Лорен Донер - Плавление Айрона
Айрон резко кивнул.
— Мы с ней одной окраски, но наши ДНК от разных доноров.
— Она тоже рыжая, — вслух предположила она, и противный зеленый монстр взревел, напоминая, что Айрон выбрал ее именно из-за цвета волос. Он сам в этом признался. — На Земле ты с ней спал?
Айрон молчал, и это сказало все без слов. У Дон скрутило живот, и это было вызвано, определенно, ревностью. Сжав кулаки, она просунула их между коленями в попытке скрыть свою реакцию. Возле Айрона оказалась женщина, с которой он был близок.
— Это было давным-давно, — мягко сказал он. — Когда вчера она увидела меня на поверхности планеты, то предложила заключить контракт семейной единицы.
— Ты уже занят, — Дон внезапно порадовалась, что Айрон сделал все у нее за спиной и поженил их по закону киборгов. — Ты говорил ей об этом?
В течение нескольких долгих секунд Айрон всматривался в ее глаза.
— Говорил, но ты — человек, и она не считает это обязательство серьезным. Она отказалась отступать и продолжает давить, чтобы я вступил с ней в единицу. Мы постарались посадить на Мунслип как можно больше женщин, поэтому на планете было всего несколько мужчин, из-за чего некоторые женщины стремятся немедленно заключить контракт с членами экипажей Ралли и Стар, — он немного помолчал. — У Стила, командующего Вонтэж, были те же самые трудности со спасенными женщинами, когда те пытались сблизиться с мужчинами, которые уже законтрактованы на Гарден.
Дон изучила лицо Айрона, а затем осмотрела совершенное тело с широкими плечами и мускулистыми руками, зная, что ниже пояса этот парень одарен не менее щедро. Айрон был влажной мечтой любой возбужденной женщины и даже больше. При мысли о том, что на него претендует другая, на Дон быстро и жестко нахлынуло чувство собственничества. Этот киборг принадлежит ей. На их телах написаны имена друг друга. Если это нельзя назвать обязательством, тогда она не знала, что можно. Это столь же надежно, как обручальные кольца.
Дон осознала это и приняла.
— Иными словами, этих женщин чертовски давно никто не укладывал на спину и одна из них липнет к тебе, как глазурь к торту?
— Глазурь к торту? — Айрон явно ничего не понимал, и это выглядело так забавно, что Дон рассмеялась.
— У тебя на день рождения никогда не было торта? Моя мать всегда мазала столько глазури, что вся конструкция рушилась, и в итоге мы ели в основном глазурь. Это поговорка такая.
— Мне никогда не давали торт. Наши дни рождения не празднуются.
Это было так печально. Поднявшись на ноги, Дон преодолела разделяющие их три фута[11] и, встав перед Айроном, всмотрелась в его прекрасные голубые глаза.
— Я сожалею. Тебе стоит праздновать свой день рождения. Ты знаешь дату, когда родился?
— Я уже говорил тебе, что не родился. Меня вырастили в лаборатории, но я знаю дату, когда меня активировали и позволили впервые прийти в сознание.
Когда в голове Дон пронеслись мысли обо всех тех вещах, которых Айрон в своей жизни не видел, ей захотелось заплакать. У него никогда не было родителей, чтобы защищать его и сводить с ума своей удушающей любовью. У него не было воспоминаний о первом утре после рождества или о днях рождения. Это объясняло, почему он так отличается от нее, и Дон стало за него больно. Айрон был холодным не потому, что не мог чувствовать. Она видела его эмоции, но это были по большей части гнев или страсть, но ведь у него никогда не было причин радоваться.
— Распусти для меня волосы.
— Я не собираюсь здесь мыться и сделаю это в своей каюте.
Дон опустилась на колени и немного раздвинула Айрону ноги, чтобы освободить себе место. Скользнув ладонями по бедрам, затянутым в черную кожу униформы, она добралась до ремня брюк и расстегнула пряжку. Дон сняла его, бросила на пол и переключилась на ширинку.
— Ты хочешь заняться со мной сексом?
— Детка, распусти ради меня волосы. Если ты это сделаешь, я тебя вознагражу.
— Дон, как бы мне ни нравился секс, я не собираюсь выслушивать приказы, — нахмурился Айрон.
Проигнорировав протест, Дон расстегнула молнию, а когда слегка отстранилась, чтобы стянуть брюки вниз по ногам, Айрон даже приподнял бедра. После того как она избавилась от его ботинок и носков, то сняла с него штаны и положила на пол рядом с кроватью. Тело Дон немедленно ответило на вид возбужденного члена, твердо стоящего между мускулистыми бедрами.
— Сними рубашку… Пожалуйста, — Дон знала, что Айрон близко к сердцу воспринимает приказы. Положив ладони ему на бедра, она раздвинула их шире, чтобы подползти ближе и оказаться прямо между ними. — И распусти волосы, если захочешь, чтобы я закончила то, что сейчас начну.
Айрон хмуро поглядел на нее, но все же снял последний предмет одежды и теперь сидел на постели полностью обнаженным. Отбросив рубашку, он протянул Дон руку, тем самым предлагая помочь ей встать и забраться к нему на кровать. В ответ она лишь улыбнулась и положила ладонь Айрону на грудь, пытаясь подтолкнуть его назад, но он напрягся и отказался ложиться так, как ей хотелось.
Переключив внимание на его бедра, Дон осмотрела свое имя, написанное на одном из них, и улыбнулась шире. Этот вид делал с ней что-то странное, порождал чувство собственничества и гордость. Айрон — ее мужчина. Жесткий член дернулся, привлекая к себе внимание.
— Тебе понравится, — сказала Дон за секунду до того, как свободной рукой обхватила основание члена, облизнула губы и наклонила голову. — Черт, детка, а ты большой. Надеюсь, все вместится.
— Что…
Облизав головку, Дон обхватила губами член и улыбнулась, когда слова Айрона превратилось в сдавленный вдох. Независимо от того, что он собирался сказать, эта мысль, вероятно, была потеряна навсегда. Дон проверила, сколько сможет принять, чертовски хорошо понимая, что органу столь щедрого размера никогда полностью не уместиться у нее во рту. Когда она снова надавила ладонью Айрону на грудь, он не сопротивлялся и откинулся на кровать.
Запустив пальцы в волосы у нее на затылке, Айрон начал поглаживать кожу головы, в то время как Дон работала над ним ртом. По его изменившемуся дыханию она точно знала, что он наслаждается ее действиями.
Вкус Айрона оказался удивительным, непохожим на вкус обычного мужчины, и Дон после первого же облизывания поняла, что ей это нравится. Предсемя было сладким, а не горьким, и она застонала вокруг жесткой длины, посасывая член и дразня языком нижнюю его часть. Дон почти полностью выпустила изо рта ствол и начала обводить языком остроконечную головку, исследуя каждый ее дюйм.
Пальцы в волосах Дон напряглись.
