Покахонтас, — сказал мне метис, занося в здание.
— Гамори, Покахонтас, — почти выплюнула я, желая как можно быстрей спуститься с его рук, но не имея возможности сделать это, — Уж определись с тем, как меня зовёшь.
— Для всех остальных ты — Гамори, — спокойно ответил Трой, ногой открывая дверь в душевую, — А я буду звать тебя, как пожелаю. Ещё вопросы?
— Какого черта мы делаем в душевой? — спросила, стараясь не думать о его ответе.
— Ты вся в крови Грешников. И я теперь в крови Грешников, — он поставил меня на ноги; затем невероятно властным движением стянул с меня грязную кофту — так, что я даже поспорить не успела, — И я же сказал, что хочу вновь увидеть тебя обнаженной.
— Зато я не говорила, что хочу этого, — я отступила от него на шаг.
— Ты ругаешься, испытываешь влечение, не боишься Грешников. И на твоём теле не появляется скверна, — Трой тоже стащил с себя футболку и отбросил её в сторону; разговор начал принимать опасные обороты.
— Я повторяю, что не сообщала тебе о своём желании остаться с тобой наедине, — чуть жестче, чем обычно, произнесла я, — Так что, если хочешь, чтобы я смыла с себя кровь Грешников — выйди из душевой.
— Со мной не надо спорить, — глаза Троя вдруг стали настолько холодными и пугающими, что я пожалела о своих словах, — Никогда.
Он резко подошёл ко мне, перехватил за талию, развернул, буквально стянул с меня штаны, одной рукой удерживая моё тело, второй открыл дверцу душевой, и внёс отчаянно сопротивляющуюся меня внутрь кабины.
— Вода. Режим — холодная, — скомандовал он и буквально скинул меня на пол.
Тут же с потолка побежала ледяная вода, и я ощутила себя побитым котёнком, зашипев от холода.
— Как поняла меня? — голос Троя был ещё более ледяным, чем вода.
— Поняла, — едва попадая зубом на зуб, выдохнула я.
— Вода. Режим — тёплая.
И тут же холодные струи сменились на приятно — тёплые.
— Зачем ты это делаешь? — стоя под водой в одном нижнем белье, не глядя на него, спросила я.
— Когда я обучу тебя, ты сможешь убить меня, — рассматривая моё тело каким-то отсутствующим взглядом, сказал Трой.
Он совсем больной. Нет, правда. Он — психически не здоров. Это очевидно.
— А ещё, ты должна привести мне Аста, — продолжил он, переведя взгляд на моё лицо, — Той порции антидота, что он выкрал вчера, хватит ненадолго. Он обязательно вернётся за второй.
Я не стала ничего спрашивать. Я не стала ничего говорить. Я понятия не имела, догадывается ли Трой, кто передал Асту первую порцию.
— Я не нужна тебе для этого. Аст придёт в любом случае, — вместо этого сказала очевидное.
— Не в любом случае, — Трой покачал головой, растянув губы в какой-то странной усмешке, затем вновь опустил взгляд на моё тело, — Покажи себя.
Я напряглась.
— Сними. Свою чёртову. Одежду, — по слогам процедил Трой, глаза которого начали вновь отдавать бешенством.
Я послушно сняла с себя спортивный лиф, затем проделала то же с шортами из комплекта.
На лице Троя тут же появились черные пятна, а у меня загромыхало сердце. Зачем он это делает? Зачем издевается над собой?! Я слышала, как утяжелилось его дыхание, видела, как напряглась его плоть. Но Трой не делал ни одного движения, он просто замер, глядя на меня голодным возбуждённым взглядом, — а затем резко вышел из кабины и закрыл за собой дверь.
Я видела через стекло, как он отошёл к стене, предоставив мне возможность смыть с себя грязь. Я ничего не понимала. Но чувствовала. Что-то чувствовала, — и сама не понимала, что именно.
Смыла с себя кровь, подняла с пола кабины своё бельё и вышла наружу.
— Иди, — сказала ему, и Трой послушно прошёл в душ, не снимая с себя грязной одежды.
Я смотрела, как он встаёт под струи, как стягивает с себя мокрую ткань, скидывая её вниз, как начинает мыть своё тело, — и опять не могла понять, что чувствую к нему. Я ненавидела Троя за то, какой мразью он был. И я жалела его за то, что он ничего не мог с собой поделать. Он был болен. Болен Миром После.
И я не могла ему помочь.
Я быстро завернулась в полотенце, оставленное в открытой ячейке, оттуда же вытащила новую одежду и вышла в коридор, направляясь в свою с Барб комнату. Там оделась, вытерла свои волосы и задумалась над тем, как сбежать с этой чёртовой базы.
— Не уходи.
Голос Барб прозвучал так жалко, что я не смогла не повернуться к ней.
— Ты не знаешь меня. Почему ты хочешь, чтобы я осталась? — спросила прямо.
— Тройчик не такой плохой, каким хочет казаться, — помявшись, тихо сказала девочка.
— Я знаю, что он неплохой, — спокойно ответила я, — но наши с ним взгляды на жизнь не совместимы. Фатально несовместимы.
— У Барб так давно не было подруги, — опустив взгляд в пол, сказала та, — не уходи, пожалуйста.
— Ты ведь знаешь, что я не смогу так просто покинуть это место, — попыталась успокоить её я.
— Да, это практически невозможно, — кивнула Барб, — Но желание уйти написано на твоём лице.
Я не знала, что на это ответить. Потому спросила о другом:
— Почему ты называешь себя по имени?
— Барб не с кем было общаться. Очень долгое время. Пока Тройчик не нашёл её, — ещё тише сказала девочка, — Повторяя много раз — намного проще запомнить своё имя.
— Сколько тебе лет, Барб? — глядя на неё, спросила я.
— Тринадцать.
Да, Трою ещё долго будет не разгуляться.
— Тебе нравится делать то, что ты делаешь? — забросила крючок я.
— Да. Барб любит убивать Грешников. И Барб любит прыгать с помощью легкоступов — так она может дотянуться до звёзд! — воскликнула девочка, на лице которой появился румянец.
— И Барб слишком много болтает, — сказал Трой, появляясь в дверях нашей комнаты.
