Карина Демина - Наша светлость
– Что скажешь?
– Лезвие проникло сквозь глазное яблоко, прошло мозг и застряло в задней стенке черепа. Если позволите предположения…
– Предполагай. – Магнус Дохерти расчесывал пятерней бороду.
Ивару было странно глядеть на этого человека сверху вниз. Но первый страх ушел.
– Судя по расположению рукояти, били прямо. То есть…
Магнус протянул кинжал.
– …вот так. – Ивар поставил лезвие перпендикулярно поверхности стола. – И значит, нападавший был или значительно выше жертвы…
…покойник имел средний рост…
– …или же жертва сидела. Как вариант – лежала. И не оказывала сопротивления. Если бы он отбивался, удар не был бы столь точен. Да и следы остались бы… погодите.
Вот что мешало ему некой несуразностью облика мертвеца – неестественным образом приоткрытый рот, перекошенный какой-то, словно покойник желал сомкнуть губы, но уже не имел сил.
Мешал не язык, как оно бывает, но железка престранной формы. Ивар не сразу сообразил, что держит в руке клеймо, а их светлость уже забрали находку.
– Надо же… какое удивительнейшее совпадение. Ты веришь в совпадения, Ивар?
– Смотря какие, ваша светлость.
– И правильно. – Обернув клеймо платком, он сунул его в рукав. – Племянничку подарю. Любит он у меня интересные находки. А ты раздевай этого… удачливого.
Почему мертвеца Магнус счел удачливым, Ивар не понял. Но подчинился, тем паче что их светлость сами принялись расстегивать пуговицы на куртке мертвеца. Вдвоем получилось избавить от одежды быстро. И на спине жертвы обнаружилась еще одна рана. На сей раз Ивар не стал дожидаться приказа:
– Клинок другой. Уже. Тоньше. И не такой длинный. Я думаю, этот удар был первым. Нож вошел между позвонками, перебив спинной мозг. Но при этом не задел артерии.
Магнус кивнул, показывая, что готов слушать дальше.
– У жертвы отказали конечности. Но он не упал… – Ивар на всякий случай еще раз осмотрел голову и руки. – Нет, не упал. Следов нет. Его посадили и… добили?
– Только сначала допросили.
И тот, кто это сделал, воспользовался краденым клинком.
– Ты еще что-то сказать хочешь?
Ивар хотел, но не знал, стоит ли, потому как сомневался в правильности собственных выводов.
– Тот… кто напал… я думаю, что он был невысоким. Посмотрите, где расположена рана. Если бить снизу вверх, то клинок застрянет в верхнем позвонке. А рана относительно чистая, то есть вытащили его легко. И кинжал оставили специально… мне так кажется.
Магнус Дохерти вдруг улыбнулся и хлопнул по плечу:
– Молодец. И раз уж ты такой глазастый, то есть у меня к тебе предложение…
…от которого отказаться не выйдет. Мысленно Ивар распрощался с надеждой стать доктором. А он уже скопил треть взноса.
– …полезен мне был бы человек, который с мертвецами говорить умеет. С живыми-то проще. С живыми я и сам как-нибудь.
– Я… не говорю. Просто смотрю и думаю.
– Смотри. Думай. И записывай, что видишь и до чего додумываешься. Ты ж и так записываешь? Глядишь, со временем крайне занятная книга выйдет… полезная в нашем деле. А я уж подсоблю, чем сумею.
– Б-благодарю, ваша светлость.
– Да не за что.
Мертвец со стола наблюдал за Иваром, подталкивая сказать последнее, о чем по-хорошему следовало бы молчать.
– Он из серых… видите рубцы на запястье? Треугольником.
Магнус Дохерти склонился над левой рукой мертвеца.
– Я про них мало знаю… так, наемники. Ходят слухи, что безымянной таверны держатся. Но я не уверен, что это правда.
– Выясним, Ивар. Выясним. Ты отдыхай… или что?
– Мне бы вскрытие. И зарисовать. – Если уж не выйдет сменить работу, то хотя бы исполнять ее следует со всем тщанием. Так Ивара учили. Да и, стыдно признаться, но за два года в мертвецкой ему стала интересна смерть как тема.
– Рисуй, малыш. Рисуй… только поешь для начала.
Безымянная таверна сгорела под утро. За ней занялся и квартал. Публичные дома, игорные заведения, лавчонки, где торговали и хламом и контрабандой… синие плащи шли плотным строем, позволяя пересекать цепь шлюхам, нищим и мелкому отребью, но вылавливая тех, кто значился в особых списках.
Вешали на улице: Магнусу Дохерти не требовались ни суд, ни доказательства вины.
К утру полыхнуло и на других окраинах.
Терпение старого лэрда иссякло.
Смотрящие запросили о мире, сдав три типографии и хозяина таверны, который изволил каяться во многих грехах, чем изрядно облегчил совесть, но не участь. Он клялся, что не признал в залетном капитане их сиятельство, в противном бы случае самолично остановил творимое бесчинство… имена исполнителей были названы.
Сами исполнители – задержаны.
Но тот, кто знал заказчика, был мертв. И это обстоятельство несколько печалило Магнуса, хотя имелось у него предположение…
– Не подскажете ли вы, любезный Кормак, куда подевался юный Гийом?
– С чего вы взяли, что мне это известно?
– С того, что вам известно, что мои люди проводили его буквально до ваших дверей.
– Как любезно с их стороны. Охраняли?
– Наблюдали.
И опоздали всего на четверть часа. Люди не виноваты. Магнусу следовало отдавать более внятные приказы.
– Вы же сами руководили обыском, дорогой Магнус. Я не прячу Гийома. И не понимаю вашего… неестественного к нему интереса. Уж не связан ли он с несчастьем, которое произошло с их сиятельством? – Лорд-канцлер был до отвращения любезен. – Никак вы подозреваете бедного юношу в причастности к этому делу?
– Да почему подозреваю? Я практически уверен.
– А доказательства?
– Чистосердечное признание.
– Оно у вас имеется? – Лорд-канцлер взмахнул руками в притворном удивлении.
– Оно у меня появится… со временем. Вы же знаете, что не важно, сколько времени пройдет. Я умею ждать.
Глава 8
СТАРЫЕ НОВЫЕ ЗНАКОМЫЕ
После свадьбы мы сразу уехали в свадебное путешествие.
Я на Север, жена на Юг, и прожили там три года в любви и согласии.{10}
Из откровений о счастливой семейной жизниТиссе было стыдно.
Нет, не так: Тиссе было невыносимо, ужасно, душераздирающе стыдно!
От стыда хотелось провалиться под перину, и кровать, и еще ниже, в самые кошмарные подземелья, где никто и никогда Тиссу бы не обнаружил.
И там она бы вволю поплакала над собственной глупостью, репутацией и прочими крайне важными вещами. Однако перина была мягка и плотна, а замок крепок. Оставалось лишь натянуть одеяло на голову и притвориться, что Тиссы вовсе не существует.
