Шеррилин Кеньон - Воин из снов
Он уткнулся лицом в ее шею и дернулся в ее руке. Дыхание его было таким неровным, что это вызвало у нее беспокойство. Все ли с ним в порядке?
— Джерико?
В тот миг, когда она произнесла его имя, он издал глухой, примитивный рык и излился в ее ладонь. Его тело содрогнулось. Когда он отстранился и встретил ее взгляд, его глаз сиял глубоким синим цветом, а из спины вырвались и раскрылись крылья. Они были черными и огромными, и слегка покачивались, обмахивая ее.
Застегивая штаны, он удерживал ее взгляд. Его щеки полыхали ярко-красным цветом. Упершись одной рукой в стену позади Дельфины, он пытался успокоить дыхание.
— Ты в порядке?
Джерико ответил ей таким нежным поцелуем, что она затрепетала. Прикосновение его губ было не более, чем намеком. Он обвил ее руками, обнимая, как любовник.
Словно дорожил ею.
Дельфину никто никогда так не обнимал. И внутри у нее что-то вспыхнуло. Так хорошо было находиться в его объятиях. Чувствовать, что каким-то образом она являлась частью его самого, что они были чем-то большим, чем просто незнакомцами.
Чем-то большим, чем врагами.
Он проложил дорожку из поцелуев от ее губ к шее. Потом посмотрел на ее влажную ладонь.
— Прости, я не хотел тебя испачкать. — У него в руках появилось маленькое полотенце.
Дельфина не знала в точности, что случилось, но с ним произошли сильные изменения. Он казался спокойнее.
Ласковее.
Секс на всех так действует?
Обтерев ее руку, он поднес ее к губам и одарил каждый пальчик сладчайшим поцелуем.
То, как он смотрел на нее, заставляло сердце Дельфины стучать быстрее. Она отняла руку от его губ и прикоснулась к повязке на глазу.
— Можно?
Прежде чем он ответил легким кивком, она успела заметить его нерешительность.
Страшась того, что могла найти, она медленно сняла повязку и увидела глубокий шрам, рассекавший его лицо. Ужасный и грубый. Можно только представить, как сильно болела рана первые дни.
Но глаз, тем не менее, оказался цел. Он был молочно-белого цвета, и потому как сфокусировался на ней его взгляд, она могла сказать, что зрение сохранилось.
— Зачем ты носишь повязку?
— Она доставляет людям дискомфорт, и они отводят взгляд. Когда ее нет, они таращатся на шрам, словно пробуя разгадать, как я получил его.
И это его ранило. Он не высказал этого вслух, но его тон поведал ей правду.
Она проследила линию его брови, а потом прижалась ладонью к щеке.
— Мне жаль, что тебе причинили боль.
Джерико хотел бы проклясть ее за сочувствие, но не мог. Ее слова затронули его также глубоко, как и ее забота.
— Нам надо отдохнуть, — сказал он хриплым голосом. Сейчас, после своей разрядки, он чувствовал такое пресыщение, что хотел только свернуться на кровати, обняв ее. Его убивало отсутствие у Дельфины таких же чувств к нему. Но он не мог винить ее за это.
Она была пленницей.
Его пленницей.
И подарила ему первое настоящее удовольствие, которого он не имел с тех пор, как Зевс пригвоздил его к полу в храмовом зале. Уже только за это он дал бы ей все, что она ни попросила. Слава богам, она не представляет, каким безвольным он сейчас был.
Какую сильную власть она имела над ним.
Когда она ничего не возразила против его желания пойти спать, он закрыл глаза и сменил ее прежнюю одежду на гладкую розовую ночную рубашку, которая выгодно подчеркнула все выпуклости и впадинки. Через атлас виднелись ее затвердевшие соски.
Чего бы он ни отдал за возможность попробовать их на вкус. Но он не станет требовать от нее этого. Без ее приглашения.
Она задохнулась, когда на ней появилась рубашка, и скрестила руки на груди.
— Я не обижу тебя, — пообещал он, подавив желание запустить руку в глубокий V-образный вырез и обхватить ее грудь. Как он может обидеть эту женщину после того, что она только что для него сделала?
— Мы собираемся просто спать.
Она наградила его таким же подозрительным взглядом, каким он ранее сам смотрел на нее. Джерико проигнорировал его и сменил свою одежду на пару темно-зеленых фланелевых пижамных брюк. Обычно он спал голым, но был уверен, что она этого не оценит.
Забыв о повязке, он убрал крылья и потянул Дельфину к кровати.
Она помедлила, а когда он отошел, залюбовалась им сзади, восхищаясь его скульптурно вылепленным телом. Джерико ждал ее в кровати, забравшись туда первым.
— Я не спал ни с кем ни разу в жизни, — признался он.
— Я тоже, — она заметила, как он положил сбоку от себя меч, как будто боялся, что тот может ему понадобиться. Весь вопрос в том, от кого он ждал нападения? От других?
Или от нее?
— Что ты делаешь?
— Я… — он пронзил Дельфину взглядом. На челюсти дернулся мускул. — Я доверяю тебе.
В тот миг она поняла, что он боялся ее сильнее, чем она его. Требуется большая вера, чтобы лечь рядом с кем-то и не ожидать, что на тебя не нападут, пока ты спишь.
Он протянул к ней руку. Дельфина решила принять ее и улыбнулась:
— Перемирие?
— Перемирие.
Она легла в кровать и повернулась к нему спиной.
Через несколько минут Дельфина почувствовала его руку в своих волосах.
— Что ты делаешь?
— Прости. — Он немедленно отодвинулся.
Она испытывала соблазн повернуться к нему, но не стала. Ей не хотелось чего-то большего, чем это. Если бы она посмотрела на него, то он мог неправильно истолковать ее намерения, и кто знает, куда бы их это завело.
Джерико лежал на спине, наблюдая за ней краем глаза. Тяжело было сдерживать себя, когда она находилась так близко. Одних только очертаний женского тела под одеялом оказалось достаточно, чтобы его тело возбуждалось снова и снова.
В следующий раз, когда он кончит, он желал быть внутри нее.
Но сегодня ночью этого не случится. Когда он прижал ее руку к себе, то увидел в ее глазах страх. Кроме того, он знал невысказанную правду.
Она девственница.
Как и большинство Онероев. Во всяком случае, те, кто родился после проклятия Зевса. Так как они не чувствовали страсти или любви, у них не было ничего, что могло бы побудить их к сексу.
Скоти — другое дело, как он убедился ранее с Зетом. Но Дельфина…
К ней никто никогда не прикасался. Он первый, кто поцеловал ее.
При этой мысли его накрыло волной собственнической нежности. Повернув голову, он посмотрел на нее. Она лежала совершенно расслаблено, и уже слышалось знакомое тихое посапывание.
Улыбаясь, Джерико придвинулся к ней поближе. Жар ее тела согревал, а гладкая кожа соблазняла на прикосновение. Не в силах сопротивляться, он легонько провел ладонью по ее мягкой руке и наклонился вперед, чтобы вдохнуть ее запах. Когда он отстранился, у него перехватило дыхание. Край сорочки съехал, обнажая грудь.
