Лиза Смит - Странная способность
— Я... спасибо, — сказала Кейт едва ли громче шепота.
Она ожидала, что он улыбнется и кивнет, вместо этого он моргнул, Кейтлин впервые видела его неспособным подобрать слова.
А затем, пока они смотрели друг на друга, произошла простая вещь. Никто из них не отвел глаза. С обычными друзьями ты всегда отводишь глаза через какое-то время или начинаешь говорить.
Но Роб и не говорил, и не отводил глаза.
Глава 8
Воздух между ними, казалось, мерцал. Создавалось впечатление, что Роб увидел ее впервые. И даже более того… Создавалось впечатление, что он увидел девушку впервые. Он выглядел пораженным и интересующимся. Как человек, который раньше никогда не слышал музыку, внезапно уловивший несколько нот прекрасной мелодии в дуновении ветра. Уловивший и отчаянно желающий следовать за ней.
Выражение его лица говорило о том, что он находился на грани величайшего открытия в своей жизни.
— Кейтлин, — прошептал он, его голос трепетал, он был полон вопросов и почти напуган.
Кейт не могла говорить, они оба были на пороге чего-то такого большого, меняющего, что это пугало ее. Это навсегда все изменит. Но она хотела этого. Хотела, чтобы это произошло.
Казалось, вся вселенная затаилась и ждала, задержав дыхание.
Но Роб не двигался. Он был на грани открытия, но еще не совершил его.
«Надо помочь ему, — думала Кейтлин. — Он все еще не понимает, что происходит».
Это должна быть она. Та, кто покажет ему, поможет сделать тот первый шаг, если, конечно, она этого хотела. А она хотела. Кейт внезапно почувствовала спокойствие и ясность. В ее голове была четкая картина того, что должно было случиться.
Она возьмет его лицо в руки и поцелует, очень нежно. А Роб посмотрит на нее в таком сильном изумлении. Абсолютно наивном, но не глупом. Робу не нужно много времени, чтобы понять. После того, как она поцелует его второй раз, изумление превратиться в проясняющееся удивление. Его золотые глаза начнут медленно гореть, так же, как они горят когда он зол... но теперь по совершенно другой причине.
Он обнимет ее и поцелует, очень легко, и энергия, целительная энергия, будет протекать между ними. И все будет удивительно.
Задержав дыхание, Кейтлин потянулась, чтобы коснуться лица Роба, видя только свои изящные руки художника у него на подбородке. Даже этот легкий контакт заставил танцевать искры на ее ладони. Все казалось таким простым и естественным, как будто она знала, что делать, не задумываясь. Как будто она всегда это знала, как будто это знание всегда было где-то внутри нее.
Представьте, Кейтлин Холодную, понимающую, что она должна делать, и настолько уверенную. Все вот-вот произойдет.
Затем голоса ворвались в ее мечты. Смеющиеся, обычные голоса, которые вообще не принадлежали ее прекрасному новому миру, где она сейчас обитала. Кейтлин взглянула в замешательстве.
Льюис и Анна были прямо за дверью. Габриэль стоял позади них.
— Эй, Кейт, — начал Льюис весело. А затем, увидев ее лицо, продолжил: — Ой.
Темные глаза Анны были удивленными и извиняющимися.
— Мы не хотели мешать, — сказала она, хватая Льюиса за плечо, как будто собираясь отодвинуть его.
— Чуток терапевтического прикосновения в темноте? — любезно спросил Габриэль.
Мрачное разочарование нахлынуло на Кейтлин. Понимание и удивление, написанные на лице Роба, исчезли.
Это было таким хрупким, чем-то похожим на то, что только что должно родиться, чем на то, что уже существовало. И теперь все это исчезло.
Вырвано. Остались только обычные доброта и забота Роба. Его привязанность к Анне и Льюису. И его ненависть к Габриэлю.
— У Кейт была головная боль, — сказал он, поднимаясь, чтобы встать лицом к Габриэлю. — Если это тебя касается.
— Кажется, сейчас ей лучше, — обратил внимание Габриэль и, осмотревшись, остановил взгляд на Кейтлин. Та одарила его убийственным взглядом.
— Мне бы стало лучше, если бы меня оставили в покое.
— Мы просто проходили мимо, — сказала Анна. Она бросила на Кейт взгляд полный раскаяния. — Ну же, Льюис.
— Точно, — сказал Роб, а затем, к полному разочарованию и неверию Кейт, он и сам вышел за дверь. — Хочешь, чтобы я закрыл ее? — спросил он.
Если бы это была уловка, чтобы убедится, что Габриэль и остальные ушли, Кейтлин поняла бы. Но это не было уловкой. Роб полностью вернулся к своему обычному состоянию. Единственное чувство, которое она могла видеть в его глазах, было братской любовью.
И не было ни одного способа снова достучаться до него, вернуть все, как было. По крайней мере, на сегодня, все было кончено.
Она не знала на кого сердиться: на Габриэля и остальных, или же на самого Роба. Она была готова прибить Роба, но она любила его сейчас больше, чем когда-либо.
— Да, пожалуйста, закрой дверь, — сказала она.
Когда все ушли, Кейтлин легла на кровать, наблюдая, как холодные фиолетовые сумерки сменяли теплый дневной свет. Комната стала тенистой и загадочной. Девушка закрыла глаза.
Какой-то звук насторожил ее, звук, похожий на шелест бумаги. Быстро сев, она осмотрела комнату. Здесь что-то было, что-то белое, мерцающее на фоне теней. Заползающее под дверь. Нет, не заползающее, проталкиваемое туда.
Кейтлин быстро слезла с кровати и подошла к двери. Желтый свет из коридора пробивался сквозь щель под дверью, а бумага все еще двигалась. Кейт проигнорировала ее, схватилась за ручку и широко распахнула створку.
Марисоль сидела на коленях на полу в коридоре.
Подбородок старшей девушки дернулся, и на секунду ее карие глаза встретились с глазами Кейтлин. Они выглядели шокированными и сердитыми. Затем она уже была на ногах и направлялась к лестнице.
— Ну уж нет, — взбудораженная всеми переживаниями прошедшего дня Кейт набросилась на нее. Расстройство, восхищение и ярость дали ей достаточно сил, чтобы схватить Марисоль и развернуть ее.
— Зачем ты засовывала что-то под мою дверь? Что это? — потребовала Кейт, указывая на сложенный листок, лежащий на пороге.
Марисоль всего лишь убрала волосы с лица и вызывающе посмотрела в ответ.
Кейтлин отпустила ее ровно настолько, чтобы поднять бумагу и не дать ей пройти, когда она снова устремилась к лестнице.
— Это мой рисунок!
Тот самый, который Кейт сделала вчера. Изображение ее лица с третьим глазом, оставленное ей на полу в лаборатории.
За исключением того, что теперь на нем была еще и надпись.
Внизу были слова, небрежно написанные черной ручкой: «Берегись. Это может случиться и с тобой».
— Еще одна шутка? — угрюмо спросила Кейтлин, выпрямляясь.
