Елена Черкашина - Кто я? (СИ)
— Сказка о Красной шапочке.
— А что такое шапочка? — Высказал общее недоумение один карапуз.
— Ладно, не шапочка. Пусть будет хампэ (Это была одежда лесных хранителей. Что-то вроде удлиненной туники. Она не сковывала движения, что позволяло им свободно перемещаться по деревьям, и шилась из прочной, мягкой и легкой ткани).
— А почему красная? — Спросил другой малыш. — Ведь тогда она будет выделяться на фоне леса и нелегко будет спрятаться.
— Сейчас вы все узнаете.
Жила была девочка. Она, как и все в ее деревне, ходила в хампэ, подстраивающей свой цвет под окрас растений. Но однажды на праздник…
— Праздник самой длинной ночи! — с восторгом подсказал малыш.
— Да. На праздник самой длинной ночи бабушка пошила девочке хапмэ красного цвета. Она была яркая, как цветок и самая красивая на празднике. На следующий день она снова решила одеть свою красную хампэ, и на следующий то же. С тех пор ее стали называть Красная Хампэ.
Однажды мама попросила Красную Хампэ отнести бабушке корзину с лепешками. При этом строго запретила девочке сходить с тропинки и разговаривать с незнакомцами. Девочка взяла корзину и отправилась в путь. Хижина бабушки находилась вдалеке от деревни. Она очень любила уединение, поэтому красной Хампэ пришлось долго идти через лес. Через какое-то время она увидела через просвет в листве прекрасный цветок. Он переливался всеми оттенками красного, прямо как ее хампэ. Цветок был так прекрасен, что девочка решила подойти поближе, что бы рассмотреть его получше.
Вдруг на полянку перед цветком выпрыгнул хармо, — дети испуганно охнули. — Он был огромный, с длинной всклокоченной шерстью и острыми зубами.
«Здравствуй милая девочка», — раздалось в голове у Красной Хампэ. Хармо не мог говорить, его пасть полная клыков не была приспособлена к этому, зато он обладал телепатией.
«Здравствуй, хармо», — так же мысленно ответила девушка.
«Какая красивая у тебя хампэ, такая необычная и яркая, что я издалека заметил тебя. Куда ты направляешься?»
«Какой милый хармо, — подумала девочка. Ничего страшного не будет в том, если я ему расскажу. — Я иду к бабушке, которая живет дальше по тропе, и несу ей корзинку с лепешками».
«Тогда ступай, бабушка, наверное, заждалась тебя», — и хармо растворился в лесной чаще.
Девочка посмотрела ему вслед и вернулась на тропу, что бы продолжит путь. А хитрый хармо тем временем обогнал ее через лес и первым пришел к дому бабушки. Он постучал у двери и ему разрешили войти. Хармо набросился на старушку и проглотил целиком, а сам оделся в ее одежду, лег в постель и принялся ждать Красную Хампэ.
Когда девочка постучала в дверь, хитрый хармо бабушкиным голосом велел ей войти. В хижине было темно, поэтому Красная хампэ не смогла хорошо рассмотреть, кто лежит в кровати. Она подходила все ближе и ближе.
«Почему у тебя такие большие глаза, бабушка»? — спросила девочка.
«Это, что бы лучше тебя видеть, внученька».
«А почему у тебя такие большие руки»?
«Что бы крепче тебя обнять, внученька».
«Бабушка, а почему у тебя такие большие зубы»?
«Это что бы съесть тебя»! — Бросился тут хармо на девочку и проглотил целиком, вмести с красной хампэ.
В это время мимо проходил доблестный Вайерд, лучший воин во всей округе. Он услышал шум, ворвался в хижину и убил хармо. А когда вспорол ему живот, оттуда вышли Красная Хампэ и ее бабушка живые и невредимые.
Радуясь счастливому концу, малыши запрыгали, завизжали и захлопали в ладоши. Они все были рады, что Красной Хампэ удалось спастись, когда, казалось, все было кончено.
— Это значит только то, что нельзя ходить по лесу в яркой одежде, — сурово пресек веселье мой проводник. Дети разом сникли и затихли, увидев старшего. Хотя я бы тоже испугалась, если бы такой детина рыкнул на меня. Высокий под два метра ростом, весь обросший бугорками мышц и с холодными льдинками раздражения во взгляде. Его раздражало все: дети, галдящие без повода, я, занимающаяся абсолютной ерундой, и даже муха, так не вовремя присевшая на его плечо. Звали его Эйкен, дословно это означало сделанный из дуба. Удивительно насколько соответствовало ему имя. Он был таким же мощным и несокрушимым. Правда, не могу себе представить дерево, с которым рядом находиться было бы так же неприятно.
Эйкен сообщил, что способ моей доставки на деревья был придуман и воплощен в жизнь. Мне оставалось только опробовать его. Это было что-то вроде большой плетеной корзины из лиан, подвешенной к ветке со сложной системой противовеса. Нечто подобное, только в меньших размерах местные жители использовали для хозяйственных нужд, поднимая наверх продукты и мелкую утварь. Для меня же нашли корзинку соответственно моему весу.
Не скажу, что процедура моего вознесение была очень приятной, но пришлось терпеть, сама напросилась, и теперь отказываться не хорошо будет. Второй уровень деревни находился довольно высоко, с земли, даже если точно знать, что там что-то находиться, рассмотреть ничего не удастся. Постоянно в этих гнездах жили лишь единицы, остальные же предпочитали оставаться на земле, а подобное укрытие имели на случай опасности.
Здесь, далеко от земной поверхности бурлила собственная жизнь. С ветки на ветку порхали птички в поисках букашек, деловито сновали какие-то пушистые комочки. Внешне они напоминали желтоглазиков, только гудели, словно огромные шмели. Не скажу, что листва здесь была менее густой, но открытая поверхность все же была ближе, и солнечные лучики иногда прорывались сквозь кроны. Как приятно снова увидеть солнечный зайчик. И как хранители леса постоянно живут там внизу, не видя солнечных лучей. Наверное, поэтому у них кожа такого оттенка молодой весенней травки.
Спускалась я, понятное дело, тем же способом, и только мои ноги коснулись твердой поверхности, я объявила, что продолжать поиски среди жилой территории не намерена. Если бы и было тут что-то спрятано, то его бы уже давно нашли. Так что следующим пунктом моего осмотра будет пространство вокруг деревни, о чем я тут же сообщила моему проводнику.
* * *
Wer die Dornen fürchtet, kommt nicht in den Busch
Волков бояться — в лес не ходить
Народная мудрость
Мы уже несколько часов бродили по лесу, удаляясь от деревни по спирали. Сначала я пыталась делать умное лицо и рассматривать, вздыхая и охая, местные растения, но мне это скоро надоело. Видно было, что мой провожатый не сильно-то верит в то, что я избранная и смогу что-либо найти в этом лесу, поэтому вскоре я просто плелась за ним следом, глядя себе под ноги и изредка ему в спину. Зато обвинить меня в безделии точно никто не сможет.
