Татьяна Шульгина - Король (СИ)
— Скажите, ребенок еще жив? - робко поинтересовался принц, наблюдая за непроницаемым суровым лицом литиата.
— Да, конечно, жив, - ответил тот, удивляясь вопросу. - И с ней все будет хорошо, я обещаю.
Он улыбнулся. Тибальд облегченно вздохнул, опустившись на стул рядом с кроватью.
— Мне искренне жаль, что мой народ так ужасно относился к вашему, - произнес принц, смущенно опустив глаза, когда маг вновь посмотрел на него.
— С этим уже ничего не поделать, - ответил Кайна. - Не нужно думать о прошедшем, его не изменить. У вас есть жена и скоро родится дочь, почему вы так печалитесь?
— Дочь? - Тибальд просиял, позабыв о своих горестях. Литиат кивнул, довольный эффектом.
— Я буду тут, в лагере, - сказал он. - Через час или два я вернусь, и вы сами убедитесь в этом.
— Так скоро? - принц встревожился. - Но Виктория еще очень слаба. Она может не пережить роды.
— Она спит, а когда проснется, ребенок будет уже у нее на руках, - литиат поднялся, поправив одежду. - Она сильная молодая женщина, ей ничто не угрожает.
Маг опять улыбнулся и покинул шатер, оставив принца в полном недоумении.
Через какое-то время появились итилианские всадники. Вандерширцы шумно приветствовали их, узнав, что король и королева целы и невредимы и скоро будут здесь. В лагере стало веселее, и скорбь о погибших товарищах немного отступила, сменившись предчувствием скорого возвращения домой.
Эльфы пели печальные песни, поминая в них павших, друзей и врагов. Вандерширцы пили вино и пиво, сидя вокруг своих костров, слушая звонкие чистые голоса союзников.
Гордон ходил между рядов палаток, нервно поглядывая на дорогу, по которой должна была приехать его сестра и друзья. Генералы Морис и Джонсон присоединились к нему, рассказывая о событиях в замке. Князь бледнел, представляя в какую опасность попала Николь и могли попасть граф и король. Вампиры ухмылялись, чувствуя его волнение, и еще больше сгущали краски, по очереди пересказывая схватку у ворот и заключение в темнице.
— Князь, - к ним подбежал парнишка караульный. - Вас просят в шатер магов. Советник говорит, что дело очень важное.
— Уже иду, - Гордон бросил еще один взгляд на пустеющую дорогу, белевшую в свете луны. - Когда приедет король, сразу зовите меня.
Генералы кивнули, отдав честь главнокомандующему, и продолжили обход.
Велиамор встретил Гордона у входа.
— Что случилось? - спросил парень взволнованно. - Все живы?
— Да, - ответил маг. - И Лоакинор в их числе.
Князь замер, услышав имя черного мага, повинного во всех ужасных бедах, обрушившихся на северные земли.
— Как это стало вам известно? Я думал, вы утратили магическую силу, - Гордон заглянул в шатер за спиной мужчины.
— Да, на время утратил, - ответил маг. - Но не нужно особых сил, чтобы узнать кровного врага.
— Говорите, я совсем запутался, - князь нервно постукивал по рукояти меча, висевшего на поясе.
— Он здесь, в нашем шатре, - произнес Велиамор. Гордон раскрыл рот, забыв, что еще хотел спросить.
— Он пришел в себя, желаете поговорить с ним? - маг тронул собеседника за плечо, чтобы вернуть к реальности.
— Я? - князь задумался. - Что я ему скажу?
— Хорошо, подождем Виктора, - советник хмыкнул, готовый вернуться в палатку.
— Нет, я поговорю, - князь не хотел выглядеть трусом в глазах мага. Он и не боялся темного.
— Я буду рядом, - поддержал его Велиамор, устало улыбнувшись.
Мужчины вошли в освещенный несколькими лампами шатер. Он был разделен на отдельные комнаты, чтобы у каждого была своя спальная. В последней, на узкой походной кровати сидел литиат. Велиамор поставил свою лампу на стул около кровати, чтобы князю было лучше видно собеседника. Гордон изумленно взглянул на советника.
— Это Лоакинор? - спросил он, уже видевший литиата прежде, когда того бесчувственного доставили из города вместе с остальными пострадавшими. Литиат вскинул голову, услышав свое имя. Князь не мог отвести взгляд от прекрасного лица мужчины. Даже среди эльфов редко встречались такие совершенные лица. Он был бледнее Велиамора и остальных литиатов, помогавших людям в этой войне. Длинные волосы пшеничного цвета спадали на плечи, большие слегка суженные глаза казались янтарными в свете подрагивающего пламени лампы. Литиат улыбнулся. Князь отступил на шаг, отрицательно мотая головой.
— Здравствуй, Гордон, - произнес Лоакинор мягко. Его голос звучал завораживающе, как голоса эльфов, но был низким и мелодичным. - Как Эвлин?
— Я не видел ее, - ответил князь и осекся. - Откуда ты знаешь меня?
— Он был в теле Майкла Макмилона, - пояснил Велиамор ошарашенному парню. - Он знает всех нас и все о нас.
— Но он такой… - князь подбирал слово, чтобы описать совершенное создание, оказавшееся абсолютным злом.
— Он древний литиат, - ответил Велиамор. - Когда-то все были такими, но он и тогда выделялся среди своих красотой и умом.
Лоакинор опустил голову, отвернувшись. Шелковистые волосы мягко упали на грудь, скрыв его лицо.
— Как такое возможно? - не понимал князь.
На улице послышались радостные возгласы. Король вернулся.
— Почему он такой? - Гордон облегченно вздохнул, понимая, что не ему придется решать судьбу Врага. Сам он не смог бы причинить ему вред, будь он трижды виновен во всех злодеяниях.
— Я не знаю, - ответил советник, качая головой. - И он не знает.
— Он опасен? - спросил князь.
— Не знаю, - Велиамор пожал плечами. - Судите сами.
— Вы и в самом деле Лоакинор? - спросил Гордон, набравшись смелости. Литиат вновь посмотрел на него.
— Прости ее, она ничего дурного не замышляла против тебя и твоей семьи, - ответил он и опять опустил голову.
Князь и маг переглянулись.
— Я пойду, - произнес Гордон, пытаясь понять, что могло все это означать.
Они с Велиамором покинули шатер, князь выставил усиленный пост возле него и поспешил увидеть сестру.
5е. Первый летний месяц.
Вереница всадников двигалась по равнине. Впереди ехали король и королева, за ними следовали солдаты, граф и княжна. Николь впервые рада была, что не умеет ездить верхом. Сидеть на лошади, обняв мужа, казалось ей лучшим, что случилось с ней за последние несколько дней. Она почти уснула под мерный перестук копыт, убаюканная покачиванием и теплом от тела Виктора. Он крепко держал ее, правя одной рукой. Лошадей не гнали галопом, предпочитая неспешно двигаться по живописным лугам, любуясь заходящим солнцем. Хотя каждый с нетерпением ждал появления на горизонте стен Стоунхолда. От него было рукой подать до лагеря.
