Александра Харви - Кровная месть
Хелена вскинула брови и заметила:
— Вампиров здесь и так достаточно. Новые мне не нужны.
— В общем-то, это утешает,— пробормотал Финн.— Вы могли бы подчеркивать эту мысль каждый раз, когда речь заходит о Гончих. Они очень ревностно относятся к вопросу самоуправления. Думаю, вы можете их понять, учитывая историю.
— Мы не станем кланяться ни Монмартру, ни кому-либо еще,— пылко согласилась Магда.
— Как вы думаете, разные племена вампиров могли бы создать некий союз? — спросил Лайам.— Такой, который признавал бы автономию каждого племени?
— Думаю, да.
Вопреки моему естественному недоверию к королевскому двору и вообще всем не-Гончим, мне искренне нравились Дрейки. Я считала, что они достойны доверия, хотя и не имела тому настоящих доказательств, просто ощущала это всем своим существом.
— Есть множество религиозных предрассудков и ритуалов, которые дороги моему народу,— сказала я.— Некоторые Гончие никогда не согласятся работать с вами, потому что вы не прошли обряд посвящения. Кроме того, они ни за что не пойдут против Калы.
Охотница так пристально смотрела на Магду и меня, что Кайран ткнул ее локтем.
— Извините,— пробормотала она.
— Ей никогда не приходилось видеть Гончих,— пояснил Блэк.
— Я сама говорить умею,— огрызнулась охотница.
— Но ведешь себя невежливо.
Я посмотрела на него и заметила:
— Она хотя бы не приветствовала меня фонтаном гипнотического порошка.
Кайран покраснел.
Куинн усмехнулся, откинулся на спинку стула и констатировал:
— Она тебя подловила!
— Дети! — произнесла Хелена отчасти резко, отчасти любяще.
Сотовый телефон Харта издал короткую трель.
Он посмотрел на дисплей и извинился:
— Прошу прощения, я должен ответить. Слушаю, Харт.— Его челюсти тут же напряженно сжались.— Когда? — Он посмотрел на Лайама и сообщил: — Засекли еще одного хел-блара. На окраине города,— Лайам выругался.
— У нас есть отряд наготове,— заверил его Харт.
Лайам кивнул Себастьяну и приказал:
— Возьми стражников и выясни, сможешь ли ты помочь.
Себастьян, не произнеся ни слова, вышел за дверь.
— Я тоже пойду,— Финн резко встал.— Мы ведь можем прямо сейчас начать действовать вместе. Кроме того, у нас есть некоторый опыт в таких делах. Даже такой, какого больше ни у кого нет.
— Но ты ведь не из Гончих, верно? — напомнила ему охотница, явно смущенная.— У тебя нет татуировок или чего-то в этом роде.
— Нет, но я прожил с ними уже почти четыреста лет,— объяснил Финн, прежде чем уйти.
Мне показалось странным остаться на месте и не пойти с ним, но понимала, что я здесь нужнее, как бы мне ни хотелось выбежать наружу и разнести вдребезги нескольких хел-бларов.
— Давайте снова встретимся через полчаса,— предложил Лайам оставшимся.— Мы сможем сравнить наши соображения и все уточнить.
— Идем, Баффи! — предложил Куинн охотнице.— Я тебе устрою экскурсию.
Я сразу воспользовалась возможностью покинуть маленькое помещение. Я привыкла к пещерам, темным и изолированным, но наши подземелья не были битком набиты народом. Логан и Магда последовали за мной, как будто ожидали, что у меня есть какой-то план действий. Мы уже подходили к двери, когда я остановилась, нахмурилась и коснулась амулетов, висевших у меня на шее. Они стали теплыми и едва заметно вибрировали, как будто почувствовали землетрясение, которого никто больше не заметил.
— Что-то не так,— прошептала я.
Мы с Магдой потянулись к своим телефонам, зазвонившим одновременно. Но я не стала отвечать на вызов. Цепочка, на которой висели мои амулеты, разорвалась, и все они рассыпались по ковру. Зуб волкодава, оправленный в серебро и окрашенный синей краской, изготовленной из древесины вайды, раскололся пополам. Я подняла голову и увидела яростное лицо Магды.
— Кала ранена,— подтвердила она.— Воинство Монмартра напало на наши пещеры.
Магда бешено зашипела. Если бы она была кошкой, то вся ее шерсть сейчас поднялась бы дыбом.
Я как будто окоченела и сказала Логану, собравшему амулеты и сунувшему их в мой карман:
— Мне нужно идти.
Шарлеман оказался рядом со мной еще до того, как я отдала команду. Придворные шептались, когда мы стремительно неслись мимо них к выходу из главного зала.
— Мы вернемся на коронацию.
Логан схватил с вешалки у двери свой пиджак и крикнул:
— Я иду с тобой.
Мне некогда было с ним спорить. Меня слегка успокоило то, что он решил пойти с нами, хотя и не был мне нужен.
Как и я ему.
— Передайте родителям, что я отправляюсь к Гончим. Их шаманка ранена,— на ходу бросил Логан одному из стражников, стоявших у входных дверей с напряженными лицами.
Мы с Магдой уже неслись вниз по склону, из-под наших ног катились камешки. В тот момент, когда Логан догнал нас, из кармана его пиджака что-то вывалилось.
Он с недоумением поднял этот предмет и спросил:
— Какого черта, что это за штуковина?
Логан держал в руке серую собачью лапу с выпущенными когтями. Она была обмотана черной ниткой, прижимавшей к шерсти стебель тернистой розы без цветов.
Я похолодела с головы до ног.
— Это чары смерти. Редкое заклинание куан мамау.
Я едва сумела выговорить эти слова, а Логан просто молча смотрел на меня.
— Это собачья лапа,— отчетливо произнес он, роняя ее на землю.— Это отвратительно. Я думал, вы любите собак.
— Ее никто не убивал ради этой лапы,— возразила я.— Когда наши собаки умирают, по естественным причинам или в бою, мы используем их для наведения различных чар, но только после ритуала похорон.
— Все равно гадость,— пробормотал Логан.
— А вот это видишь? — Я показала на плоский костяной кружок, на котором были нарисованы волкодав и голубая геральдическая лилия.— Это мой личный знак. Кто-то пытается оговорить меня.
ГЛАВА 11
Париж, 1793 год
— Papa, я не понимаю! — умоляющим тоном произнесла Изабо.— Почему я должна надевать это ужасное платье? Оно кусается!
Платье, о котором шла речь, было сшито из серой шерстяной ткани, без единого стежка вышивки. В нем Изабо могли бы принять за горничную или деревенскую девушку. Даже ее волосы сейчас были уложены в простой узел на затылке, без жемчужных заколок или шпилек с бриллиантами.
— Chouette[10], нынче слишком уж небезопасно,— ответил Жан Поль.
Изабо никогда прежде не видела его таким. Он ведь ничего не боялся: ни Версаля, ни волков, завывающих в лесу, ни даже огромных пауков, заползающих в дом перед началом зимы. Изабо однажды видела, как отец дрался на дуэли, хотя предполагалось, что она должна была в это время спокойно спать в своей постели. Теперь он выглядел изможденным, усталым, почти серым от горя. Мать сидела в углу и всхлипывала. Она плакала не переставая, целыми днями. Ее локоны развились, лицо не было напудрено.
