Ольга Мигель - Принц на белом кальмаре
— Опять поспорил с отцом, — вздохнул парень, запрокинув голову.
— Это касается бала?
— Откуда ты узнала? Выходила куда-нибудь?
— Да, в магазинчик за бисером, и там случайно услышала, — призналась я. — Так что за мероприятие?
— Еще одна официальная церемония, — бросил Брайн. — Торжественный бал в честь моей помолвки, второй этап. Отец решил сделать вид, что на церемонии первого поцелуя ничего особенного не произошло, и тихонько перейти к балу, несмотря на шепот придворных за спиной. Грубо говоря, для меня это что-то вроде последнего шанса изобразить послушного моллюска, по-тихому замять дело и вернуть события в намеченную колею, избежав нарастания скандала. По традиции, я должен станцевать на балу с Милерой ровно четыре танца, при этом не танцуя больше ни с кем другим.
— А почему именно четыре? — удивилась я.
— Потому что по этикету мужчина не имеет права танцевать на одном балу больше трех танцев с женщиной, если их отношения не имеют официального статуса.
— Ясно…
— Я проспорил с отцом весь день, но безрезультатно, — вздохнул парень. — Он не желает ничего слушать. Сам бы и женился на Милере, раз так!..
— Брайн! — оборвала я, сжав кулаки. — Не обижай, пожалуйста, Милеру. Ты ведь и сам знаешь, что она не заслужила такого отношения.
Услышав мои слова, принц замер на несколько секунд, после чего тяжко вздохнул:
— И то верно. Она, как и я, просто жертва обстоятельств, этих идиотских традиций.
— Традиций, по которым твой народ жил веками…
— Угу, — фыркнул Брайн. — А знаешь, по каким еще традициям мой народ жил веками? Примерно двести лет назад у нас была замечательная традиция — бросать на съедение диким кракенам девушек, которых уличили в том, что они лишились невинности до свадьбы. На семьдесят лет дольше в ходу была традиция во всех городах каждый месяц, в третье воскресенье, до полусмерти избивать цепями случайно выбранного простолюдина, чтобы смерды не забывали свое место. Ну, о традиции убивать младенцев, рожденных с темным даром чародея, я тебе уже вроде рассказывал? Видишь, сколько у моего народа было замечательных традиций! И почему же они сейчас не соблюдаются, в то время как все эти брачные заморочки королевской семьи все еще в ходу?
— Но Милере очень больно от того, что ей приходится терпеть все эти пересуды за спиной, — прошептала я, разглядывая пол так, словно там была начертана карта острова сокровищ, а рядом еще и расписан рецепт клубничного пирожного.
— Если бы только из-за этого… — буркнул принц.
— В любом случае, не обижай ее, пожалуйста. Она не заслужила того, чтобы срываться на ней. Кстати, чуть не забыла! — бодро проговорила я, лишая Брайна возможности ответить. — Помнишь, ты, узнав, что я люблю плести из бисера, попросил сделать что-нибудь для тебя? Ну вот, я тут смастерила тебе одну безделушку. Надеюсь, понравится!
Я с улыбкой протянула принцу брелок в виде морского конька из серебристого и голубого бисера.
— Ух ты, потрясающая работа! — подскочил принц. — Ты и вправду мастер!
— Да что там! Так, хобби, — засмущалась я.
— Спасибо большое, — улыбнулся Брайн и, приняв поделку из моих рук, прицепил ее к небольшой связке ключей, которую поспешил забросить обратно в карман. — Торжественно клянусь носить его всегда и везде!
— Да ну тебя! — засмеялась я.
— Между прочим, я серьезно, — тепло прошептал парень, неожиданно склонившись над моим ухом.
2. Талисманы на удачуКогда Кайла, открыв дверь своего дома, увидела на пороге меня, то искренне обрадовалась. А после того как я протянула ей сплетенный из бисера и ракушек браслет, девушка и вовсе засияла, словно лоб Малыша. Я же, довольная, что сумела ее порадовать, прошла в дом и села на мягкий диванчик. Кайла принесла из кухни закуски из креветок, которые, кстати, оказались очень вкусными.
— Извини, что так долго не заходила. Просто столько всего навалилось… — смущенно проговорила я.
— Да ничего! — улыбнулась Кайла. — Я понимаю, тебе сейчас непросто. И я очень рада, что ты нашла время забежать ко мне. Тем более что я и сама была занята последние недели, из-за предстоящего бала прислали много заказов. Только сегодня утром отправила последний наряд.
— Так ты швея?! — восторженно воскликнула я.
— Ну да, работаю на одно ателье, шьющее для двора, — кивнула девушка. — Конечно, заказчики не знают, кто трудится над их платьями. Мне поступают сразу эскизы и мерки, а я шью по ним наряды, которые курьером отправляю в ателье, откуда их и доставляют заказчикам. Благодаря этому я могу работать на дому, а значит, меньше общаться с людьми, которым я слишком мозолю глаза. Да, я ушла от проблем, но мне так проще. Желания и сил бороться с этим уже давно не осталось, так что я решила привыкнуть к одиночеству и приспосабливаться, опираясь на него.
— А ведь тебе, наверное, было бы куда проще, не начни однажды Зайла развивать свои способности, — задумалась я.
— Наверное, — пожала плечами Кайла. — Хотя кто знает, на самом деле! Над ней самой в детстве постоянно издевались другие дети. Как ни крути, даже если ты не используешь свою силу, ее темная метка на твоей внешности никуда не девается: ты с ней рождаешься и с нею же умираешь. А дети часто бывают жестоки. Потому не странно, что когда появился тот темный чародей, Зайла начала перенимать искусство морской ведьмы. А еще, если я все правильно поняла, именно он и стал ее первым мужчиной.
— Да уж, сначала скажи девушке, что научишь ее колдовать, а потом соблазняй… милая стратегия.
— После того мы с ней сильно отдалились, — продолжала Кайла. — А когда все поняли, что она развивает свой темный дар, то… Меня тоже не очень любили сверстники, а тогда и вовсе стали избегать. Даже пара одноклассниц, которые иногда болтали со мной на переменах, отвернулись от меня. С тех пор я всегда была одна, даже не могла мечтать о дружбе или любви. А когда Зайла снискала славу ужаснейшей ведьмы на всем дне морском, мне осталось лишь одно: поселиться в этом домике на отшибе и придумать, как свести свои социальные контакты к минимуму. Возможно, свались на меня все это внезапно, я бы не выдержала. Но я жила так всю жизнь, с самого детства. Так что одиночество стало для меня чем-то естественным… Ира, ты чего?! — подскочила Кайла, вернувшись из омута своих мыслей и заметив, что я реву, словно двенадцатилетняя девочка, впервые посмотревшая «Титаник».
— Извини, чего-то меня развезло, — всхлипнула я и обняла ее так, будто это она здесь ревела в три ручья.
— Тише-тише, — вздохнула девушка, по-матерински погладив меня по волосам.
