Тэмми Блэквелл - Связанные судьбой (ЛП)
— Ты за месяц не смог доехать до Монтаны? На чем вы ехали, на телеге?
— Почти. На фуре. Нам не удалось уехать дальше Эффингема. Это город в Иллинойсе. Их единственная достопримечательность — крест высотой в 60 метров.
— Значит, тебе наскучил твой гигантский крест, и ты подумал «О, а Скаут, наверное, не спит!».
— Почти. Я наконец-то уговорил Лиама подарить мне на Рождество то, чего я хотел.
— И что же.
— Вернуться домой, — сказал он. — У меня были кое-какие дела в этом районе, но я увидел твой дом и отвлекся.
Он посмотрел вниз, на свои ноги. Я заметила, что он носит ту же самую пару ботинок, несмотря на то, что купание в ручье сделало их менее удобными.
— Какие дела у тебя могут быть в три утра?
— Прости, не могу сказать.
— Это оборотничьи дела?
— Да, это оборотничьи дела.
Пару минут мы сидели в тишине. И снова я начала сомневаться в рациональности прогулок по ночному лесу с оборотнем. Удивительно, но страшно не было. Это же все-таки Алекс Коул. Парень, который все время улыбался и смеялся над моими шутками. Он мне ничего плохого не сделает.
Наверное.
— А твои дела никак не связаны с моим братом-койотом, правда?
Это привлекло его внимание.
— Он тебе рассказал?
— Значит, он правда койот? — Мне не понадобился ответ, я все поняла по его лицу. — Поэтому вы постоянно цапаетесь? Волки и койоты-оборотни кровные враги, или что?
Алекса, похоже, посмешило мое предположение.
— Кажется, корректнее было бы говорить «перевертыш» или «шифтер», — ответил он. — Койот-оборотень как-то не звучит.
Мои глаза сузились:
— Ты понял, что я имею в виду.
— Это правда. Нам сложно ужиться с родственными видами, но дело не в этом. Когда местная стая узнала, что мы здесь, они прислали несколько человек на переговоры. Мы пришли к соглашению, по которому нам было позволено остаться в городе. Если мы его нарушаем, у стаи Хэйганов появляется законная возможность сражаться с нами.
— И в чем была суть соглашения?
— Во время полнолуния Лиам и я не должны выходить за пределы оговоренной зоны. И нам нельзя общаться с теми, кого охраняет стая, особенно с тобой.
Стая защищает меня? Стоило догадаться, судя по всему, что я узнала во время своей шпионской миссии. Почему я? Что делает меня такой особенной?
— А кто были эти переговорщики?
— Вожак стаи, Джэйс и Чарли. — Алекс крошил в руках кусок сухой коры — Ты ведь знаешь, что твой парень тоже шифтер, да?
— Если ты о Чарли, то да, я догадалась, что он шифтер. Но к твоему сведению, он не мой парень.
— А ты уверена, что он об этом знает?
После всего, что узнала от Джэйса и Чарли, я, к своему ужасу, поняла, что не знаю, как ответить. Алекс был слишком занят куском коры, чтобы заметить, как я дергаюсь, словно рыба, выброшенная на берег. Наконец я выпалила:
— У него есть девушка! Он встречается с девушкой, и это не я.
— Это не помешало ему подарить тебе такой рождественский подарок, — сказал Алекс, присматриваясь к бегемотику, выглядывающему из под моего пальто.
— Откуда ты знаешь, что это подарок Чарли?
Алекс отодвинул от меня коленки, подавшись назад.
— Я чую его запах. Либо это его подарок, либо он носит твои украшения.
— Чуешь?
— Ты ведь знаешь, обоняние волка в сто раз сильнее человеческого.
— Ну да, знаю. — Я решила не говорить, что за последний месяц прочла о волках все, что смогла найти. — Просто не думала, что ты способен на это, когда, ну знаешь, ходишь на двух ногах.
— Не всегда. У меня обостренный нюх только потому, что я превращался пару дней назад. Чем ближе полнолуние, тем сильнее наши волчьи черты и нюх, физическая сила и всякое такое волчье усиливается, а потом начинает постепенно угасать, и в новолуние мы ничем не отличаемся от людей.
Интересно.
— Значит, в полнолуние...
— Я слышу биение каждого сердца в классе и могу учуять пиццу за километр.
И впечатляюще.
— Ты будто обладаешь супер-силой.
— А превращение в волка типа не считается?
— Можно подумать, это делает тебя особенным, — дразнясь, сказала я. — Все, кого я знаю, умеют превращаться в какую-нибудь собаку.
Из горла Алекса раздался рокот.
— Собаку? — рыкнул он. Я заметила, как хищно блеснули его глаза, когда он двинулся на меня. Мое сердце ушло в пятки, а дыхание участилось, когда я приготовилась к столкновению с когтями и зубами. Я обхватила его, когда он всем телом накинулся на меня, используя силу, чтобы перевернуть нас, и оказаться сверху. Затем сразу вскочила на ноги.
Тело на земле дергалось в конвульсиях. Я могла победить человека-Алекса, но с волком ни за что бы не справилась. Я начала раздумывать, смогу ли добежать до дома, пока он не успел полностью обратиться.
— Буду знать, как нападать на ниндзя, — сказал Алекс, тяжело дыша.
Он смеялся. Он не превращался в волка — он смеялся!
— Козел! — рявкнула я. — Я думала, ты станешь волком и съешь меня!
Я поддалась соблазну и пнула его ногой под ребра.
— Ай! Ты разве не знаешь, что лежачего не бьют?
— А ты разве не знаешь, что пугать девушек до полусмерти некрасиво?
— Я думал, ниндзя не знают страха, — сказал Алекс, поднимаясь и стряхивая с волос сухую траву и веточки. — И чтоб ты знала, я могу превращаться только в полнолуние. Я же не доминант.
— Доминант? — Любопытство пересилило мое возмущение.
— У шифтеров, как у диких животных, есть иерархия в стае. Чем сильнее волк, тем выше его социальный статус. Но у шифтеров это выражается не только в том, чтобы побить всех остальных волков. Ты должен контролировать своего внутреннего зверя. Каждый шифтер превращается в полнолуние. Хочет он или нет, от заката до рассвета нужно побегать на четырех лапах. А доминанты могут превращаться и в другие дни.
Алекс по-турецки сидел на земле, а я бегала вокруг него.
— Ты говоришь так, будто это повод для гордости. Зачем кому-то добровольно хотеть превратиться?
— Кроме высокого положения в стае?
Я покачала головой.
— Это трудно описать. Быть волком... потрясающе. Дело даже не в силе и не в супер-способностях. Когда бежишь по лесу, ты словно становишься частью природы. Люди не в состоянии понять, каково быть настолько свободным. Это опьяняет. — Он начал двигаться очень оживленно. — Погоня. Ты не поверишь, насколько это захватывает. В тот момент, когда ты, наконец, настигаешь добычу, ты чувствуешь такое удовлетворение, что даже словами не описать.
Он был в восторге от одного только воспоминания об этом, а вот мне стало как-то дурно.
