Семь лет одиночества. Принцесса Малейн (СИ) - Вайра Эль

В таких дворцах были бы рады жить и Боги из древних легенд, но там жил Роб.

Джим тихонько присвистнул, поравнявшись с Малейн.

— Мда-а-а, — протянул он. — Знаете, в Брионе некоторые называли тех, кто перебрался в Эльбу предателями, но ради такого можно и потерпеть обзывательства.

Он поджал губы в довольной ухмылке. Теперь здесь будет его новый дом, и он этому явно рад.

Они вошли в Дэллинбург вечером следующего дня. Вблизи город был таким же невероятным, каким казался издалека. Конечно, и тут не обошлось без резких запахов — ни один большой город не мог избавиться от них полностью. Но здесь улицы и площади настолько чистые, что по ним можно ступать, не боясь испачкать обувь.

— Видите колеи? — Джим указывал пальцем на узкие канавки по обеим сторонам улицы. — Кажется, они тут делают дороги выше, чтобы в дождь грязь не копилась, а стекала вниз. Умно!

И не только канавки помогали поддерживать чистоту. Малейн ахнула, когда увидела нескольких довольных жизнью мальчишек, которые бегали по городу с лопатами и собирали отходы животных, сбрасывая нечистоты в ведра.

Румянец пополз по шее и щекам Малейн. Ей вдруг стало до ужаса обидно за Брион. Мало того, что Эльба выиграла войну, так у них еще и остались деньги, чтобы чистить свои улицы. Причем, кажется, ежедневно.

Пытаясь унять зависть, она последовала за Джимом до пункта их назначения. Его семья жила в северной части города, довольно близко к замку. Слишком близко, чтобы Малейн чувствовала себя комфортно. Роб часто покидал замок, чтобы посетить город.

Хотя, он делал так семь лет назад, а что теперь? Она пока не знала. К тому же… Принц успешно доказал ей еще в Котэм-Лютейн, что она стала для него неузнаваемой.

— А что мы будем делать, если не найдем их до наступления темноты? — спросила Малейн у Джима.

Он огляделся и нахмурился. Семья была где-то рядом, но как точно выглядит их дом, он не знал. Он открыл рот, чтобы ответить принцессе, но поблизости раздался пронзительный женский крик:

— Джим! Дженни!

Они повернулись к источнику звука и увидели спешащую к ним высокую худую женщину. Вокруг ее волос повязана тряпка, так что Малейн не могла увидеть их цвет, но глаза и лицо женщины были безошибочно указывали на родство с ее друзьями. На вид ей было лет пятьдесят или, может, чуть меньше. И она уже раскрыла Джиму свои объятия.

— Тетя Кэт! — рассмеялся он, обнимая женщину.

— Мы уже почти отчаялись вас обоих увидеть! — воскликнула она. — Особенно после того, как…

Ее глаза остановились на лице Малейн, и она замерла. Потом зажала рот рукой и отступила на шаг. Затем, будто не веря в то, что перед ней не призрак, подошла ближе.

— Принцесса, — прошептала она.

Ее голос затерялся в звуках улицы.

Малейн стояла неподвижно, давая тете Джима себя рассмотреть. Ее щеки вспыхнули, а в глазах предательски защипало, но нет. Плакать она будет. Ей пора привыкнуть к тому, кем и чем она стала, и лучше сделать это как можно раньше. Красота… ее красота, если она и была когда-то, сейчас далеко не на первом месте.

Женщина несколько раз моргнула и, казалось, очнулась ото сна.

— Быстрее, нам туда, — сказала она, указывая им на другую сторону улицы.

Они последовали за ней и, пройдя примерно два квартала, вышли к небольшому двухэтажному зданию, на первом этаже которого работала пекарня. Малейн чуть не взвыла от запаха корицы. Впервые за семь лет у нее потекли слюнки.

Однако вместо того, чтобы остаться в пекарне, битком набитой женщинами и детьми, тетя Джима провела их к одной из деревянных лестниц. Джим подхватил сестру, и они с Малейн помогли Дженни подняться наверх.

Комната, в которую они вошли, была простой, но чистой. Одно окно и два сундука под ним. По полу разбросаны рулоны постельного белья. Небольшой очаг с кастрюлькой. Рядом с очагом стояла высокая женщина.

— Нэн, посмотри, кого я нашла на улице! — радостно воскликнула тетя Джима.

Женщина по имени Нэн подняла глаза и вскрикнула. Половник, который она мешала ужин, с грохотом упал пол. Она замерла примерно на две секунды, а потом, рыдая, бросилась к Джиму и Дженни. Обняла их и опустилась вместе с ними на пол, бормоча, как счастлива она, что ее дети вернулись домой.

Хотя бы двое.

Малейн никогда еще не чувствовала себя настолько неуместной.

— А что она здесь делает? — прогремела Нэн, когда первые эмоции отхлынули.

Она поднялась на ноги, и принцесса опустила глаза в пол, не выдержав ее свирепый взгляд.

— Убирайся! Из-за тебя я чуть не…

— Нэн, посмотри на нее, — мягко прервала ее сестра.

— Мама, она помогла нам! — воскликнул Джим, выпутываясь из материнских рук. — Без нее бы не добрались сюда. И ей некуда идти, как мы можем ее выгнать?

Щеки Малейн пылали. Мать Джима и Дженни долго молчала, но в итоге смягчилась и глубоко вздохнула.

— Ладно. Посмотрим, что мы можем с ней сделать.

*

Малейн наблюдала за семейным ужином со странной смесью радости и зависти. Дженни всё еще больше молчала, чем говорила, общаясь с матерью кивками и мычанием. Джим же болтал без умолку, рассказывая про своё дежурство у башни и про путешествие до Дэллинбурга.

Про убитых им солдат он молчал, и не то чтобы принцесса его в этом винила.

— А что у вас? — спросил Джим, намазывая маслом третью булочку подряд. — Вы нашли работу?

— Я устроилась на кухни во дворец, — ответила его мать. — Оплата неплохая, гораздо лучше, чем… — она взглянула на Малейн и откашлялась. — В общем, нам хватает на комнаты и еду с избытком.

Она нежно улыбнулась сыну. Тетя Джима, как оказалось, жила в комнате этажом ниже, рядом с пекарней, в которой трудились ее старшие дети.

— Через пару лет купим ферму, надеюсь, — поделилась она планами с племянником. — Кстати, твой дядя устроился в замок на конюшни и будет счастлив заполучить пару умелых рук.

Джим кивнул.

— Звучит прекрасно, — сказал он с набитым ртом.

Нэн повернулась к Дженни и грустно улыбнулась, глядя на дочь.

— А с тобой мы как поступим, милая?

Малейн привыкла к молчанию Дженни, но предполагала, что ее мать будет расстроена им сильнее. Однако вместо этого Нэн… Она будто этого и ждала? По крайней мере, она не выглядела взволнованной.

— И что насчет вас, Ваше Высочество?

Малейн вздрогнула, когда поняла, что к ней обратилась тетя Джима.

— В каком смысле?

— Что вы собираетесь делать теперь, когда вы здесь?

Малейн замерла. Ей намекали, что нужно как можно скорее отсюда уйти? Принцесса открыла рот и искала хоть какой-нибудь ответ, но тетя Джима покачала головой.

— Я не имею в виду, что вам тут не рады. Просто хочу понять, есть ли у вас план.

Малейн вздохнула с облегчением.

— Я… моя надежда в том, чтобы искать аудиенции у принца Роберта.

За столом стало тихо. Нэн уронила ложку. Тетя Джима уставилась на Малейн так, словно принцесса окончательно тронулась умом. Даже Джим стал жевать тише, с интересом наблюдая, чем закончится этот разговор.

— Вот так… просто? — спросила Нэн, бросив взгляд на сестру.

Принцесса нервно втянула в себя воздух и расправила плечи, пытаясь казаться выше.

— Принц задолжал мне. Бросил меня в башне, воевал с моим народом… Полагаю, я заслуживаю хотя бы минимальных объяснений.

Сестры обменялись еще одним многозначительным взглядом, и Малейн захотелось рявкнуть, чтобы они прекратили.

— Вообще вы, конечно, правы… — протянула Нэн. — Но… Ваше Высочество… — Она глубоко вздохнула. — Не в обиду, но вы… вы теперь выглядите прямо как мы. Ваша одежда, я имею в виду. И всё такое. Вряд ли вам разрешат провальсировать в замок и требовать разговора с принцем.

— А еще говорят, у него тяжелый характер, — добавила ее сестра.

У Роба? Малейн чуть было не рассмеялась и не сказала, что это невозможно, но вспомнила ледяные глаза, которые видела на площади, и решила не протестовать.

— Это правда, — кивнула Нэн. — Я видела его один раз, когда он спустился на кухни, чтобы что-то проверить и это было… — она поморщилась. — Ужасно. Хотелось прикинуться веником, лишь бы он на тебя не смотрел.