Нэнси Хольдер - Наследие
— Да. И Сан-Франциско.
— Прекрасное время для Деверо, — одобрил герцог. — Время для мщения и смерти.
Бес довольно забормотал, Фантазм распахнул крылья и взмыл к луне, будто в насмешку над Богиней.
Майкл снова прошелся взад-вперед, но теперь его поступь стала намного легче.
В туманах времен Пандиона, сокол дома Каоров, пробудилась от многовековой дремы и вскинула голову. Она чувствовала: грядет битва, и ее сердце ликовало.
Слишком долго она не пировала среди пепла и крови. Слишком долго.
7 ЯНТАРЬ
Если страсть пылает в нас,
Утолим ее тотчас.
Тот, кто ждал от нас любви,
Искупается в крови.
Пламя нежное горит,
Ласка в сердце говорит.
Пусть ее не вечен свет,
Сладок нам любви привет.
Холли и Жеро, оставшись одни, сидели по разные стороны кровати. Жеро кутался в одеяло и молчал. Холли не поднимала глаз. Руки тряслись, колени дрожали. Постель была такая узкая, что девушка чувствовала тепло его тела. Жеро смущенно отодвинулся.
— Я не хотела… — вырвалось у нее.
— Конечно нет.
Это был какой-то неузнаваемый звук. Раньше Жеро говорил совсем иначе.
— Не хотела тебя бросать в огне, — поспешила объяснить она, невольно повысив голос. — Мои сестры не знали, что тебя ждет.
— По-моему, теперь уже все равно.
Он даже не повернулся. Холли помнила, как обнимала его широкие плечи, укутанные сейчас одеялом. Какими мягкими и теплыми были губы Жеро, какими настойчивыми они становились в минуты страсти. Стоило подумать об этом, и руки затряслись еще сильнее.
«Я так долго мечтала об этой встрече. Кто мог представить, что она будет такой? Я счастлива, что он жив. Так счастлива. Но… он больше меня не любит. Если вообще когда-нибудь любил. Я заставлю его любить! — в ярости думала она. — Я ведьма!»
Холли сжала кулаки, сопротивляясь искушению. Нет. Тогда это будет не победа, а поражение.
— Я… мы могли бы полечить твои шрамы, — предложила она.
— Держись от меня подальше, — прохрипел он. — Эдди и Кьялиш погибли?
— Да.
Она закрыла глаза, вспомнив, как Эдди кричал, на помощь, а на него надвигалось морское чудовище. Да, Холли сделала выбор — решила спасать Аманду, хоть и боялась, что та уже сгинула.
Молчание Жеро было хуже любых обвинений.
— Это все из-за нас, — наконец промолвил он. — Из-за моей семьи. Деверо.
Он произнес это имя, словно проклятие. Девушка подумала, что он недалек от истины.
— Холли, мой отец возглавит Верховный ковен. Он все для этого сделает. Не остановится, пока не сядет на трон из черепов сам или не посадит Илая. А для этого им нужен Черный огонь.
— Я знаю, — шепнула она.
— Ему плевать на всех. И на меня, — Жеро подался вперед, одеяло соскользнуло. Он спрятал лицо в ладонях. — Боже мой, я совсем раскис. Жалкий нытик!
— Нет. — Она положила руку ему на плечо.
Он вздрогнул и отшатнулся. Холли испуганно прижала к груди ладонь, подумав, что сделала ему больно.
— Прости, — прошептала она.
— И ты прости. — Он глубоко вздохнул. — Пожалуйста, Холли. Мне нужно побыть одному.
Время будто остановилось. Наконец Холли встала, пошатываясь, вышла из комнаты и прикрыла за собой дверь.
— Как ты себя чувствуешь, родная? — тихо спросил Филипп.
Они с Николь сидели рядом на диванчике. Остальные обсуждали, что видели Кари и Сильвана, и потихоньку готовили ужин. Холли ушла в спальню, где отдыхал Жеро, и до сих пор не появилась.
Николь медленно кивнула.
— Все в порядке. Ведь ты здесь. — Она удивленно посмотрела на него. — Ты и в самом деле пришел за мной.
Он улыбнулся.
— Я же обещал. А мы, Ковен белой магии, всегда выполняем обещания.
Он наклонился и поцеловал ее. Девушка заулыбалась. В поцелуе тоже было обещание, и она знала, что Филипп его сдержит.
— Я люблю тебя, — сказала она. — Только благодаря тебе меня не покинула надежда.
— А ты знаешь, что я тоже тебя люблю и сделаю ради тебя все?
Она счастливо кивнула.
— Да. Я это чувствую.
Астарта мяукнула и запрыгнула на колени к хозяйке. На глаза девушки навернулись слезы.
— Киса, — ласково произнесла она. — Милая моя.
Тут Николь осознала, что на самом деле плачет о Гекате. Астарта вскинула мордочку, положила на щеку девушки лапку и поймала слезу, будто все поняла. В ее движении было столько нежности! Николь погладила кошку и прижалась к Филиппу. Астарта замурлыкала.
— Она тебя очень любит, — сказал молодой человек.
Николь закрыла глаза.
— Да. — Она сглотнула. — Надо поговорить с Холли о Джоэле.
Филипп удивленно поднял бровь.
— Что?
Глубоко вздохнув, Николь встала. Ноги не слушались. Молодой человек поддержал ее.
— Спасибо. — Она помедлила. — Если хочешь, идем со мной.
— Конечно.
Они взяли друг друга за руки, и вышли из гостиной. Николь стало не по себе. Теперь она еще сильнее боялась Холли, пусть даже та рисковала ради нее жизнью.
Девушка тихонько постучала в дверь спальни.
— Можно?
Дверь открылась. Холли плакала. Она ничего не сказала, только раздраженно прищурилась.
— Что такое?
Николь смотрела мимо нее. Ее взгляд был прикован к Жеро. Вид страшных увечий завораживал, она не могла отвести глаз, будто бы кто-то приказывал ей: «Запомни и берегись». Деверо лежал, отвернувшись к стене и натянув покрывало до подбородка.
Холли словно почувствовала праздное любопытство девушки. Бросив на Николь тяжелый взгляд, она вышла, прикрыла дверь и скрестила руки на груди.
«Это же я», — вертелось на языке у Николь, но вместо этого она сказала:
— Мне было видение. О человеке по имени Джоэль… Кажется, он погиб.
Ведьма побледнела. Николь протянула к ней руку, поддерживая. Холли закусила губу и смотрела куда-то в пространство. Ее трясло.
— Что ты видела? — наконец спросила она.
— Он лежал на полу в своем доме. Дверь была открыта, в нее летел снег.
— Проверь, — приказала Холли Филиппу.
Он кивнул.
— Какой адрес?
— Я с тобой, — сказала Николь.
— Нет. — Холли покачала головой. — Ты остаешься.
Девушка нахмурилась.
— Но…
— Она права, — согласился Филипп. — Побудь здесь. Я лучше один.
Филиппа не было почти час. Когда он вернулся, Холли ждала в прихожей. Лицо у нее посерело, под глазами темнели круги. Раньше он и не замечал, как она устала. Бедняжка. В мешковатом свитере девушка выглядела совсем худой, брюки-капри на ней болтались. Она вообще хоть что-нибудь ест? Холли выпали непосильные испытания. Он не понимал, как она до сих пор не сломалась. Такой силой духа и смелостью нельзя было не восхищаться.
