Бекка Фитцпатрик - Тишина
Его огромная лапа обрушилась мне на голову, втирая мой лоб в землю. Нос согнулся под болезненным углом, а камни впивались в щеки и подбородок. Послышался тошнотворный хруст, и Гейб рухнул на меня. Сквозь пелену захлестнувшей меня паники, я удивилась — неужели он хочет раздавить меня. Убить быстро теперь недостаточно? Хотел растянуть боль по максимуму? Хватая ртом воздух, я с трудом выбралась из-под него.
Кое-как поднявшись на ноги, я развернулась. Приняв оборонительную позу, я ожидала увидеть, как он готовится нанести второй удар. Взгляд опустился. Гейб лежал на земле лицом вниз, монтировка торчала из его спины. Его закололи.
Джев вытер рукавом лицо, поблескивающее от пота. У его ног подергивался и содрогался Гейб, ругаясь неистово и неразборчиво. Я не могла поверить, что он был все еще жив. Монтировка, должно быть, прошла прямо сквозь его позвоночник.
— Ты… заколол его, — выдала я, охваченная ужасом.
— И его это не обрадует, поэтому тебе лучше убраться отсюда, — посоветовал Джев, вонзая монтировку глубже. Затем снова взглянул на меня и приподнял брови. — И чем скорее, тем лучше.
Я попятилась назад.
— А как же ты?
Он одарил меня невероятно долгим взглядом, учитывая все обстоятельства. На его лице промелькнула мимолетная вспышка сожаления. И снова я испытала мучительный рывок в глубины памяти, грозящий починить разрушенный мост, скрывающий истину в недосягаемости. Я раскрыла рот, но канал связи между разумом и словами был уничтожен. В растерянности, я не знала, как их объединить. У меня было, что сказать ему, но я не могла никак понять, что именно.
— Можешь остаться и стоять на своем, но я думаю, БиДжей уже вызвал копов, — произнес Джев, вворачивая монтировку еще глубже, от чего тело Гейба в одно мгновение напряглось, а в следующее уже безвольно распласталось. Как по сигналу отдаленные звуки сирен разрезали ночную тишину.
Джев обхватил Гейба под руки и оттащил в кусты на дальней стороне аллеи.
— Окольными путями, на приличной скорости, ты в два счета окажешься в паре миль отсюда.
— У меня нет машины.
Его взгляд тут же устремился на меня.
— Я пришла сюда, — объяснила я. — На своих двоих.
— Ангел, — произнес он тоном, выражающим искреннюю надежду на то, что я пошутила.
Несколько минут знакомства вряд ли давали право для подобных нежностей, однако, это ласковое прозвище придало моему сердцебиению сбивчивый темп. Ангел. Как он узнал, что это имя преследует меня уже несколько дней? Как я могу объяснить зловещие вспышки черного, что усиливаются по мере того, как он подходит ближе?
И самое обескураживающее то, что, если объединить все точки…
«Патч», — прошептал голос подсознания, тихий звук, разбившийся о клетку забвения.
«Последний раз ты чувствовала нечто подобное, когда Марси упомянула Патча».
Одного только звука его имени было достаточно, чтобы раскрыть меня ошеломляющему потоку черного, всепоглощающего черного, льющегося со всех сторон. Я сосредоточилась на Джеве, стараясь прорваться сквозь пелену, пытаясь разобраться в чувстве, которому не могла подобрать объяснения. Он знает что-то, чего не знаю я. Может, об этом загадочном Патче, а может, обо мне. Определенно обо мне. Его присутствие поразило меня слишком глубокими переживаниями, чтобы приписывать их случайному совпадению.
Но каким образом связаны Патч, Марси, Джев и я?
— Я… знаю тебя? — спросила я, не найдя другого объяснения.
Он пристально посмотрел на меня с решительностью во взгляде.
— Без машины? — переспросил он, игнорируя мой вопрос.
— Без, — повторила я, понизив голос.
Он запрокинул голову назад, будто спрашивая небеса — ну, почему я? Затем указал пальцем на белый внедорожник, на котором прикатил.
— Залезай.
Я закрыла глаза, пытаясь рассуждать здраво.
— Постой. Мы должны остаться и дать показания. Если мы сбежим, будет считаться, что мы признаем себя виновными. Я объясню полиции, что ты убил Гейба, спасая мне жизнь. — Тут меня осенила блестящая идея. — Мы найдем БиДжея и попросим его тоже дать показания.
Джев открыл водительскую дверь внедорожника.
— Все из вышеперечисленного сработало бы, если бы мы могли положиться на полицию.
— О чем ты говоришь? Это же полиция. Их работа — ловить преступников. Закон на нашей стороне. Гейб убил бы меня, не вмешайся ты.
— В этом я не сомневаюсь.
— Тогда в чем дело?
— Это не тот случай, с которым могут разобраться местные правоохранительные органы.
— Насколько мне известно, убийство в точности попадает под их юрисдикцию! — спорила я.
— Уясни две вещи, — сказал он спокойно. — Во-первых, я не убил Гейба. Я оглушил его на время. Во-вторых, верь мне на слово, когда я говорю, что Иеремия и Доминик не сдадутся властям без обильного кровопролития.
Я уже, было, открыла рот, чтобы оспорить его слова, как краем глаза заметила, что Гейб снова подергивается. Каким-то чудом, он остался жив. Я вспомнила, как он манипулировал моим сознанием с помощью, как я полагала, могущественного гипноза или уловок фокусника. Неужели у него припрятан трюк, как обмануть смерть?
У меня было мрачное предчувствие, что перед моими глазами происходило нечто большее, чем я могла понять. Но… Что именно?
— Скажи мне, о чем ты думаешь, — произнес Джев тихим голосом.
Я посмотрела на него в нерешительности, но для колебаний не было времени. Подозреваю, Джев знает Гейба достаточно хорошо, чтобы быть осведомленным о его… способностях.
— Я видела, как Гейб сделал… один трюк. Магический фокус. — Когда суровый взгляд
Джева подтвердил, что он не удивлен этому, я добавила: — Он заставил меня увидеть кое-что, что не было реальным. Он превратился в медведя.
— Это только верхушка айсберга, когда речь заходит о том, на что он способен.
Я с трудом сглотнула вязкую пленку, обволакивающую рот.
— Как он это сделал? Он фокусник?
— Что-то в этом роде.
— Он использовал магию? — я и подумать не могла, что существует настолько убедительная магия. До этого момента.
— Почти. Послушай, у нас не так много времени.
Мой взгляд переместился на кусты, частично скрывающие тело Гейба. Фокусники могут создавать иллюзии, но они не могут противостоять смерти. Этому нет ни одного логического объяснения. Звуки сирен были уже совсем близко, и Джев потащил меня к машине.
— Время вышло.
Но я не двинулась с места. Я не могла. Мои моральные принципы убеждали меня остаться.
