Трофей для Альфы врага (СИ) - Веритас Вероника

Мой родной дом.

— Мне нужно переодеться, — тихо заметила я. Разорванная рубашка все еще была на мне. По счастью она оказалась достаточно большой, чтобы вместить в себя молодую волчицу, и не порвалась окончательно. Но появляться в этом дома…

— Эмбер Эштон Бейл! — пророкотал голос главы клана, и я обмерла.

Глава 15

— Эмбер Эштон Бейл! — пророкотал голос главы клана, и я обмерла.

Дед стоял у окна вполоборота. Его сухое, но все еще сильное тело было обманчиво расслабленно, а брови сведены к переносице. У него было только два настроения: он либо молчал, не обращая ни на кого внимание, либо окружающие поджимали хвосты, ожидая суровой кары.

И сейчас он не просто обратил на меня внимание. Он ожидал меня, стоя у окна. Он назвал мое имя. И ему явно было что мне сказать.

Я тихо проскулила и, услышав этот звук, от неожиданности замолчала. Гилберт тоже его услышал. Он поманил меня в сторону домика, где переодевались вернувшиеся после охоты оборотни. В нем было четыре входа, два для мужчин и два — для женщин. Половина из них — небольшие и с кожаными лентами вместо двери, чтобы волки свободно могли входить и выходить. Остальные — обычные человеческие двери.

Будучи маленькими, мы с Кайли часто играли в этом домике. Пролезали через вход для волков и представляли, что мы уже настоящие оборотни. И теперь, когда это, наконец, свершилось, я не чувствовала ничего особенного. Более того, меня обуял страх.

Но, наверное, в какой-то момент к страху привыкаешь. И к незавидному будущему тоже. Поэтому, оказавшись в темной комнате с женской одеждой, я просто оделась, несмотря на дрожащие руки, и вышла. Голову занимали глупые мысли вроде: “Интересно, как дед понял, что это была я? Ведь он никогда не видел меня волчицей.” Или: “Что теперь будет делать Кайли? После того, что произошло, Ларсон уже никогда не будет иметь дел с нашей семьей. И наоборот тоже.”

Ларсон… или Ронан? В памяти звучали слова того незнакомца, Натана Соула. Кто он? Действительно ли он говорил о Ларсоне или произошла какая-то чудовищная ошибка, которая теперь может повлечь за собой войну между двумя кланами?

Я неторопливо вышла из домика, уже одетая в одно из домашних платьев. По коже бежали мурашки после оборота. Я проводила ладонями по коже рук, но не чувствовала шерсти, и это было так странно, будто меня лишили части чего-то важного. Ноги не очень слушались после передвижения на четырех лапах, и мне пришлось придерживаться за поручень, спускаясь по небольшому крыльцу.

Ко мне подбежала Мария. Она обняла меня, как родную дочь, прижала к себе на мгновение, а потом, озабоченно покачав головой, проговорила:

— Лэр ждет тебя для серьезного разговора. Поторопись. Не стоит злить его еще сильнее.

Я кивнула, но не стала торопиться. Наоборот, шла медленно, неторопливо, будто у меня было все время этого мира. Перед смертью не надышишься. Но мир вдруг окрасился красками. Ветер шелестел в траве и ласкал прохладой мою кожу. Цветы и деревья вокруг стали яркими, а небо, которое начало заволакивать тучами, наоборот — таким темным. Широко раскрывая ноздри, я втягивала аромат влажной земли, свежескошенной травы, отдаленных коровников. В ушах звучало редкое блеяние овец, которых увели на пастбище еще рано утром. Красиво. Остановить мгновение и дышать этим вечно.

Но момент разбился о реальность. Ступени дома — как подъем на эшафот.

Я не знала, что произойдет дальше. Не знала, чего мне ждать. Что скажет глава клана. Каков будет его вердикт. Он столько раз грозился смертью, что я ожидала чего угодно.

И мне уже было все равно.

Почти ничего не видя, я прошла через просторный холл в малую гостиную, где у нас обычно проходили семейные собрания. И здесь уже были все. На своих привычных местах.

Я же не стала садиться и осталась стоять посреди гостиной. Моя спина была прямой, а взгляд направлен прямо на деда.

— Приветствую тебя, лэр, — проговорила я и сделала небольшой, сдержанный поклон. — Ты хотел видеть меня.

— Сядь, Эмбер, — велел он, но я осталась стоять. Тогда дед поднял голос: — Сядь!

Я упрямо сжала зубы. После всего, что произошло, он был меньшей из моих проблем.

Потому что даже смерть была бы лучшим выходом из сложившейся ситуации, чем тот позор, которым будет окутана вся моя дальнейшая жизнь.

Дед раздраженно махнул рукой:

— Грегори уже здесь?

— Так точно, дедушка, — тихо ответил дядя Джаред.

— Пусть ожидает в курительной. Итак, Эмбер Эштон Бейл. Мне сообщили обо всем, что произошло. От тебя отказался муж, не закрепив брак последним ритуалом. Тебя таскал по улицам посторонний мужчина, когда на тебе даже не было одежды. И, наконец! Из-за тебя мы потеряли Карлоса.

На этих словах мое сердце сжалось. Когда он успел узнать об этом? Мы ведь сразу же направились к поместью, как только автомобиль с Карлосом скрылся с места битвы!

Но тут я заметила сидящего на жердочке у окна ворона. Неужели дед следил за мной через ворона с самого моего отбытия из дома? И видел все? Может, даже слышал?..

— Вам известно, как он? — воскликнула я.

— Гилберт уже отправился за ним, чтобы перевезти его в больницу и обеспечить лучших уход из возможных. Нам остается только ждать. А тебе — заплатить цену за тот урон, который ты принесла Серебряному Братству.

— Если ты хочешь убить меня…

— Одной смертью другую не исправить! — поднял голос дед, и я вздрогнула. — Мы смоем с тебя позор и забудем обо всем этом. Ты выйдешь замуж за моего друга. Прямо сейчас. И будешь самой примерной в Лимерии женой. Злые языки будут припоминать эту историю, но мы все забудем ее сегодня же, словно ничего не было, а больше никто не видел того, что произошло. Для всех ты действительно вышла замуж. Но не за того мерзавца Редмуна, а за Грегори Лайтфула.

У меня расширились от ужаса глаза. Я даже дышать перестала. Грегори Лайтфул! Я знала это имя, и последнее, что мне хотелось бы — это оказаться с ним в одной постели.

— Грегори ждет тебя, Эмбер. Ступай и поздоровайся со своим женихом. А потом вас обручат прямо в этой гостиной. Священник уже в пути.

Я была готова ко всему. К самому худшему. К смерти от руки родного деда или отца. Но к этому!

Словно под гипнозом, я медленно пошла вслед за взявшей меня под руку Марией. Перед глазами все плыло. Я не видела лиц родных, которые молча присутствовали при этом, не видела предметов, которые меня окружали, глаза заволокло непроницаемой пеленой.

Вдали раздался грохот приближающейся грозы.

Мария проводила меня до курительной комнаты. Когда в доме появился Грегори Лайтфул и кто его сопровождал, мне не было известно. Все произошло слишком быстро, словно дедушка ожидал такого поворота и готовился к нему. Или даже — ужасная догадка пронзила меня — он сам все это подстроил и спланировал, чтобы отдать меня замуж за своего пожилого друга!

Грегори Лайтфул был старым оборотнем, первым бетой своего клана, но годы не пощадили его. Он все меньше выходил на охоту и все больше занимался бизнесом, а потому к тому моменту, когда я вошла в курительную комнату, представлял собой обрюзгшего старика с большим животом и бульдожьими щеками. Официальный черный костюм нисколько не красил его и больше подошел бы для того, чтобы в нем старика похоронить. Но выбора у меня, видимо, и в самом деле не было.

— Здравствуй, дорогая Эмми, — проговорил он, когда Мария закрыла за собой дверь, оставив нас вдвоем.

Я молча присела в книксене, опустив голову, чтобы только не видеть это лицо и не представлять, как его масляные губы сомкнутся на моих, скрепляя брачную клятву.

Клятва! Как смешно мне теперь было думать о ней. Клятва, которая ничего не стоит, если муж не привел жену в свой дом. Клятва, которую можно нарушить — и тебе ничего не будет, если только ты мужчина.

Глаза мои наполнились слезами несправедливости.

— Он предал меня, — прошептала я. — Он обманул клан Бейлов. Разве можно оставлять это так? Разве дедушка не должен отомстить за меня?