Татьяна Шульгина - Право первой ночи(СИ)
-- Ответь честно, я прав? Ты еще надеешься? - Джонатан вплотную подошел к ней и посмотрел в глаза.
-- Уходи. Не нужно портить наши дружеские отношения этим разговором, - она отвернулась. Джон неожиданно ударил кулаком в косяк около девушки и быстро пошел прочь по коридору.
Глава тринадцатая
Солнце, поднимаясь над горизонтом, освещало окутанные густым туманом поля и леса. По дороге к замку во весь опор мчались два всадника. Это были граф и Мадлена. Въехав во двор, Кристиан спрыгнул с лошади и быстро вошел в холл.
-- Джека и Робина ко мне! - крикнул он служанке. - Пусть Ранд седлает нам лошадей.
Девушка бросила свою работу и выбежала. Оставшиеся две испуганно переглянулись.
-- Где миссис Лог? - спросил он, бросив свой плащ на перила.
-- Не знаю, милорд, - робко ответила одна из них.
Кристиан и Мадлена переглянулись. Он быстро поднялся наверх и без стука вошел в комнату Николь. В ней было пусто, кровать аккуратно заправлена, будто в ней и не спали. В гардеробе висели все платья, приобретенные за время пребывания в замке. Она забрала только то, что привезла из деревни. Граф провел пальцами по шелку черного маскарадного наряда и, захлопнув дверь гардеробной, вышел из комнаты.
-- Где она?! - крикнул он, заметив миссис Доу в конце коридора.
-- Если вы о миссис Лог, то она уехала сегодня рано утром, - ответила экономка с брезгливым выражением на лице.
-- Как уехала?! Куда?! - Кристиан выходил из себя. После бешеной скачки по его лбу стекал пот, волосы слиплись и спутались, придавая лицу еще более устрашающее выражение.
-- К себе в деревню. Я разрешила кучеру отвезти ее...
-- Вы с ума сошли?! - вскричал граф. - Разбойников видели в окрестностях их деревни, а она поехала домой ни свет, ни заря одна с дряхлым кучером? Где брат? - вдруг спросил он, понизив голос.
-- Мистер Джонатан уехал еще вчера. Они с миссис Лог о чем-то долго говорили. Они были одни в комнате, так что я не знаю, чем они еще там занимались.
-- Прекратите, Дорис! Не смейте распускать эти дурацкие сплетни и порочить Николь! Вы поняли? - приказал граф. Женщина кивнула, поджав губы, но промолчала, чувствуя, что господин не шутит.
Кристиан спустился в холл. Мадлена сидела в гостиной у камина, просушивая плащ у огня. По ее спокойному выражению лица и безукоризненной прическе нельзя было сказать, что она неслась во весь опор рядом с графом.
-- Я еду в деревню за Николь, - сказал он, не останавливаясь.
-- Не беспокойся, я отправлю ребят следом, - ответила Мадлена.
Еще издалека Кристиан заметил клубы дыма вздымающегося над верхушками деревьев. Граф пришпорил коня и вскоре въехал в деревню, вернее в то, что от нее осталось. Он с растущей тревогой смотрел на обгоревшие руины домов, на убитых и раненных крестьян, лежавших прямо на дороге. Люди, увидев хозяина, бросались ему под ноги, моля о помощи. На коне невозможно было проехать и Кристиан спешился.
-- За мной едет отряд, уложите раненых на телеги и везите в замок, - отвечал на мольбы и причитания граф. Только после этого народ немного рассеялся и Кристиан смог найти дом Николь. От него тоже мало что осталось, только деревянный остов чернел посреди догорающих бревен.
-- Где хозяин? - спросил граф у бабки, сидящей за воротами на уцелевшем сундуке.
-- Нет их, - ответила она и заголосила.
-- Как это нет? Перестань причитать и ответь, где хозяин этого дома - Кристиан опустился перед ней на колено в грязь и сажу.
-- Он у всевидящей был, когда эти злодеи нагрянули, - начала старушка, придя в себя и увидев, кто перед ней.
-- Когда они напали?
-- На рассвете, солнце только показалось, - старуха вытирала глаза грязным передником.
-- Где живет эта всевидящая? - граф поднялся, поправив пояс с ножнами.
-- За деревней, в лесу, - она указала дорогу.
Кристиан поспешил к дому ворожеи, который тоже оказался сожжен дотла. На месте ветхой избушки чернели тлеющие бревна, садик вокруг был вытоптан, а от забора остались только несколько шестов. Вокруг не было ни души.
Граф осмотрелся и нашел на примятой траве кровавый след, ведущий в лес. Он стиснул зубы и пошел по нему, стараясь не думать о том, что найдет.
След вывел его на поляну. Возле дерева на траве сидела Николь, склонившись над раненным отцом. Она была испачкана кровью и грязью, по щекам текли слезы, оставляя белые дорожки на темном от сажи лице.
-- Николь, - выдохнул граф, быстро приблизившись и опустившись рядом с ней на колени. - Почему ты тут? Почему не в замке?
Он перевел взгляд на старика. Мистер Рэмо был еще жив, но несколько глубоких ран сильно кровоточили.
-- Милорд, где вы были? Почему оставили своих людей без защиты? - спрашивала Николь, всхлипывая.
Кристиан, как мог, перевязал его раны.
-- Где кучер и карета? - спросил он, оставив ее вопрос без ответа. Сейчас не время было объяснять, что банда оказалась гораздо больше и слаженней, чем все предполагали. Что он, узнав об этом, отправился следом за королем, чтоб попросить еще солдат. Что загнал лошадь, но не успел вернуться прежде, чем банда разорила еще одну деревню.
-- Он остался в деревне, - ответила девушка, подняв на него покрасневшие глаза. - Когда я приехала, разбойников там уже не было. Они все разграбили, подожгли и убрались прочь.
Кристиан молча слушал, сидя напротив. Николь опять перевела взгляд на отца.
-- Я нашла маму и сестер, - продолжала она. - Они не спали и успели сбежать в лес как только все началось. Мама рассказала мне, что накануне вечером Иоланта просила старосту прийти к ней, но тот не пожелал выходить. Перед рассветом ее девочка опять пришла и почти плакала, умоляя послушать ее наставницу.
-- Думаешь, ваша ворожея знала о предстоящем нападении? - спросил граф, нисколько не сомневаясь, что такое вполне могло быть. Он в своей жизни волшебства повидал немало и относился к нему серьезно.
-- Я уверена в этом, - закивала Николь. - Отец всегда прислушивался к ее словам и решил сам к ней пойти. Когда мы с мамой и сестрами нашли его тут, он был еще в сознании и рассказал нам, как все было.
Девушка перевела дыхание, чувствуя как опять подступают слезы. Кристиан не торопил ее, дав возможность справиться с эмоциями. Ему неприятно было видеть ее слезы, но он не мог сейчас позволить себе думать о чем-то кроме разбойников.
