Джена Шоуолтер - Самый темный секрет
Прежде, она всегда оставалась обособлено. От каждого. Возможно, потому что она знала, что люди вокруг нее умрут, в то время как она продолжила бы вечно возвращаться из могилы. Возможно, потому что тьма была внутри нее. Так много тьмы. Живое существо, реальное, как лед, который тек по ее венам, находящееся в задней части ее ума, приглушенное, но всегда там, которое призывало ее презирать людей, места, жизнь, смерть. Всех, все.
Впервые, она не должна была бороться, чтобы чувствовать или сохранить привязанность. Она посмотрела на Амуна…
И как в своих мыслях ты теперь его называешь? Амун?
Да, теперь она поняла. Каким-то образом для нее он теперь Амун.
Мика не соответствовал тем более полным губам и более широким плечам. Таким образом, она смотрела на Амуна, и чувственное понимание шипело внутри нее. Соединяя их. Она слышала его голос в ее голове, и это углубило чувственное понимание.
И если это действительно был Амун, а не Мика, она должна чувствовать себя виноватой, в том, что произошло между ними. Она должна быть в ужасе от того, что уступила врагу. Должна быть опустошена, тем, что позволила ему дать ей больше, чем взрывной поцелуй, она позволила ему лизать у нее между ног, и ей это понравилось. Она просила большего.
Как бы то ни было, чувство вины и ужас было не тем, что она чувствовала. Ну, не полностью. Она чувствовала их, но она была все еще поглощена желанием.
Она не была предательницей, даже забыв тот факт, что Амун был врагом. И все же, если бы он пришел в ее камеру, она была почти уверена, что бросилась бы в его объятия.
Она вытерла дрожащей рукой лицо. Что происходило с ее здравым смыслом? С ее хорошо - заточенными инстинктами самосохранения?
Мика был первым парнем, что она позволила за века, и только потому, что сама мечтала о нем.
Но она не нуждалась в нем, не была потерянной без него.
Она остановилась и посмотрела вниз на свою татуированную руку. На его имя, так глубоко заклеймившее ее плоть. М-и-к-а. Она, царапая кончиком пальца проследила буквы. Не было никакого скачка пульса, никакого гула желания.
Она подумала об имени Амун.
Мурашки вспыхнули на каждом дюйме ее кожи. Она облизала губы, рот внезапно наполнился слюной.
Видишь? Реакция. Всегда. И это было не хорошо. Совсем не хорошо.
Что, если …, что, если она мечтала не о Мике? Что, если она мечтала об Амуне? Означало ли это, что Амун был плохим воспоминанием пытавшимся всплыть на поверхность? Или он был чем-то хорошим, как видения о ее прошлом, что он ей показал?
Это на самом деле не имело, смыла. Во-первых, в видениях, она знала человека, которого видела, он был ее ключом к счастью, к свободе.
Во-вторых, как мог одержимый демоном бессмертный, ответственный за пародию, что была ее жизнью — и смерть ее родителей и сестры — быть чем-то хорошим?
Она развернулась, уверенно вышагивая расстояние от одной стенки клетки к другой. Лучший вопрос: как мог одержимый демоном воин быть единственной вещью, которую она жаждала? Единственной вещью, без которой она думала, что не сможет жить?
Жить. Без. Слова отозвались эхом в ее голове, и она споткнулась на следующей остановке. Ее живот скрутило узлами. Нет, нет, нет, нет. Она преднамеренно сохраняла свой дом и имущество редкими, а дружбу случайной.
Таким образом, она могла собраться и уехать в любой момент без предупреждения или сожаления.
Она не могла жить без него. Она не могла. Прямо сейчас, он был загадкой. Загадкой, которую она должна решить. Это было всем.
Была еще одна сложность. Если воином, которого она жаждала, был Амун, то он не захочет ее, когда обнаружит правду о ней. То, что он поцеловал ее означало, что он не понял, кто она, и что она сделала его другу, Бадену. Когда он это сделает, то захочет убить ее, а не наслаждаться ею.
Но он знал, что ты Ловец. Ты сказала ему. Тем не менее. Легче простить заурядного Ловца, подумала она, чем Ловца, который помог обезглавить его друга и планировал сделать то же самое со всеми остальными.
Вдруг раздались шаги. Хайди повернулся лицом к двери камеры. Она напряглась, ожидая, страшась. Несколько секунд спустя, белокурый, голубоглазый хранитель Поражения завернул за угол и подошел к ее тюрьме. Желчь жгла ей горло. Его симпатичные черты лица были лишены эмоций, но его кожа была бледной, а узор его вен очевиден.
Хотя ее пульс ускорился и бился беспорядочно, она не отступит, не будет действовать как трус.
- Как ты себя чувствуешь? - Спросила она, просто, чтобы посмеяться над ним. -Болит животик?
Обе его рыжеватые брови выгнулись, а глаза опасно сверкнули. Его пристальный взгляд просматривал ее сверху донизу, намеренно задерживаясь на ее груди, между ее ног. - Я чувствую, что могу делать с тобой все что захочу. - Произнес он спокойно и жестоко свою явную угрозу. - Все.
Это был не тот ответ, который она ожидала, и она нахмурилась на него. Но она уже должна была знать, что он просто бы не вынес ее ехидных замечаний. Он всегда должен был переигрывать ее.
- Итак. Достаточно любезностей.
- Где воин? - спросила она. - Тот, с которым я была?
- Ты имеешь в виду Амуна, хранителя демона Тайн? - Так спокойно, так определенно. - Или твоего парня?
Тайн, сказал он. Всё так, как она и подозревала. Подтверждение объяснило так много. Узлы в ее животе скрутились, обостряясь далее. Тем не менее, она не стала бы подтверждать или опровергать то, что знала. - Возможно это то, чему вы хотите, чтобы я верила. То, что он притворяется Ловцом, в то время как на самом деле, он действительно ваш друг. - Прохрипела она. - А может быть, вы просто хотите, чтобы я возненавидела своего собственного парня. Может быть, вы хотите, чтобы я причинила ему боль, и потом, вы будете дразнить меня, смеяться надо мной.
- Теперь, почему бы мне хотеть этого, а? Если он мой друг, одержимый, также как и я, но я скажу тебе, что это не он, что он твой мужчина, ты должна будешь сделать все возможное, чтобы присматривать за ним. И я хотел бы, что бы за моим другом присматривали, не так ли? - Страйдер уперся плечом в прутья, и хотя его голова была повернута, его твердый взгляд оставался прикованным к ней. - Но если это не он, если он твой парень, зачем я предоставил бы удовольствие убить его тебе, даже ради шутки?
Она задрала подбородок, упорно отказываясь быть запуганной. Несмотря на его громкие рассуждения. - Тогда, почему ты признался, что он был твоим другом? Тем самым поставив его в опасность?
- Таким образом, я признал, что он - Амун, не так ли?
Нет, он не признал. Он только спросил, что она думает по этому вопросу, вероятно, пытаясь запутать ее. - Мне все равно, кто он. - В любом случае, он принадлежал к ней. Это было то, что она не могла обсуждать, даже сама с собой. - Я просто хочу его увидеть, убедиться, что он в порядке.
